Если прислушаться — вдали гремит прибой яростных волн вечно холодного Альварена. Привычно заныл на плече позабытый порез. Давно заживший.

Сначала Анри, а потом она сама смешали кровь с Альвареном. И их спас общий согрешивший предок. Джек.

Когда-то погубивший древний Лингард.

Шелест умирающих листьев — их уже не поймать. Хоровод смертей не остановишь — если их сотни, а ты одна.

Ложится к ногам шелестящий ковер. Как когда-то — раскаленные волны пепла — к ногам Девы-Смерти. Бывшей Белой Жрицы. Не смеющей заплакать. Обреченной вечно танцевать и учить других одному-единственному танцу. Потому что для других им не хватает обучения и Посвящения. И нет уже никого, кто способен учить иначе.

Еле слышно теплое дыхание живой земли, куда мы все уйдем. Будто совсем тихая песня. И мягко вплетается тихое пение в печальный плач ночного ветра, что унесет в светлый Ирий наши души…

— А теперь — ТАНЦУЙ.

3

— Будь осторожна, — предупредила Дева-Смерть.

Забавно. Она ведь знает, что Ирия вернется. Не может не вернуться.

И кто на нее нападет — при призраке-воине за плечами? И это даже если забыть, кто теперь она сама. Верховный Жрец пытался изменить ее Посвящение древнему Альварену. И в результате ускорил пробуждение древней Силы Лингарда. Так говорит призрак-михаилит. Единственный, кто еще остался рядом — не считая вечно улыбающихся банджарон и красивой подавальщицы.

Ни в чём не виновный михаилит. Тот, кому нечего искупать. И кто сейчас сопровождает Ирию назад. В реальность, провалившуюся в Бездну.

А Ральф Тенмар больше даже не снится. И уже не успеет присниться вновь. Время проснулось и неумолимо отбивает последний час жизни Ирии. Чтобы выжили ее близкие.

Теперь главное — не опоздать. И не только Драконьей племяннице.

— Анри Тенмар слишком далеко, — запоздало вспомнила она. — Он не успеет.

Никто никуда не успеет. Кроме Ирии. Для нее время стояло. Нависло отточенным мечом и ждало.

Что именно не успел тогда сообщить непотопляемый Бертольд Ревинтер? О том, что спасительная армия Анри повернула к тонущему в крови Эвитану? А больше хитрому министру не удалось увидеться с Ирией — ни разу. Как и ее внезапному… другу — его сыну Роджеру. Не говоря уже об Эйде.

А что не нашли Иден и ее новую семью — внезапная радость, а не горе.

Изменила бы уже нежданная весть об Анри хоть что-нибудь?

— Я должна сначала спрятать Эйду и Мирабеллу. Или их убьют.

— Разве Дева-Смерть забыла тебе сообщить? Анри Тенмар достаточно близко, чтобы оказаться здесь.

— Каким образом? Вы сами говорили о трех днях. Или он научился летать?

— А разве ты умеешь? И разве я хоть раз тебе лгал? — мягко и печально улыбается потомок Джека. — Просто поверь, королева. Помоги нам сейчас. Сделай то, что можешь лишь ты. Дальше мы подхватим знамя.

Из мертвых рук, ясно.

Эта лунная прогулка — дико странна. Нужно пройти спящим городом живых, чтобы выйти к тайной Тропе Мертвых. К одной из тайных Троп.

Яростный вопль, грубая мужская ругань, бешеный шум смертной драки.

Ирия ринулась туда. И опоздала.

Но не потому, что спасать больше некого. Есть кого.

Просто еще и есть кому. Кто подхватил рухнувшее знамя здесь.

Серый полумрак Лютенской ночи. Удивительно сырой для середины зимы воздух. Когда успел промчаться стремительный дождь? Пересек захваченный мертвыми змеями город и понесся дальше. Прочь.

Если встретишь Анри — передай привет, ладно?

Белых хлопьев снега Ирия уже не увидит точно. Как и невозможно далекого лета. Так пусть их встретят ее родные и близкие, договорились?

Холодные камни странно чистой мостовой промокли, пока Ирию обучала Дева-Смерть. Потому что на четыре лапы пленница Эрика приземлялась на абсолютно сухую землю.

Мечутся черные тени на серых стенах плотно запертых домов. Не спит ночной квартал почтенных ремесленников.

Стремительные тени насмерть бьющихся людей, острых клинков, коротких плащей. На черных камнях, на серой стене, в отражении бледной луны в случайной луже.

— Сопротивление, моя королева. Мои потомки и их друзья.

Она сама — потомок покойного Джека. Дважды покойного. И Изольды. А своими потомками михаилит называет товарищей по Ордену? Нынешних.

Других ему судьба не дала. А Ирии не подарит и таких.

— Запомни эту девушку. Она немало общалась с твоей сестрой. Ее зовут Дженни.

Спасибо, что упомянул. Настолько издали Ирия не отличит худощавую девушку от хрупкого юноши. Для такого нужно руку пожать. Как Лауре и Маргарите. Вторая наверняка на Севере, а где сестра Клода?

Только зачем запоминать — за час до смерти? Передать потом привет за Гранью?

— Где вы были раньше — с такой прорвой информации?

— Прежде ты не услышала бы меня.

— Почему?

— Была слишком живой.

Мило.

Ну и змеи с ним. И с нею.

А кем еще считать ту, что видит целый табор танцующих призраков? А до кучи угодила в лучшие ученицы к древней Деве-Смерти?

Пять теней торопливо озираются — плечом к плечу. Шестая — спасенный — жмется к кирпичной стене. Лунный луч скользит по совсем юному лицу.

И сереет десяток неподвижных тел на черной земле. Сырой.

Разошлись. Живые. Не верящий своему счастью мальчишка убежал. Ночные спасители растворились в привычной тьме. Еще кого-то спасать.

— Почему Ичедари еще в открытую не ходит по Лютене днем? Город еще тоже слишком жив?

Благодаря Сопротивлению.

— Вы угадали, моя королева. Хоть Сопротивление и Дева-Смерть сейчас на одной стороне.

Еще бы — если любому михаилиту вообще положено служить милосердному Творцу. Это уметь надо — заключить при этом тесный союз с Темной Богиней. Причем, древнее язычество — далеко не самый ее худший недостаток.

Правда, если верить Священным Свиткам — за последней Гранью нас ждет Огненная Бездна или Светлый Ирий. Как при этом тогда объясняются призраки? Да еще и при жизни — монахи.

Налитое облако скользит по лунному блику. Закрывает неподвижных мертвецов будто темным саваном.

«Луна видит тех, кто ее не боится». И Сопротивление, и Ирия боятся живых. Если те связаны с условно мертвой змеей.

— Вы опять угадали, моя королева. Змея — действительно по-настоящему не жива. Никто не способен воскреснуть таким способом. Потому Ормос и жаждет горячей крови так часто.

— Скажите, раз я — правнучка Изольды… по женской линии? Та самая утраченная Сила Лингарда?

— Почти, моя королева.

— «Почти» здесь невозможно.

— Вас три на поколение, как и всегда. Три Ворожеи. Сильнейшая становится королевой. Или старшая в линии, если Сила примерно равна.

Или выжившая. В драке за Северный трон.

— Нет, — прочел ее мысли михаилит. — Тогда кто-то еще обретет Силу. Если нет близкой родни — значит, дальняя. И подлая узурпаторша будет всю жизнь дрожать в ее ожидании.

Похоже, раньше люди были наивнее. Подлый узурпатор и кровавый убийца Эрик явно дрожать не намерен. Как и многие до него.

— Кто… еще две? Сейчас?

— Герцогиня Элгэ Илладэн. И твоя племянница Мирабелла. Три, всегда три. Умрет одна — родится и обретет Силу другая. Но ты не угадала и еще одно.

Даже это угадал за нее мудрый Ральф Тенмар. Железный Дракон.

— Хватит загадок, ладно? — вздохнула Ирия. — Я ведь уже хорошо тебя слышу и понимаю. И даже Деву-Смерть. Почти совсем мертвая, забыл?

— Прости, моя королева. Но мне так редко удается поговорить… Ты не угадала с линией. Изольда — твоя бабушка по мужской линии. У прекрасной и опасной королевы Изольды не было дочерей. Только сыновья.

— Но…

— Легенды не сохранили имена прекрасных, благородных сестер Изольды, а ведь их было три. По женской линии ты — потомок Корделии, любимой сестры Изольды. И ее же потомок — Элгэ Илладэн.

Да, Дева-Смерть говорила и это…

— А… еще две сестры?

— Их имена ушли в прошлое, а кровь не продолжилась в будущем. Илейн и Тариана. Младшая и старшая.