Во двор башни Дар въехал беспрепятственно. Ему пришлось лишь спешиться, чтобы отворить створку кованых ворот. Замков на воротах не было, створки удерживал только засов, который можно было откинуть и снаружи. Дверь в башню была закрыта, точнее, просто прикрыта и подперта снаружи камнем, видимо, от лесного зверья. Внутренние запоры были отодвинуты.

Внутри никого не было. Лошадиные стойла внизу были пустыми, в помещениях для воинов остались лишь столы, лавки да деревянные настилы, служившие здешними кроватями. Котел на треноге, несколько глиняных горшков и кувшинов, немного посуды в двух деревянных полках. Никаких запасов, кроме сена для лошадей, никаких вещей, забытых или брошенных при поспешном бегстве. Хворост для сигнального костра наверху лежал нетронутый и не было никаких следов того, что вязанку пытались поджечь. Да и вообще не видно было никаких следов нападения. Башня выглядела просто оставленной, причем оставленной совсем недавно. Не ощущалась здесь пустота, которая всегда поселяется в оставленных жилищах. Впрочем, опасности здесь тоже не ощущалось, а потому Дар поспешил подать условный сигнал своим спутникам, терпеливо ожидающим результатов его вылазки. Эльфийка и оба альва въехали во двор и завели лошадей в стойла, где наконец расседлали их. Лошадки прошли за день немалый путь и вполне заслужили отдых. Ворота за собой приехавшие закрыли на засов. Изнутри его можно было закрепить небольшим крюком хитрой формы, висевшим там же на цепочке. Так путники и сделали. Теперь снаружи открыть ворота было невозможно, разве что тараном их вышибать. Дверь в башню так же надежно запиралась изнутри и до утра можно было чувствовать себя в относительной безопасности, не ожидая внезапного нападения.

Эту мысль Дар и сообщил остальным членам своего отряда, когда, закончив с лошадьми, все четверо собрались на втором, жилом ярусе.

– Здесь мы можем переночевать в безопасности, – предложил молодой вожак. – Отдохнем и решим, куда нам двигаться дальше.

Возражений не последовало. Тагон занялся готовкой скромного ужина. Дар напоил лошадей, благо колодец с водой в башне действительно обнаружился, задал им сена. Скони же сразу поднялся наверх, на стражу. Снаружи быстро темнело, но местность вокруг была открытая, а альвы видят в темноте лишь немного хуже, чем Перворожденные. Так что объявись рядом с башней незваный гость, ему бы не удалось остаться незамеченным.

Приготовление походного ужина много времени не заняло. Забрав миску с едой для Скони, Тагон поднялся к товарищу, чтобы подменить его, пока тот ест. Дар, севший было за стол, увидел, что ТайИри так и сидит на деревянном ложе, не собираясь присоединяться к трапезе. Точь в точь также, как и днем на привале. Альв поднялся на ноги, взял в руки металлическое блюдо с едой, предназначавшейся для девушки и подошел к своей прекрасной спутнице.

– Вы снова не едите, госпожа ТайИри, и совершенно напрасно. Вам необходимо подкрепить свои силы, завтра нам снова предстоит дорога, а вы не ели весь день. Могу я спросить – почему вы все время отказываетесь от еды?

– А если я не хочу принимать еду от того, на чьих руках кровь моих родных, да и только ли их? Ты убийца, такой же, как и все мятежники. Я сегодня видела, как ты умеешь убивать.

– Я не убийца, хотя кровь проливать мне действительно приходилось. Меня это не радует, но порой другого выхода не остается. Как в усадьбе ваших родичей. Если бы там не убивали мы, убили бы нас. Или вы думаете, Светлая госпожа, что те люди обошлись бы с вами согласно этикету королевского дворца? Здесь не столица Предзакатных земель, а Приграничье. Здесь могут убить ради кольца с вашего пальца, ради вашей лошади или даже ради дорожного плаща. Мы защищали вас и убивали только тех, кто пытался причинить нам вред. Те, кому хватило мозгов бросить оружие, свои жизни сохранили, вы сами это видели.

– А мои родные?

– Мне жаль, что у них не хватило мудрости сложить оружие и сдаться.

– Вы же ненавидите Перворожденных! Как можно было ожидать от моих родичей, что они сдадутся мятежникам? Вы бы их не пощадили!

– В замке были и другие Перворожденные. Те из них, кто понял, что сопротивление бесполезно, сохранили свои жизни. И пока они снова не возьмут в руки оружие, им ничего не угрожает. Посидят взаперти и все. Мы не орки, чтобы наслаждаться муками пленников.

ТайИри почувствовала странную неуверенность. То, что сейчас говорил Дар, противоречило всему, что она себе представляла. Но при этом в словах проклятого Сотворенного по-прежнему не ощущалось лжи. Совсем. Альв говорил правду, или то, что он сам считает правдой.

– Ты сказал, что мои близкие мертвы. Я хочу знать, как они погибли?

– Вы действительно хотите это услышать, госпожа ТайИри? Это может причинить вам боль.

– Причинить боль? – Девушка расхохоталась, словно услышала что-то смешное, хотя на ее глазах блеснули слезы. – Альв, мои родные мертвы! Ты думаешь, Сотворенный, что мне можно сделать еще больнее? Но я хочу знать, как именно они погибли!

Солнце закатилось и в башне совсем стемнело. Дар поднялся, зажег две свечи, стоявшие в подсвечнике на столе. Прошелся по помещению, собираясь с мыслями. Эльфийка не торопила его. Она с ногами забралась на ложе, обхватила колени руками и внимательно смотрела на альва, ожидая ответа на свой вопрос.

– Я не знаю, почему умер ваш дед, – наконец заговорил Дар. – Мы смогли застать его врасплох, он не успел воспользоваться своей магией. Но мы не причинили ему вреда, и когда он вдруг упал мертвым, мы даже не сразу поняли, как это произошло. Один из наших старейшин сказал, что вашего деда убила ненависть. Ненависть это страшный яд, даже для бессмертного, сказал он и я ему верю.

– А мой брат?

– Вашего брата убила его собственная гордость. Мы уже захватили весь замок, продолжать сражаться было бессмысленно. Он мог бросить меч и сдаться, тогда бы ему сохранили жизнь. Но разве мог так поступить один из лучших мечников Предзакатных земель? ТайИллоро продолжил сражаться, один против всех. И погиб в поединке, встретив того, чье мастерство превзошло его собственное.

Дар помолчал и нехотя добавил.

– Признаю, он был великолепным бойцом. Перед своей смертью он успел убить нескольких наших воинов. И он убил Кору…

– Кору? Это была твоя девушка?

– Нет, не совсем так. Точнее, Кора никогда не была моей девушкой, скорее она была мне вместо сестры, хотя у нас разные родители. Мы росли вместе, Кора, я и Тари. Вместе мечтали о воинской славе, вместе учились у мастеров меча. А потом наши дороги разошлись. Меня взял в отряд своих Избранных Высокородный Светлый лорд Эрон Тар-Виэль, Тари попал в стражу Дома Высоких Трав, которой командовал его отец. Там Тари много лет провел, защищая приграничные области Предзакатных земель от набегов орков. А Кора… Она всю жизнь мечтала стать воительницей и действительно сумела ей стать, превзойдя в воинском мастерстве многих мужчин. Я был бы рад сражаться рядом с ней, но лорд Эрон Тар-Виэль не желал видеть девушек в своем отряде. А в Приграничьи даже в мирное время постоянно случались стычки, там всегда нужны хорошие бойцы, кем бы они не были. Кора пришлась там как нельзя кстати. Тари взял ее в свой отряд, берег, насколько мог. А Кора все хотела доказать и ему, и всем остальным, что она истинный воин и не нуждается ни в чьей помощи. И еще ей нравился Тари, я это знал. Она хотела заслужить его любовь и уважение, вот и бросила вызов твоему брату. И погибла от его руки. А затем погиб твой брат.

– Скажи…,– эльфийка запнулась, но все же нашла в себе силы продолжить. – Скажи, Дар, моего брата убил ты? Ты захотел отомстить за смерть Коры?

– Нет. Будь я там, я бы постарался не допустить поединка между твоим братом и Корой. Но я туда не успел, а когда появился, все было уже кончено. Никогда себе этого не прощу.

ТайИри смотрела на сидящего перед ней воина и словно видела его впервые. Таким альв не был ни на берегу озера в ту памятную ночь, ни прошлой ночью в захваченном мятежниками замке. Словно сняв в безопасности башни свои доспехи, Дар снял и невидимую броню с своего сердца. А ведь ему действительно очень больно, внезапно поняла ТайИри. Больно вспоминать об этом, больно рассказывать. И все же он отвечает на твои вопросы, отвечает честно, то, что думает. С врагами так не говорят. Но он же враг? Конечно враг, всего лишь один из тех, кто захватил ее родной замок и убил ее родных. Один из тех, кто поднял этот проклятый мятеж, кто ненавидит ее народ. И все же ТайИри никак не могла увидеть в этом воине своего врага. Что-то мешало ей думать так. Что именно, она никак не могла понять и это злило ее, и,одновременно, огорчало.