Бледное лицо, дрожащий голос. Потому что уже всё поняла

— Зачем ленты, если есть твои жаркие прелести?

— Мой король… — решилась Ирия вновь. — При всём уважении, баронесса Лакло — не шлюха…

— Всё верно, шлюха здесь ты. — Эрик одним прыжком оказался рядом. Навис над высокой Ирией, как здоровенная башня. В ледяных глазах — змеиное безумие. — Моя шлюха. А прекрасная баронесса — верная подданная. И сейчас послужит своему королю, как ему вздумается. Что придет в его коронованную монаршую башку, Ирэн. А вздумаешь еще раз вякнуть, — бывший Бастард вздернул голову невесты вверх — за подбородок. Этак еще и сломает шею. — Я снесу уже ей башку. А моих офицеров отблагодарит твоя кузина. А потом еще и сестра. А потом они обе ублажат солдат. Пока не сдохнут. Всё поняла, лживая тенмарская «Роза»? Или тебе что-то не нравится? Так позови на помощь дядю-Дракона. Вдруг явится из могилы — гремя гнилыми костями? Гром и молнии призовет? Никто не слышит — дядя еще сюда не спешит? — оглянулся Эрик на дрожащий «курятник». — Тогда продолжаем веселиться. Отпразднуем древний праздник так, чтобы ублажить еще и богов. Эй, ты, — он вдруг остановил налитый кровью взгляд на несмело улыбнувшейся Камилле. — Сегодня ты сядешь рядом со мной.

Ирия чуть не дернулась вперед — хоть что-нибудь сделать. Стоящая рядом Тере до боли стиснула ей руку. Крепко, судорожно.

А Камилла шагнула вперед, встала рядом с королем. И уже оттуда оглянулась на Ирию. Не потерянно, а торжествующе.

Она и впрямь чему-то научилась. Жаль, не тому.

Но, с другой стороны, куда Камилле теперь деваться? Домой? Так ее из родного дома сюда и отправили.

2

Неужели когда-то играли веселые музыканты, и кружились счастливые пары в древнем замке Тенмар? Горели сотни ярких свечей, широкие столы ломились от напитков и яств. Еще был жив старый Дракон. И его Катрин в короне из роскошных кос.

«Луна помнит тех, кто ее не боится». И теперь она серебристо скалится с черных зимних небес. Бледная луна победила.

Как и вечная осень. Потому что замерзшие деревья Алисиного парка чернеют мертвыми стволами. В том числе та давно отцветшая яблоня, чьи белые грозди срывал наивный, неуклюжий Алан. А теперь растрескалась даже подмерзшая кора.

Давно пожухла и почернела палая листва на заброшенных дорожках и у подножия всех зимних яблонь, стройных кленов и могучих дубов. Но на черную землю Лютены до сих пор не упало ни одной снежинки.

Знать бы, что сейчас в далеком Лиаре? Может, и там ошеломленные жители встречают первую за века бесснежную зиму?

Метели и вьюги не пришли, так ждать ли вообще весну? Как и недостижимое отсюда лето.

Но Ирии не видно даже мокрой осени. Как и голодной луны. Даже Серебристая Дочь Ночи забыла о фальшивой «Даме из Драконьего замка». В этой подземной зале нет окон — даже узких бойниц. Только кровь, дикие крики и голодная смерть. Огненно-Ледяная Бездна.

И захлебываются вином знатные дамы и «пышнотелые, смазливые служанки». Застыли как в кривых зеркалах веера и измялись платья. Будто разноцветные саваны.

И изначальный смех почти трезвой стражи давно застыл на перекошенных лицах. Здесь смешно уже только Эрику. Все прочие давно протрезвели. Столько вина просто не бывает. Даже крепкого.

В Тенмаре тоже метались в огромном зале яростные факелы. А Ирия рыдала в поникшую гриву мертвого Вихря. Только рядом был еще и живой Ральф Тенмар.

Если закрыть усталые глаза, сможет ли его осиротевшая племянница представить серебряный диск луны? Найдет ли ее на ночных небесах? Согреют ли застывающую кровь ледяные глаза древних звезд?

Когда-то считалось, что умершие смотрят оттуда на мир живых. Если бы поверить, что Старый Дракон не ушел навсегда…

И сколько еще бесконечных часов спустя с равнодушных небес на еще живых глянут глаза невезучей Камиллы?

Ирии следовало сразу прогнать ее. Заявить, что не желает видеть среди своих верных фрейлин. Мало ли причин? Да хоть женский каприз. Такую мелочь королевской фаворитке простят. Простили бы. Тогда. Можно было еще и посмеяться всласть. В тон дурной репутации. Былой.

Драконья племянница ведь искренне надеялась когда-то, еще два безумных короля назад, что Алисин сад спасет глупую Камиллу. Еще при показавшем гнилые зубы бешеном недоумке Карле.

Верный сад и спас. Всеми тогда еще шелестящими кустами и цветущими деревьями. Спас, укрыл, сохранил. От пьяных, вконец отупевших Карла и Гуго.

Но не от собственной властолюбивой семьи и взбесившегося Эрика. Какая жадным родичам разница, спятил новый монарх или нет? Голодная семья бедной Камиллы ведь никогда прежде не была богатой и влиятельной. А былая покровительница Лорелея — у мятежных михаилитов. И ее опальная семья тщетно доказывает, что в плену. Такое покровительство теперь уже только в минус.

Да даже знай отец и братья Камиллы змеиную правду? Бессмертная душа для большинства смертных — понятие эфемерное. Глупые басни лживых церковников. В отличие от самоцветной короны на самодовольной башке. И золота с бесценными цацками — в массивных сундуках. И будущего влияния. Вожделенного куска жирного пирога, до которого вдруг выпал шанс добраться. Наконец-то. Растолкав всех Лорелей и Тенмарских Роз.

Если бы Ирия не выгнала завистливую дурочку в Алисин сад — та сейчас скрывалась бы у честных михаилитов. В относительной безопасности. Вместе с высокомерной Лорелеей. Горько злилась бы на жестокую злодейку-судьбу… и жила.

А если бы тогда из сине-серебристого «терема» в Карлов дворец не увезли Ирию — в безопасности укрылась бы и она. Принимала бы роды у измученной Алисы.

Даже когда Эрик пожелал видеть не слишком красивую девчонку в своей смятой постели — Ирия сочла, что Камилла туда прыгнула добровольно. Или предпочла считать? Новая фаворитка ведь не жаловалась. Она и впрямь пыталась оправдать бездонные ожидания многочисленной родни. По улыбчивой просьбе новой прихоти Эрик даже принял во дворец ее младшую сестру. Очень младшую. Слишком юную — для роли фрейлины в пьяном, разгульном дворце.

Камилла была послушной сестрой и дочерью. До того самого мига, пока лишившийся души безумец не потребовал себе на потное ложе младшую сестру новой фаворитки. Очень младшую. И внезапно отрастившая благородство и смелость дурочка не кинулась защищать маленькую Натали. Как на ее месте — почти любая. В том числе Ирия Таррент.

Она и на своем возмутилась. Громко. И очень непочтительно. Как и положено дерзкой племяннице непочтительного Ральфа Тенмара?

Вот только у Ирии нет ни влияния, ни армии.

Тяжелый удар по лицу швырнул Драконью Даму в угол. В руки вооруженной страже.

— Ты мне еще нужна, — бешено процедил Эрик. — Пока не родишь сына. А вот она — уже без надобности. Приведи себя в порядок, невеста. Пудра, румяна, духи… что там еще? Ты должна быть редкостной красавицей. Тебя же выбрал сам король. А иначе за что тебя прозвали Тенмарской Розой? За золото дядюшки? Я приглашаю тебя на казнь. В честь сегодняшнего Воцарения. Боги всё же будут ублажены — по самые…

Перечислил всё по пунктам очередной жрец — с каменной рожей и привычно змеиными глазами. Буднично и заунывно. Как по пыльной бумаге.

Согласно древнему закону, выкопанному черными фанатиками змеи знают откуда, покусившийся на королевскую кровь теряет то, чем покусился. Камилла успела зацепить Эрика обеими руками и ногой. Да еще и плюнула в озверевшее лицо.

Ах да, еще она дерзко смотрела. Обоими карими глазами.

— Что я могу сделать, чтобы спасти ее⁈ — соленая кровь наполняет рот. Из разбитой губы.

Ирия тоже может плюнуть Эрику в пьяную рожу. Вот только чем это поможет?

— Ничего, Ирэн, — ухмыльнулся бывший Бастард. И нынешний спятивший садист. — У тебя нет ничего, что и так не мое. А что пока не мое — ты мне дать не можешь. Только наше Высокопреосвященство — со временем. Когда найдет способ. Но ты можешь остаться и посмотреть. Очень даже можешь. А если не заткнешься — ее сестренка повторит судьбу этой… преступницы? Сразу после старшей.