– Сегодня мы собрались здесь, чтобы испытать Иная, сына Володара. Сейчас он докажет, достоин ли быть воином, а весь круг испытаний покажет, достоит на Инай быть жителем утёса шести племен.
Голос Иды вызвал мурашки у Иная. Толпа одобрительно загудела, но Инаю казалось, что этот шум лишь усиливает его страх и одиночество.
– Начали!
Туман взорвался словно вулкан, Ида крикнула что есть сил, а два воина ринулись в бой.
– Царицы подземные, помогите… – прошептал Инай, едва слышно для самого себя.
Он вспомнил молитвы матери, обращённые к древним подземным богам – Лавине и Магните. Он не верил в них, никогда не верил, но теперь, стоя лицом к смертельной опасности на своём первом испытании, решил на всякий случай попросить их помощи. Лучше показаться слабым перед вымышленными силами, чем не попытаться вовсе. Инай приготовился к атаке, но всё произошло быстрее, чем он ожидал. Зверан исчез с одного места и появился в другом, словно его фигура растворилась в воздухе, чтобы затем возникнуть за спиной Иная. Удар не заставил себя ждать – мощная атака выбила его из равновесия. Крушимир воспользовался моментом: его движение было плавным, как течение реки, но каждый шаг скрывал смертоносную точность. Инай поднял меч, едва успев отбить удар, но следующий пришёл так быстро, что его руки дрогнули. Клинок Крушимира вибрировал от удара, издавая резкий звон, будто смеясь над слабостью юноши. Инай сжал зубы, ощущая, как тяжесть меча заставляет его бороться не только с противником, но и с самим собой, чтобы не потерять равновесие. Ему казалось, что он дерётся с тенями, а не с людьми. Магия времени делала противников почти неуловимыми. Зверан атаковал молниеносно, исчезая и появляясь с неожиданной стороны. Инай едва успевал защищаться. Каждое движение давалось с трудом. Сердце колотилось так громко, что он боялся: враги могут услышать его стук. Пот катился по вискам, капли стекали за ворот рубашки. Он чувствовал себя пойманным в ловушку, в прямом и переносном смысле загнанным к самому краю обрыва, перед неминуемой гибелью. Но тут он вспомнил слова матери: «Научись видеть и чувствовать мир». Инай закрыл глаза на долю секунды, вдыхая запах пыли и сухой травы. Всё, что происходило вокруг, словно замедлилось. Острые камни, там внизу, никуда не денутся. Торопиться некуда. В этот момент он осознал: не нужно гоняться за тенями, нужно ждать, пока они сами приблизятся. С этим осознанием он открыл глаза, увидев, как Зверан вновь переместился. Но на этот раз Инай был готов. Он сделал шаг в сторону от обрыва, предугадав траекторию движения друга, и его меч встретил удар Зверана. Клинки звякнули, и Инай почувствовал, как тот чуть подался назад. Крушимир напал с другой стороны, но Инай, словно ощутив его движение кожей, успел уклониться. Меч старого воина рассёк воздух, оставив за собой еле видимую видимую дорожку магии.
– Так значит, ты учишься, – выстрелил искрами Зверан, появляясь перед ним с лёгкой усмешкой.
Инай ничего не ответил, стараясь не упускать из вида друга, следя за ним через искрящееся облако букв. Его взгляд был сосредоточен, дыхание выровнялось. Он начал замечать, как магия времени создаёт рябь в воздухе перед движением. Это не было знанием или даром – это была интуиция. Следующая атака Зверана снова была предсказана, и Инай использовал это в свою пользу. Он уклонился, одновременно подставив ногу под шаг друга. Зверан потерял равновесие и рухнул на землю, чихнув, от попавшей в нос пыли. Толпа ахнула, а Дарен, наблюдавший за боем с пристальным интересом, лишь кивнул. Крушимир не дал парню времени отпраздновать победу. Его меч был направлен прямо на грудь Иная, но тот сумел отклонить удар. Однако старший воин двигался с изяществом, которое невозможно было угадать. Его атака изменила направление, и острие меча едва не задело шею Иная. Мерцана, мать Иная, закрыла глаза рукой и схватила мужа за руку. Инай понял, что его тактика должна быть другой. Он отбросил страх и начал использовать собственное тело, чтобы обмануть Крушимира, делая движения, которые выглядели беспорядочными, но на самом деле заманивали старого воина в ловушку. Наконец, когда Крушимир сделал шаг вперёд, Инай резко перехватил его клинок, и, используя силу инерции, заставил его отступить. Толпа взревела. Крушимир поднял руку, показывая, что сдаётся.
– Ты меня удивил, мальчишка, – заискрил он, улыбаясь.
Зверан поднялся с земли, потирая бок. Он подошёл к Инаю и хлопнул его по плечу.
– Ты меня переиграл, впервые.
Инай кивнул, не найдя слов. Дарен шагнул вперёд, а голос Иды перекрыл шум толпы:
– Испытание завершено. Инай доказал, что достоин быть воином, – голос Иды прозвучал громко, словно удар древнего колокола, заставив толпу разразиться бурным ликованием. Но для Иная этот момент был чем-то большим, чем просто победа. Аплодисменты, крики, шум толпы – всё это слилось в приглушённый гул, который казался далёким и нереальным. Этот шум отступил, словно волна, уступая место чему-то большему, чему-то, что поднималось из глубины его существа. Он стоял в центре круга, сжимая рукоять меча, ощущая, как слабость в руках и ногах сменяется странной, новой тяжестью, которую он раньше не знал. Это была тяжесть принадлежности, словно сам воздух вокруг него признал его своим. Он поднял голову и посмотрел на людей вокруг. Их лица, столько раз выражавшие жалость, удивление или насмешку, теперь были другими. Взгляды больше не избегали его – наоборот, в них читалось уважение, даже гордость. Инай вдруг осознал, что он больше не чужак, не мальчик, на которого смотрели с ожиданием, что он потерпит неудачу. Он был своим. Членом племени. Воином. Он вдохнул, ощущая, как воздух наполняет его лёгкие и, вместе с ним, всю его сущность. Это был другой воздух. В нём он почувствовал свободу, пусть и тяжёлую, но теперь его собственную. Ему не нужно было больше доказывать своё место здесь. Это место было его, навсегда. И в глубине души он почувствовал тихую, едва уловимую радость, как если бы маленькая часть его, та, что всегда была одинока, наконец обрела дом. Эйфория схлынула так же внезапно, как и накатила. Шум толпы теперь звучал едва различимым фоном, словно далёкое эхо, от которого невозможно было спрятаться, но которое уже не трогало сердце. Инай почувствовал, как холодная реальность вернулась с новой силой. Он вспомнил: это было только начало. Впереди его ждали не только следующее испытание в его племени, но и долгий, изнурительный путь через весь утёс. Шесть племён, множество испытаний, каждое труднее предыдущего. Оптимизм, ещё минуту назад взлетевший до небес, осел, как камень, брошенный в море. Вместо лёгкости в груди появилась усталость, словно тело уже знало, сколько сил потребуется для предстоящего пути. Он вздохнул, пытаясь собрать в себе остатки уверенности, но от того, что впереди его ждали неизвестные, а возможно, и смертельно опасные испытания, стало не легче.
Второе испытание, как сказал вождь Дарен, требовало не силы и ловкости, а ума и способности к тактике. На круг вынесли деревянный стол, покрытый резными узорами. На нём стояли фигурки, каждая из которых представляла воинов, животные силы и природные элементы. Это была древняя головоломка, смысл которой заключался в том, чтобы перестроить линию обороны деревни, используя минимальные ресурсы. Дарен подошёл ближе, его тяжёлые шаги отдавались эхом в воцарившейся тишине. Он посмотрел на Иная пристально, словно пытался проникнуть в его мысли.
– Ты доказал, что можешь сражаться, – начал он расстилать туман. – Но сможешь ли ты оставаться хладнокровным, когда каждый шаг жизненно важен для племени? Для твоих близких? Это задача не только воина, но и вожака. Сможешь ли ты защитить племя, если враг атакует неожиданно?
Инай кивнул, его пальцы уже потянулись к фигуркам. Он изучил стол: линия обороны была нарушена, и фигурки врагов окружали деревню с разных сторон. У каждой детали были свои особенности. Волки двигались быстро, но их можно было обмануть. Люди врага атаковали с оружием, и их нужно было задерживать как можно дольше. А внутри деревни находились жители – их безопасность зависела от решений Иная. Толпа вокруг затаила дыхание. Инай начал двигать фигурки, стараясь выстроить линию обороны. Время от времени Дарен давал подсказки, описывая, как развиваются события: «Волки приближаются с севера», «К востоку виден враг с факелами». Каждое движение казалось простым, но его последствия были огромными. Если Инай делал ошибку, Дарен останавливал его и показывал, как враги могли бы прорваться. Инай вспоминал уроки отца. Володар, даже не говоря слов, всегда умел объяснять, как важно просматривать ситуацию на несколько шагов вперёд. Искры, складывающиеся в слова, рисовали схемы боёв, и тогда Инай часами сидел над задачами, пытаясь понять, что сделано не так. Он представил, что это не просто фигурки, а живые люди. На мгновение ему стало страшно: что если он не справится? Он посмотрел на толпу. Зверан наблюдал за ним, сложив руки на груди, на лице друга была лёгкая улыбка. Инай снова сосредоточился. Его движения стали увереннее. Он выстроил баррикады из фигурок деревьев, чтобы замедлить врагов. Фигурки воинов поставил в ключевые точки, где они могли бы перекрывать подходы к деревне. И, наконец, переместил жителей в укрытия. Дарен поднял руку, останавливая его. Толпа замерла.
