– Ты когда-нибудь думал о том, какую пользу ты можешь принести миру? – спросила она, нарушая молчание.

Инай кивнул, глядя в огонь.

– Раньше я думал, что бесполезен, как дырявый горшок, – усмехнулся он, бросая в огонь ветку. – Но сейчас понял, – он ухмыльнулся, кидая в костёр ещё одну ветку, – что, наверное, от меня всё-таки может быть толк. Не большой, конечно, но всё же.

Она улыбнулась. Утром, когда деревья расступились, Инай ощутил, как неведомая тяжесть легла на его грудь. Это была не боль, но странное давление, подобное тому, что испытываешь, входя в место, где природа говорит громче, чем человек. Здесь, казалось, сама земля была хранительницей тайн, что старше его понимания, и её безмолвие словно укоряло за попытки проникнуть в её глубины.Это молчание природы не было пустым или равнодушным – в нём чувствовалась древняя мудрость, требующая уважения. Воздух стал густым, влажным, наполненным ароматами трав и земли. Это был не обычный лесной запах – он был сложнее, словно в нём перемешались все оттенки жизни: терпкий аромат сосновой смолы, сладковатый запах цветущих трав, лёгкий горьковатый привкус грибного перегноя. Казалось, что каждый вдох наполняет тебя не просто кислородом, а самой сущностью природы. Инай почувствовал, как его лёгкие наполняются до предела, воздухом, что был плотнее и насыщеннее, чем в любом другом месте. Земля под ногами стала мягче, утоптанная тысячами шагов. Она пружинила под сапогами, отдаваясь странной, едва ощутимой вибрацией, как будто была жива. Каждый шаг сопровождался лёгким шорохом, но даже этот звук был приглушён, впитывался в мягкий мох и сухие листья.

– Чувствуешь? – Агнеша посмотрела на него, её голос прозвучал почти шёпотом.

Инай кивнул. Он чувствовал, как его кожа улавливает невидимые токи – едва ощутимые, но они были повсюду. Это место не просто существовало, оно дышало, смотрело, слушало. Перед ними раскинулась деревня знахарей, но она совсем не походила на поселения, которые он видел прежде. Дома здесь были частью природы, как будто выросли из самой земли. Стены из плетёных веток, обвитые вьюнками и мхом, словно были частью самого леса, а крыши, покрытые густой травой, казались живыми холмами, которые дышат в такт природе. Между домами тянулись тропинки, выложенные крупными плоскими камнями, на которых была выбита древняя вязь. Каждый камень, казалось, шептал: «Ты здесь всего лишь гость. Мы видели тысячи таких, как ты – и слабых и сильных. Все они теперь покоятся в земле, а мы всё ещё здесь, храним тишину и помним их шаги.» Шёпот людей доносился из глубины деревни, но он был мягким, как шелест трав. Голоса не перебивали лес, а дополняли его мелодию. Дети, пробегая мимо, на мгновение замирали, их большие, любопытные глаза пристально изучали Иная. Босые ноги касались земли так легко, что казалось, они не бежали, а парили над тропой. Аромат очага и свежих трав смешивался с чистотой утреннего леса, добавляя тепла в прохладный воздух. На пороге деревни их встретил Цветимир. Его невысокая, но крепкая фигура стояла неподвижно, словно страж, а солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь густые кроны, обнимали его мягким светом. Простая льняная рубаха была украшена вышивкой трав и цветов, которые, казалось, оживали при каждом дуновении ветра. Его взгляд, глубокий и тихий, напоминал воды старого лесного озера – спокойные, но полные тайн.

– Добро пожаловать, Инай, с возвращением, Агнеша, – сказал он.

Цветимир протянул руку, и Инай машинально пожал её. Рука была тёплой, шершавой, как кора дерева, но в этом прикосновении было что-то надёжное.

– Здесь природа говорит громче, чем люди, – продолжил он, его слова будто разливались в воздухе. – Слушай её и уважай.

Инай почтительно наклонил голову, чувствуя на своём плече руку Цветимира. Тепло, исходящее от его ладони, разливалось по телу, наполняя его странным, забытым чувством покоя. Это было больше, чем просто приветствие. В этом прикосновении была непоколебимая уверенность, как будто сам мир подтверждал его место здесь, напоминая: он пришёл, чтобы учиться, чтобы найти ответы, которые ждали его с самого начала. Из тени домов вышли женщины. Их движения были мягкими и плавными, словно они не шли, а скользили, напоминая спокойное течение воды. Одежда их была простой, из грубой ткани, но в каждом шве чувствовалась связь с землёй: цветочные узоры, вышитые тонкими нитями, листья, закреплённые на плечах, будто впитали в себя дыхание леса. В волосах у некоторых были вплетены живые цветы, свежие, как будто только что сорванные. Их руки, шероховатые от труда, были сильными, но в их движениях не было тяжести. Каждое движение было простым и точным, словно танец. Когда они остановились, их молчание не показалось угрожающим. Это было молчание того, кто знает больше, чем говорит. Их взгляды, спокойные и сосредоточенные, скользили по Инаю с такой глубиной, что он почувствовал себя книгой, которую читают, перелистывая страницы одну за другой. Цветимир повёл Иная и Агнешу вглубь деревни. Инай не мог отделаться от ощущения, что за ними наблюдают не только люди, но и деревья, кусты, сама земля.

– Я пройдусь с вами немного? – спросила девушка.

– Конечно, – Цветимир указал вперёд рукой.

Их путь пролегал между домами, окружёнными садами, где травы и кустарники, казалось, расцветали жизнью под утренним солнцем. Каждый куст, каждая клумба излучали свой аромат: сладкий и густой, как мёд, горьковатый, словно свежая полынь, или бодрящий, как росная мята. Воздух был наполнен запахами, которые переплетались, словно шёпот растений, рассказывающий свои истории. Агнеша остановилась у небольшого куста с мягкими лиловыми листьями, шершавыми на ощупь. Она осторожно провела пальцами по ветвям, словно общалась с растением, а затем поднесла руку к лицу, вдохнув его запах. Аромат был лёгким, свежим, с едва уловимой сладостью.

– Обожаю цветеннюю мелиссу, – прошептала она.

На её губах появилась едва заметная улыбка, словно она сама почувствовала, как это растение делится своей тишиной и миром. Ветер легко шевелил листья куста, подхватывая его аромат, передавая его дальше по тропинке. Когда они дошли до центра деревни, их встретила круглая площадь, выложенная плитами из белого и чёрного камня. В её центре стояло дерево таких размеров, каких Инай ещё не видел. Его ветви уходили в небо, а корни, толстые и извилистые, простирались далеко за границы площади.

– Это наш хранитель, – сказал Цветимир, жестом указывая на дерево. – Он знает все тайны. И, возможно, знает ответы на твои вопросы. Мы уже знаем, что произошло с тобой у наших соседей и мы поможем тебе раскрыть свои дары, чтобы ты в полной мере послужил нашему утёсу и миру.

Инай почувствовал, как земля под его ногами словно шевельнулась. Ему показалось, что корни дерева тянутся к нему, не физически, а духовно. Он сделал глубокий вдох, чувствуя, как прохладный воздух наполняет его лёгкие. Ему показалось, что он слышит что-то: ритм, едва уловимый, но отчётливый. Это был зов земли, который тянул его. После того как он отдохнул ему озвучили первое задание – обратиться к черам, вредным речным обитательницам, и получить их благословение. Парень сухо попрощался с Агнешей, как-то по-дурацки махнув ей рукой и пошёл за старцем к тропинке, что вела в лес.

Река с крутыми берегами встретила Иная тишиной, плотной и осязаемой, как невидимая завеса, что отделяет одно пространство от другого. Вода, неподвижная и прозрачная, словно стекло, отражала небо и высокие фиолетовые кроны деревьев. Ветви склонялись к её поверхности, словно любопытные скитальцы, стараясь разглядеть тайны, скрытые под гладью воды. Инай остановился у кромки берега, чувствуя, как прохладный воздух пробирается сквозь ткань его одежды, обнимая кожу. Здесь царил аромат, который он не мог спутать ни с чем другим: свежий, горьковато-сладкий запах речной тины, смешанный с мягким ароматом влажных трав. Этот запах наполнял его, возвращая в детство, когда он часами бродил вдоль рек родного утёса и разговаривал с речницами. Руки Иная непроизвольно коснулись земли. Она была влажной, холодной, но не враждебной. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул. Здесь нельзя было лгать. Это место требовало правды, простых слов и искренности. Он заговорил.