Роберт сел на жесткий металлический стул. С волос и одежды неторопливо стекала вода, зубы застучали мелкой дрожью. Старик медленно повернулся и прищурился, осматривая незнакомца:

– Молодой человек, вам плохо?

– Н-нет. – Роберт шмыгнул носом. – Просто попал под дождь.

– На первом всегда жуткий сквозняк. – улыбнулся старик. – Вам бы сменить одежду, а то простудитесь.

– Простите, вы давно здесь сидите?

– Уже как полчаса. Процедуры по четвергам затягиваются, но я даже рад. После уколов нападает сонливость.

– В течении этого времени здесь не появлялись врачи скорой? Не привозили девушку?

– Девушку не видел. Паренька везли с переломом ноги в травмпункт.

– Значит не здесь… – Роберт тяжело выдохнул и встал со стула, намереваясь уйти. Но вовремя открылась дверь и вышел другой врач, подзывая мужчину рукой:

– Здравствуйте, могу узнать ваше имя?

– Роберт Графский. Я супруг Анжелики Графской. Она здесь?

– Да, к нам поступила эта пациентка после аварии.

– Она жива? Прошу, скажите прямо все что знаете.

– Роберт, не переживайте. – успокоил врач. – Анжелика жива, сейчас в реанимации. Нужно сделать рентгенографию грудной клетки, у нее выраженный пневмоторакс и смещение трахеи. Состояние тяжелое. От вас требуется подписать соглашение на операционное вмешательство.

– Да, конечно. – кивнул Роберт. Беспокойство никуда не отступило, но дышать стало в разы легче.

– Идите за мной. – махнул рукой врач.

В регистратуре Роберт подписал нужные бумаги, поглядывая на часы:

– Сколько времени займет операция? Когда я смогу увидеть ее?

– Роберт, не переживайте. Сегодня смена очень хороших врачей, я постараюсь узнать подробнее о ее состоянии и немедленно вам сообщу. Вы далеко живете? Можете поехать и переодеться пока…

– Нет. – отрезал Роберт. – Я буду ждать здесь.

– Понимаю. Тогда я проведу вас на второй этаж, там гораздо теплее.

– Как вас зовут?

– Валерий.

– Благодарю вас, Валерий. – Роберт протянул руку.

– Вы главное успокойтесь. – врач ответил рукопожатием. – Все будет хорошо.

Роберт прождал за дверью реанимационной около двух часов. За это время Валерий не раз подходил к нему, даже принес горячий кофе с молоком из кофейного автомата. Роберт молился об успешной операции и время от времени подходил к окну, поймать сигнал сети, чтобы поговорить с Эдом, заваливающим сообщениями.

Вскоре дверь распахнулась и вышли врачи с операционной – их лица насторожили Роберта. Он ожидал чего угодно, был готов к тому, что у Лики останется сильная психологическая травма или она на всю жизнь будет прикована к инвалидной коляске – со всеми трудностями Роберт бы справился, не задумываясь. Однако врачи объявили самый худший исход:

– Мы сожалеем, ее не удалось спасти.

Слова врача ударили так сильно, что Роберт еле устоял на ногах, пошатнувшись в сторону. Он не мог смириться с реальностью, хотелось проснуться, открыть глаза и понять, что Лика жива.

– Не может быть… – только и мог выжать из себя Роберт, чувствуя, как тяжелый ком подкатывает к горлу.

– Мы сделали все, что смогли. Вы можете проститься с ней, сейчас мы будем вывозить ее тело из операционной в морг.

Рушащее реальность слово «тело» вывело Роберта из себя, он начал прерывисто и глубоко дышать, держась одной рукой за стену.

– Нет… нет…

– Мужчина, вам плохо? – врачи придержали его за предплечье.

В это время подбежал Валерий:

– Что случилось? Помощь нужна?

– Валер, отведи мужчину, ему стало плохо. Жена… – врач отрицательно покачал головой, тот сразу понял, что это значит.

– Роберт… – начал Валерий, понимая, что сейчас мало чем мог ему помочь. – Пройдемте за мной.

На удивление Роберт даже не стал упираться и что-то отрицать, он послушно отошел от стены и неуверенными шагами подошел к врачу.

Валерий повел его прямо по коридору. Дыхание Роберта стало неровным, он шатался, словно под градусом, пытаясь устоять на ногах.

– Еще немного. Похоже, у вас гипервентиляция легких от шока, постарайтесь успокоиться сейчас.

Валерий завел мужчину в процедурный кабинет и усадил на кушетку. Медсестра вопросительно посмотрела на врача, тот качнул головой и девушка молча вышла за дверь. Валерий подошел к шкафу с препаратами, подготавливая шприцы:

– Прилягте, сейчас главное успокоиться. Попробуйте дышать медленнее.

– Я… должен ее увидеть. – беспокойно произнес Роберт, закрывая ледяными пальцами глаза.

– Я отведу вас через пару минут, вам нужно взять себя в руки. В реанимацию заходить нельзя, вашу жену сейчас перевезут и я сам вас отведу. Главное – дышите спокойно. Аллергия на препараты есть?

– Нет.

Внешне Роберт мог изобразить спокойствие, но внутри бушевала смесь эмоций: острая боль от потери самого близкого человека, обреченность от невозможности сказать жене то, что он так желал, и злость на виновного в аварии. Все эти эмоции разрывали душу на части и только слова врача, доходящие до его сознания, приводили в некоторую разрядку, а затем по новой терзали с большей силой.

Валерий ввел мужчине большую дозу успокоительного внутримышечно и велел полежать несколько минут. После этого, как и обещал, отвел Роберта в патологоанатомическое отделение, куда перевезли Лику.

– Я должен спросить, – вздохнул Валерий. – Вы точно хотите туда пойти? Возможно, вам станет хуже, когда вы увидите…

Роберт без колебания кивнул головой, врач открыл дверь.

– Правда, я не знала, что он начал ходить в такие места. – продолжала Женя, помешивая листья салата в тарелке. – Андрей бывает очень скрытным.

Их разговор снова плавно перешел к работе, Роберт не упускал возможности спросить про Рощина.

На улице еще больше стемнело. Практически все сорок минут Роберт смотрел в окно, вглядываясь в прохожих с какой-то надеждой. И что он ожидал там увидеть…

Выпив третий бокал вина, щеки Жени покрылись румянцем. Она разговаривала более непринужденно, легкая улыбка не сходила с лица:

– Я могу спросить об этом Рощина, если это тебя интересует.

– Не нужно, – Роберт вылил остатки вина из второй бутылки в бокал. – Это простой интерес, ничем не подкрепленный.

Роберт анализировал каждое слово и реакцию Жени на вопросы, и никак не мог понять, почему она не хотела рассказывать о начальнике. Развернуто она обсуждала Эда, упомянула Бориса и пару других сотрудников офиса, но про Андрея – ничего, учитывая сколько времени они общаются между собой.

Женя закурила сигарету, весьма непристойно посмотрев на Роберта, но он оставался спокоен, стараясь не замечать ее внезапные личные пристрастия.

– Я могу, конечно, только догадываться зачем он туда ходит. Понимаешь, Андрей ведь такой человек, волнуется обо всем. А у волнения свои последствия, особенно если характер человека не очень стойкий. – рассуждала Женя.

– О чем ты?

– Андрей впечатлительный, должно быть ты это уже замечал. И, как ни странно, та авария отразилась и на нем. Теперь он пьет успокоительные и ходит к психологу, наверное, так он справляется с этим волнением.

Роберт удивился, зная натуру Рощина, которому на самом деле было многое безразлично. Это вводило в еще большее недоумение.

– Думаешь, из-за этого он ходит в храм?

– Я бы тоже переживала, если бы увидела такую страшную аварию своими глазами.

– Не знаешь к какому психологу он ходит? – Роберт хотел узнать больше информации. – Я бы тоже сходил.

– Психологов же много в городе, можно выбрать любого.

– У нас похожие проблемы, если будет принимать один специалист, мы могли бы объединиться.

– С такой стороны я не смотрела на это… не знаю к кому он ходит. Он же сам записывался на прием, я без понятия. – Женя утомленно вздохнула.

– Ладно, это не принципиально. – Роберт посмотрел на наручные часы и махнул рукой официантке. – Что ж, время уже. Завтра увидимся.