Девочка не ответила. Она просто сидела, глядя на него своими большими, светящимися глазами, словно не видя его.

Маркус сделал еще один шаг, приблизившись к ней.

– Как тебя зовут? – спросил он, стараясь сохранять спокойствие, хотя его сердце бешено колотилось.

Девочка медленно повернула голову, и Маркус заметил, что на ее щеках, словно слезы, блестели тонкие нити какой-то светящейся жидкости. Она посмотрела на него пустым, лишенным всякого выражения, взглядом.

– Они… они ждут, – прошептала она тихим, хриплым голосом, который звучал неестественно, словно исходил из глубин преисподней. – Они скоро придут за тобой.

– Кто они? – спросил Маркус, чувствуя, как по спине бежит холодная волна.

– Туманные… – прошептала девочка, а из ее глаз снова потекли светящиеся слезы. – Они хотят, чтобы мы все были с ними.

Вдруг, из-за спины Маркуса раздался тихий шорох. Он резко обернулся, держа пистолет наготове. За дверью, в тумане, стояла фигура Скрипуна. Он был таким же, каким Маркус увидел его ранее – высоким, узловатым, с бледным, восковым лицом. Но сейчас он не казался таким пугающим, как раньше. Он стоял, как страж, охраняющий вход.

– Что здесь происходит? – спросил Маркус, обращаясь к призраку, голос его звучал уже не так уверенно, как прежде. – Где остальные? Где родители девочки?

Скрипун молчал. Он просто стоял и смотрел на Маркуса своими пустыми, безжизненными глазами.

– Они… они в тумане, – прошептала девочка, все еще смотря на Маркуса своим странным взглядом. – Они ждут нас там.

– Ты тоже с ними? – спросил Маркус, чувствуя, как его охватывает отчаяние. – Ты хочешь быть в этом тумане?

Девочка ничего не ответила, а только повернула голову в сторону Скрипуна. Маркус понял, что она больше не с ним, что она тоже стала частью этого зловещего тумана, этой жуткой загадки, которую ему предстояло разгадать.

Внезапно, туман за спиной Маркуса начал сгущаться, образуя вихри и туманные щупальца. Он почувствовал, как что-то тянет его назад, в глубину аллеи, в самую гущу тумана.

– Нет! – закричал Маркус, цепляясь за деревянные балки сарая. – Я не хочу в туман!

Скрипун не сдвинулся с места, он просто наблюдал за борьбой Маркуса, его восковое лицо оставалось бесстрастным, словно статуя. Но, как только Маркус почти потерял надежду, как только туманные щупальца почти поглотили его, в его голове прозвучал голос, такой же тихий, как шепот ветра.

– Не бойся, – прошептал голос, казалось, что он исходил из самого тумана. – Ты должен увидеть.

Маркус перестал сопротивляться. Он почувствовал, как туман мягко обволакивает его, словно теплые объятия, и он позволил ему увлечь себя в неизвестность. Он видел, как девочка улыбнулась, но это была не та улыбка, которую он видел на фотографии. Это была печальная, отрешенная улыбка, улыбка того, кто уже навсегда поглощен туманом.

Он провалился в густую мглу, чувствуя, как его тело становится легким и невесомым. Он не понимал, что происходит, но он знал, что это только начало, что это только первая глава его путешествия в этот проклятый город, который хранил свои тайны в глубине тумана.

Темнота поглотила его, и он потерял сознание.

Когда он снова открыл глаза, он лежал на земле, в том же самом переулке, возле сарая. Туман вокруг него был таким же густым и зловещим, как и раньше, но что-то изменилось. Он чувствовал, что больше не боится его, что он теперь часть его. Он встал на ноги, почувствовал, как его тело наливается новой энергией, и посмотрел на Скрипуна, который все еще стоял на пороге сарая.

– Что теперь? – спросил Маркус, его голос звучал спокойно и уверенно, словно он знал, что его ждет.

Скрипун снова молчал, но его безжизненные глаза, казалось, говорили ему что-то, указывая на глубину аллеи, в сторону, куда тянулись темные, туманные щупальца.

Маркус вздохнул и пошел вперед, не сводя взгляда с туманной мглы. Он знал, что на этом пути его ждет еще много опасностей и испытаний, но он был готов к ним. Он был детективом, и его работа – искать. Даже в самых темных и загадочных уголках этого проклятого города, даже в самой глубине этого жуткого тумана. Он знал, что теперь он не одинок в этом городе, что он стал частью его, и что его судьба, как и судьба Истхейвена, теперь была неразрывно связана с этим зловещим туманом.

Маркус стоял в узкой, извилистой аллее, и туман, казалось, окутал его не только снаружи, но и изнутри, проникнув под кожу, в каждую клетку его тела, в каждую мысль. Он чувствовал, как странная, ледяная прохлада, исходившая от тумана, пронизывает его насквозь, но в то же время ощущал некое странное спокойствие, словно он, наконец, обрёл своё место в этом мрачном, загадочном мире. Он посмотрел на свои руки, и они уже не казались ему такими чужими, такими усталыми, как раньше. Теперь они казались частью этого тумана, частью этого города, частью этой странной, необъяснимой истории.

Он оглянулся на сарай, который всё ещё тускло светился в глубине двора, и на Скрипуна, который, словно каменная статуя, стоял на пороге, безмолвный и неподвижный. Казалось, что призрак старого мельника наблюдает за ним, словно желая убедиться, что Маркус понял своё предназначение, что он готов к тому, что его ждёт. Маркус ощущал, что теперь он больше не боится Скрипуна, больше не воспринимает его как угрозу, как порождение ночного кошмара. Теперь Скрипун был для него проводником, словно ключ к разгадке этой мрачной загадки.

– Что теперь? – спросил Маркус, его голос звучал спокойно и уверенно, словно он знал ответы на все вопросы, словно он предвидел все опасности. Он чувствовал, что что-то изменилось в нём, что он больше не тот циничный детектив, который приехал в этот проклятый город три дня назад. Туман как будто забрал его старую личность, а взамен наделил его чем-то новым, чем-то более сильным и мудрым.

Скрипун молчал, но его безжизненные глаза, казалось, говорили с ним, направляя его взгляд вглубь аллеи, в сторону, куда тянулись тёмные, туманные щупальца. Маркус почувствовал, что теперь он знает, куда ему нужно идти, что он должен погрузиться ещё глубже в этот туман, что он должен открыть все его тайны. Он повернулся и пошёл вперёд, не сводя взгляда с густой мглы, которая простиралась перед ним, словно бескрайнее море.

Чем дальше он продвигался, тем плотнее становился туман, словно он нырял в глубины океана, где свет солнца не мог его достичь. Звуки вокруг приглушились, а ощущение чьего-то невидимого присутствия стало ещё более сильным. Ему казалось, что он не один в этом тумане, что его окружают призраки, тени, души тех, кто когда-то исчез в этом проклятом городе. Он пытался разглядеть их в тумане, но он видел только зыбкие, размытые фигуры, которые скользили мимо, словно призрачные тени в ночном кошмаре.

Он шёл долго, казалось, что целую вечность, пока не вышел к старой, заброшенной железнодорожной станции. Здание станции было полуразрушенным, с выбитыми окнами и осыпающейся штукатуркой, словно его поразила болезнь времени. Железнодорожные пути были покрыты ржавчиной и грязью, а трава пробивалась сквозь трещины в асфальте. Вокруг станции царила мёртвая тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом тумана.

Маркус подошёл ближе к зданию станции, и почувствовал, что его ведёт какая-то невидимая сила, что он должен войти внутрь. Двери станции были настежь открыты, словно кто-то приглашал его войти, словно кто-то ждал его там. Он переступил порог станции, и оказался в просторном, заброшенном зале, где когда-то толпились пассажиры, ожидая прибытия поезда. Сейчас здесь было пусто и темно, а на полу валялись обрывки газет и старые, никому не нужные вещи.

В центре зала он увидел большую, круглую платформу, окружённую цепями. Платформа была покрыта толстым слоем пыли и грязи, а цепи были ржавыми и обветшалыми. Маркус подошёл ближе к платформе и увидел на ней фигуры людей, стоящих неподвижно, словно манекены. Он узнал их – это были пропавшие жители Истхейвена. Там была та семья с фотографии, старик-бродяга, которого он разыскивал в первую очередь, и другие люди, лица которых он видел в полицейских отчётах. Они стояли, не двигаясь, глядя в одну точку, словно погружённые в сон.