Я скажу вот что: в удивительной лаборатории эволюции возможно все. Невозможно грешнику попасть в рай. Вот об этом надо думать, если тоскуешь о чуде. Особенно, если ты – атеистический дарвинист, подобно Пинкеру. В науке не принято делать взмахи больше рук и взгляды больше глаз от изумления. Это другой дискурс, в рамках которого противопоказано громоздить сложности ради сложностей, ради того только, чтобы сделать вывод о невозможности естественного хода вещей. Это не наука, а бабьи охи и ахи со стороны Пинкера (да простят меня женщины).
Доказательство второе:
"Племя кунг сан в пустыне Калахари в Южной Африке считает, что детей обязательно надо учить сидеть, стоять и ходить. Они осторожно насыпают вокруг своих детей песок, чтобы заставить их выпрямиться и, наверняка, каждый из детей вскоре сидит уже самостоятельно. Нас это забавляет, поскольку… мы не учим детей сидеть, стоять и ходить, и, тем не менее, они выучиваются это делать по своему собственному графику. Но другие люди могут с такой же снисходительностью взглянуть на нас. Во многих человеческих сообществах родители не балуют своих детей материнским языком… Нужно ли говорить, что дети в этих сообществах, просто слыша вокруг речь взрослых и других детей, учатся говорить". (Там же, С.31-32). Мол, вот доказательство языкового инстинкта.
Здесь уважаемый профессор дает нам зримое доказательство не того, что дети постигают язык без научения, а того, о чем я не раз писал в книгах о происхождении человека: что мужчины не любят возиться с детьми, они больше любят возиться с женщинами. Данное занятие в своей увлекательности не позволяет некоторым отцам заметить, как жена учит ребенка сидеть, подкладывая под спину подушку; стоять, поддерживая за руки, и ходить, – иногда даже в специальном садке с прорезями для ног. Каким-то образом С.Пинкер не смог уловить логическую связь между кучкой песка, которую бушменка подсыпает под спинку младенца, научая того сидеть, и подушкой, которую мать Пинкера в свое время подкладывала под его младенческую спинку. В цивилизованном обществе существует миллиардная индустрия, издающая пособия по научению детей сидеть, стоять, ходить и выпускающая специальные приспособления. Не могу не выразить удивления: ученый, не замечающий подобное – явное, массовидное, целую промышленность, – как он может видеть то, что незримо, а именно работу мозга по производству речи?
Зато этот "недосмотр" позволяет ученому провести остроумное сравнение по поводу противоположности культур и на данной основе утверждать, что нецивилизованные люди не учат своих детей языку, а дети, тем не менее, научаются говорить. Следовательно, язык дан, как инстинкт.
Данное утверждение противоречит, во-первых, этнографическим фактам, которые говорят, что в жизни первобытного народа максимальное количество времени занимает не добывание и приготовление еды, а разного рода ритуалы, которые в своей звуковой и имитационной повторяемости, безусловно, имеют – в том числе – обучающий смысл. Во-вторых, дети бушменов росли хоть и в пустыне, но среди людей. Они общались не только с родителями, но и со старшими сверстниками, которые, я вас уверяю, та еще школа. Обучение в разновозрастной группе на улице идет скорее, чем в классно-урочной системе. По одной простой причине: если что-то не понял, получаешь не двойку, а затрещину.
В-третьих, в багаже ученых имеется такая богатая и при этом абсолютно доказательная фактология, как биографии людей-маугли, оказавшихся под опекой животных детьми. Они однозначно показывают: человек, росший среди волков, воет; воспитанный собаками – лает; вызревший среди обезьян издает свойственные им звуки задней локализации без губной артикуляции и участия языка. Это прямо говорит о том, что никакого "инстинкта языка" на самом деле нет.
Инстинкт, как жираф: его ни с чем не перепутаешь. Кукушка откладывает яйцо в гнездо соловья. Родившееся создание будет куковать и никогда не станет петь соловьем, несмотря на то, что приемные родители общались с ним по-своему. Вы можете вырастить из щенка собаку в условиях изоляции от собратьев, допустим, среди ослов. "Иа…" от нее вы никогда не услышите. Встретив других собак, пес-отшельник почти сразу разберется в их намерениях по гавканью, которого он до сих пор никогда не слышал. Сельским жителям хорошо известен прием, когда утиные яйца, приобретенные на стороне, подкладываются под курицу-наседку. Профессор Пинкер, наверное, будет удивлен, узнав, что вылупившиеся утки неизменно начинали крякать, а не кудахтать-кукарекать, и упорно отказывались понимать мать-курицу, которая, например, не пускала их в воду. Вот работа инстинкта. Это автомат без вариантов. И это что – похоже на человеческий язык?
У породы боксеров очень развит материнский инстинкт. Моя собака просто не могла не относиться по-матерински ко всем детенышам без исключений. Однажды она вырастила новорожденного котенка. Выросший кот никогда не гавкал, только мяукал. Удивительно, правда? Сработал кошачий инстинкт. Украинская девочка, попавшая под опеку собаки и жившая с ней в конуре в 90-е лихие годы, лаяла, а не говорила. Где ее человеческий языковой инстинкт?
"Немота диких детей в некотором смысле подчеркивает, что при развитии языка приобретенное доминирует над врожденным, – вынужденно признает С.Пинкер, – но думаю, что мы добьемся более глубокого понимания, если будем мыслить в обход этой избитой дихотомии". (Там же, С.364).
Иными словами: если факты противоречит нашим идеям, будем мыслить в обход фактам. Такова наука. С.Пинкер и в самом деле просто-напросто обходит феномен маугли. Вот это настоящее рукотворное чудо. У меня в голове не укладывается, как такое возможно: посылать неопровержимую фактологию по известному адресу и при этом считать себя ученым.
С.Пинкер даже не предпринимает попытки дать какое-то свое толкование "феномена маугли", совместить со своей теорией "языка, как инстинкта". Теория должна истолковывать всю совокупность фактов, имеющихся на момент создания теории. Автор научной теории не имеет права на обходные маневры; этим научная теория отличается от маргинальных гипотез с их избирательностью и субъективизмом. Отсюда вывод: не существует научной теории "язык есть инстинкт". Существует маргинальная (в силу случайного, донаучного характера доказательств) гипотеза.
Привожу третий, наиболее убойный, аргумент Пинкера:
"Сама концепция о подражании может быть изначально подвергнута сомнению (если дети всегда подражают, почему они не копируют манеру родителей спокойно сидеть в самолете?)…". (Там же, С.36).
Этот, последний, – всем аргументам аргумент, потому что буквально "по Фрейду" выявляет, насколько уважаемый профессор витает в облаках на крыльях своей лжетеории. Что и чем здесь опровергать? Факт против факта? Пожалуйста. Я много раз летал самолетами разных авиакомпаний. Иные рейсы длились десять и более часов (например, из Франкфурта в Буэнос-Айрес). Никогда я не видел, чтобы дети свободно бегали по проходам или ползали через головы пассажиров. Иногда им позволяют прогуляться, но в целом, подражая родителям, дети стоически сидят в креслах в течение всего полетного времени. Воспитывать детей надо, господин Пинкер. С малых лет, подушечки под спинки подкладывать и так далее. И не выдавать дурное воспитание своих детей за доказательство научной теории.
В последнее время в западной науке начал активно использоваться такой прием, как представимость. Вместо доказательства создается впечатляющий образ. Имеются даже обоснования, будто ученые имеют на это право. Например, автор книги "Сознающий ум" Д. Чалмерс пишет: "Философы нередко с подозрением относятся к аргументам, отводящим ключевую роль представимости, замечая, что представимости недостаточно для возможности. Это тонкий вопрос, но в данном случае эти тонкости не имеют такого уж большого значения. Когда речь идёт об объяснении, представимость, очевидно, играет ключевую роль". (Чалмерс, 2013, С.105).
