На обратном пути я остановилась в своём любимом кафе. Там, где когда-то мы с Сергеем сидели вместе и делили десерты, он не был тогда так богат как сейчас и мы были счастливы, довольствуясь малым…

Я заказала свой любимый эклер с нежным лавандовым кремом и чашку латте с пышной молочной пенкой. Это было как девчачья терапия – маленькое, но важное напоминание себе, что я всё ещё могу радоваться жизни, даже если всё вокруг рушится. Маленькое… Посмеялась я. Но только не для кредитки мужа!

Когда я вернулась домой, то решила продолжить этот путь перемен. Открыв шкаф, я начала перебирать свои вещи. Всё, что выглядело скромно, обыденно и слишком просто, безжалостно отправлялось в мешок для благотворительности. Вещи, которые когда-то нравились Сергею, но больше не приносили мне радости, тоже исчезали. Я избавлялась от прошлого, от той части себя, которая слишком долго пыталась быть для него удобной.

Потом постепенно я перешла на бытовую рутину. Стала разбирать одежду, чтобы постирать и заметила на воротнике рубашки мужа темно красное пятно, от ткани шёл едва уловимый запахом женских духов. Сладкий, приторный – точно не мой.

Мои руки начали дрожать, но я попыталась привести себя в чувства и не пускаться в истерику раньше времени.

Дождалась возвращения мужа.

Он привычно пришел за полотенцем, и удалился в ванную не сказав мне ни слова.

И я решилась проверить его телефон пока он не видит. Мы никогда не следили друг за другом, были на доверии. Но в тот момент я уже не могла притворяться, что всё нормально. Полезла в его портфель, достала новенький смартфон, мне даже не пришлось подыскивать пароли и пытаться разблокировать экран. На дисплее висело непрочитанным сообщение от "Леры": "Ты такой страстный… Не могу дождаться нашей следующей встречи".

Убрав телефон, я почувствовала, как во мне что-то надломилось. Когда он вернулся в спальню, я спросила:

– Как долго это продолжается?

Он усмехнулся:

– О чём ты говоришь, Алиса?

– Я говорю о Лере.

Муж нахмурился, будто бы не понимая, но я видела по его глазам: он знал, что я нашла. В ту же секунду начался наш первый серьезный конфликт.

– Может, если бы ты наконец-то дала мне ребенка, у нас бы не было этих проблем? – бросил он мне в лицо.

Это было ударом под дых.

– Ты даже не знаешь, здоров ли ты сам, – сказала я, чувствуя, как внутри меня закипает гнев. – Ты никогда не сдавал анализы, потому что вечно твердил, что это не твоя проблема.

Он отвернулся, и его голос был холодным, почти ледяным.

– Потому что я уверен в себе, а в тебе – нет.

Я не могла сдержаться. Всё внутри меня закипело от его слов.

– Ты в себе уверен? – голос дрожал, но я заставила себя смотреть ему прямо в глаза. – А ты вообще уверен, что проблема во мне, а не в тебе?

Сергей с раздражением отвернулся, словно моё присутствие его бесило.

– Не начинай, Алиса. Ты просто ищешь повод устроить драму.

– Драму? – я повысила голос, чувствуя, как гнев захлёстывает меня с головой. – Это ты называешь драмой? Ты думаешь, что это нормально – изменять мне, а потом обвинять меня в том, что я не могу дать тебе ребёнка? Почему ты никогда не подумал, что, может быть, проблема вовсе не во мне?

Он резко повернулся ко мне, его глаза сузились от ярости.

– Потому что я всегда был здоров, чёрт возьми! Это ты со своей одержимостью не могла расслабиться! Всё время считаешь калории, контролируешь каждый приём пищи, но, несмотря на все эти подсчёты, тебя разнесло! Ты вообще видела себя в зеркале?!

Эти слова ударили меня как пощёчина. Я невольно отступила на шаг, чувствуя, как меня захлестнула волна боли и унижения.

– Может быть, если бы ты не пыталась играть в идеальную жену и следила за собой, а не за мной, у нас было бы всё по-другому, – продолжал он, не замечая, как его слова разрезают меня на части. – Ты думаешь, почему у меня уже не стоит на тебя? Ты уже давно не та, на ком я когда-то женился!

Я чувствовала, как внутри меня что-то щёлкнуло, словно пружина, натянутая до предела.

– Если ты настолько жалок, что тебе нужно искать утешение в объятиях других, чтобы почувствовать себя мужчиной, то это говорит только о тебе, Сергей, а не обо мне, – выплюнула я, чувствуя, как слёзы обжигают мои щеки.

Его глаза метнули в меня взгляд, полный ненависти, и он с силой пнул стул, стоявший рядом, опрокидывая его на пол.

– Мне уже надоело это всё! – закричал он. – Ты сама всё разрушила, Алиса! Ты!

Я стояла, чувствуя, как моё сердце разрывается на части. Но больше не могла и не хотела умолять его вернуться или понять.

–Тогда почему ты всё ещё здесь? – прошептала я, глядя прямо в его глаза. – Если я такая невыносимая, почему ты просто не уйдёшь?

Сергей стоял неподвижно, тяжело дыша, как будто не ожидал от меня такой прямолинейности.

– Потому что это мой дом, – произнёс он наконец, словно холодным лезвием резанул по мне.

– Может быть, – я сглотнула и подняла голову. – Но я больше не позволю тебе так со мной обращаться.

Я развернулась и ушла, оставив его одного посреди кухни, посреди этой войны, которую мы только что начали.

Я вышла не просто из кухни – я вырвалась из этого дома, едва дыша. Сердце бешено стучало в груди, и слёзы застилали глаза, мешая видеть перед собой дорогу. Холодный воздух ночи обжигал лицо, но мне было всё равно. Я просто шла, не зная, куда и зачем.

"Почему он так уверен в себе?" – эта мысль не давала мне покоя. Может быть, у него уже есть дети, о которых он никогда не говорил? Или… о боже…

Остановилась посреди улицы, словно меня ударило током. А что если… что если его любовница беременна от него? Что если поэтому он так спокоен, так уверен в том, что способен быть отцом?

Я обняла себя руками, пытаясь унять дрожь, но внутри меня уже бушевал ураган боли и отчаяния. "Нет, нет, это не может быть правдой," – повторяла я себе, но чем больше я думала об этом, тем яснее становилось, что всё сходится.

не знаю, что будет дальше, но мне нужно подготовиться. Пока мы с Сергеем официально женаты и у нас есть общий счёт, я должна обеспечить себе хоть какую-то финансовую подушку. Он не хотел, чтобы я работала, потому что "я мужчина и буду обеспечивать тебя, а работа – не женское дело". Поэтому у меня не было ни копейки собственных сбережений.

Недолго думая, я направилась к ближайшему банкомату. Улица была пуста, холодный ветер пробирался под свитер, но я шагала решительно, чувствуя, что это единственное, что я могу сделать сейчас для себя. Подойдя к банкомату, я вытащила карту и дрожащими руками вставила её в аппарат. Ввела пин-код, и на экране замигала сумма, которую я могла снять.

Я выбрала максимально возможную сумму и наблюдала, как банкноты выскальзывают из отверстия. Забрав деньги, я сложила их в кошелёк, чувствуя тяжесть каждой купюры. "Это на первое время," – сказала я себе, глядя на экран, который спрашивал, хочу ли я ещё одну операцию. "Пока он не догадался и не закрыл доступ к счёту".

Оглянувшись, я заметила свет вывески местной кафешки, которая, как я знала, работала до двух часов ночи. Это было единственное место, где можно было укрыться от собственного хаоса.

Зашла внутрь, и приятный запах свежего кофе и выпечки на мгновение успокоил моё разбитое сердце. Кафе было почти пустым – только пара посетителей сидела в углу, погруженные в свои мысли. Я заказала чашку крепкого эспрессо и небольшой шоколадный круассан, стараясь сосредоточиться на этом маленьком удовольствии.

Сев у окна, я смотрела на ночную улицу, подсвеченную тусклыми фонарями. В голове роились мысли о том, что только что произошло, о словах Сергея, которые всё ещё отдавались эхом в моём сознании.

Обхватив ладонями горячую чашку кофе, и вдруг почувствовала, как последние остатки моих сил покидают меня. Всё, что произошло, накрыло меня с головой: предательство Сергея, его холодные слова, моё унижение и беспомощность. Внутри всё сжалось, и слёзы, которые я так отчаянно пыталась сдерживать, вдруг хлынули, одна за другой.