Но чего ждут?

– Ма–ам… – захлёбываясь собственными слезами, пропищала я.

Но мама мне не ответила. Они втроём стояли и молча смотрели на меня.

Собрав все силы в кулак, я поднялась и почувствовала, как ноют все мои мышцы. Мне было больно. Очень болела голова, болели руки и ноши, ныла шея. Было… обидно что ли. Мама, которая, по идее, должна мне помогать, защищать меня ото всех, стояла и наблюдала за моими страданиями.

Я всмотрелась в её глаза и попыталась найти в них хоть капельку жалости. О сожалении я и мечтать не могла, но её отвращение сорвало чеку на моём терпении.

– Я ненавижу тебя! – крикнула я, мой голос моментально сорвался, поэтому вторую часть я прохрипела, – Лучше бы я не рождалась! – слёзы заливали лицо.

– Тут ты права. – с насмешкой сказала мама и добавила с ненавистью. – Лучше бы я тебя не рожала.

Она развернулась и, отряхнув с пиджака невидимую пыль, пошла к двери. Я стояла бледная, как труп, слёзы прошли моментально. Их сменила злость. На себя, на маму, на папу…

Почему он оставил меня с ней?

– Лучше бы папа вообще не женился на тебе! – выкрикнула я, завершив цепочку под названием «Лучше бы».

Она замерла в дверном проёме. Упоминание о моём отце повлияло на неё. Что–то вокруг изменилось. Воздух накалился, словно вот–вот случится взрыв.

Джош подошёл ко мне, преодолев расстояние всего за два шага. Он замахнулся – я даже ахнуть не успела – и ударил меня по щеке.

Сильного удара моё ослабшее тело не выдержало, и я повалилась на пол. Твёрдый деревянный пол чувствовался больнее, чем мягкий ковёр в моей комнате. Шершавость, которая была из–за плохой обработки дерева, царапало мою кожу. Боль обжигала щёку, руки были исцарапаны и щипали. От этого хотелось взвыть и залезть под мягкое одеяло.

Остро ощущалась нехватка алкоголя и желания обнять кого–то, кто защитил бы. Но реальность такова:

1. Я одна.

2. Мне больно.

3. Никто не спасёт меня, как супергерой.

Сил не было даже на слёзы. Я молчала и смотрела, как эти трое уходят. От хлопка двери я дёрнулась, что спровоцировало новую волну боли.

Осторожно поднявшись, я поплелась к своему диванчику. Там, за подушками, я откопала бутылку какого–то прозрачного алкоголя. Надпись на этикетке я разобрать не смогла, да и не пыталась.

Резкий запах спирта и хвои ударил мне в нос, от чего я почти чихнула. Однако я сообразила почесать нос, зацепив щёку. Боль прострелила от шеи до плеча и лба, а я застонала.

Алкоголь помог слегка заглушить физическую боль. Мысли всё равно обращались к маме. почему же на ненавидит меня? Что же я сделала такого? Но отвела у меня не было. мать терпеть меня не могла. Ей было противно даже прикасаться ко мне.

Вскоре алкоголь избавил меня и от мыслей. Усталость победила обиду, злость и боль, и я смогла уснуть.

Я смотрела на маму, которая сидела на диване в нашем зале и постукивала ногтем по подлокотнику. От воспоминаний меня подташнивало, а от взгляда матери становилось душно.

Я подошла к ней и посмотрела прямо в глаза. С годами практики я уже выработала некую смелость. Конечно, мать до сих пор использовала своих горилл, чтобы затащить меня на чердак, но теперь я не заливалась слезами. Я не просила её, не умоляла. Только провоцировала. Инстинкт самосохранения давал сбой уже много лет.

– Я предупреждала тебя… – агрессивно прорычала она.

Вау! Редкое явление – она злится!

Иронично восхитилась я.

– А я, как всегда, удивила! – я выдавила улыбку и подразнила её этим.

Мама покачала головой. Ей осталось только цокнуть языком, чтоб дополнить картину.

– Джош… – протянула я, почувствовав руку гориллы на моём предплечье. – Мой старый друг…

Я играла. Пыталась язвить и шутить. С одной стороны– это была моя защита от страха, готового обрушиться на меня с минуты на минуту. С другой стороны– я уже устала их всех бояться. Точнее – боялась снова расплакаться и получить больше травм, чем нужно.

Да, я боялась Форда и Джоша. Каждый раз, сталкиваясь с ними в коридоре, я вздрагивала. Но! Я знала, что они больше не ударят меня. Не оставят видимых синяков, как минимум.

Мать последние пару лет грезила тем, что выдаст меня замуж, а потому пыталась сохранить оболочку, чтоб её цена не упала.

Она старалась сохранить товар.

Зачастую, за мои шуточки в сторону двух амбалов мне прилетало. В основном мать отдавала приказы швырнуть меня или оттащить за волосы. Но Джош отличался от Форда своей эмоциональностью и тупостью.

Когда у него появлялась возможность, он добавлял жестокости в свои действия. Больше, чем того требовала мать. Вырывал волосы или встряхивал за них, когда тащил на чердак. Бил со все силой, когда мать всё же шла против своего плана, как будто я не маленькая и хрупкая девушка, а взрослый мужик–амбал.

Вот и сейчас Джош сжал мою руку сильнее обычного, чем вызвал покалывания в моих пальцах.

Мама махнула рукой, и горилла потащил меня на чердак. Он шёл медленно, но его шаг был значительно длиннее моего.

– Пошевеливайся! – рявкнул он, когда мы всё же поднялись на второй этаж.

Я удивилась. Правда удивилась! Знала прекрасно, что разговаривать со мной ему запрещено.

Пёс!

– Ты хочешь, чтобы я тащил тебя? – с угрожающим тоном он перехватил мою руку, а свободной рукой провёл вдоль моей спины.

Ему пришлось слегка нагнуться, но он всё–таки положил свою поганую руку на мою задницу.

Чтоб она у тебя отсохла!

Я вспомнила Грэгора Хайдена и от этого стало ещё страшнее. А потом встпомнила о Коуле.

Ты серьёзно хочешь убить всех, кто прикасается ко мне?

Что ж, дорогой, готовь толстую тетрадку, список у меня большой.

Так как Джошу пришлось наклониться, мне не составило труда дотянуться до его уха.

– А ты не думаешь, что я смогу отомстить? – пригрозила я, а в голове прошло осознание.

Коул действительно сможет убить за меня, стоит мне всё ему рассказать.

Меня всю трясло. От страха и злости. Ладони вспотели, а в глазах начало темнеть. Я готова была сорваться. Крикнуть, ударить или заплакать. Последнего мне хотелось меньше всего. Но я не знала, что первое вырвется из меня.

– Ты что, мать твою, делаешь, идиот? – образовался сзади нас Форд.

Форд– робот для убийств. Монстр. Но полностью верен моей матери и никогда не делает то, что сам хочет. А может он просто согласен с ней….

Этот робот–убийца был крупнее Джоша и явно умнее. С тёмными волосами цвета чёрного кофе, в отличии от волос Джоша, которые похожи на жжёную траву. Форд мог быть симпатичными, если бы в его глазах было хоть чуточку тепла, а на лице присутствовали эмоции.

Он холоден. Жесток. Но не вызывает того жара, что бывает рядом с Коулом.

Чёртов маньяк, который не выходит из моей головы.

Форд был похож на белого медведя, на айсберг. Коул же напоминал пантеру или дьявола.

Мамин ручной пёсик был монстром, но Коул казался мне опаснее. Будто мамин громила просто щенок, по сравнению с ним. Я не знала Коула, но мне казалось, что опаснее человека не существует.

– Отведи девчонку наверх… и не смей её трогать. – приказал Форд Джошу.

И тот беспрекословно выполнил указ. Видимо он боялся огромного Форда больше, чем мою мать.

Странно…

Джош кинул меня на чердаке и закрыл дверь на замок. Я же разлеглась на самодельном диване и схватилась за голову. И почему же после всего я думаю только о том, что Коул поцеловал меня.

Я думала о том, что он взорвал мой мозг. Уничтожил сердце. Заполнил все мои мысли собой.

– Никогда! Ты больше никогда ко мне не прикоснёшься! – кричала я в подушку долгое время.

Глава 5

– Брат, ну же! Ты что, теперь вообще развлекаться не будешь? – возмущался Том.