Да кем он себя возомнил?!

– Никуда я с тобой не пойду, слышишь? Тебе кто разрешил мне звонить? Дай трубку Быку, быстро!

– Ух, какая ты злая, – он смеется, да так заразительно, что бесит меня еще больше. – Твой парнокопытный немного занят. Отдыхает. До завтра, питбуль.

Кем он меня назвал?!

Ну, я ему устрою! В кафе захотел меня позвать? Так я соглашусь, если ему хватит смелости с утра позвонить. И посмотрю, как он будет выкручиваться, когда увидит цены в моем любимом ресторане. И это будет не дешевый “Кокос”, куда обожает ходить его сестрица. Это будет самое пафосное заведение города.

С мыслями о мести я не замечаю, как засыпаю, а утром встаю в приподнятом настроении, с нетерпением ожидая звонка от Темушки. Но вместо него я получаю голосовое сообщение от Лены. В нем она со всеми подробностями рассказывает, что вкуснее члена Дружинина она не пробовала и что он слаще ее любимой турецкой пахлавы. Вот же мерзость, а! Когда она успела-то? До того, как он меня на завтрак позвал или после? И какая разница! Мне, вообще-то, должно быть все равно. А мне и все равно. Просто терпеть не могу этих смазливых качков, которые самоутверждаются за счет падких на них доступных и безмозглых дур.

Слаще пахлавы. Это метафора? Или точное описание?

– Рассказывай, – вместо “привет” говорю подруге, которая до сих пор пищит от эмоций. – Неужели этот полудурошный качок настолько был хорош?

– Ох, Карин, это было что-то! Я обычно на первом свидании такое не вытворяю, но тут не удержалась, – закатываю глаза, она и не такое вытворяет на первом свидании, только тут, с Артемом, был ли перепих свиданием? – Короче, я влюбилась. Что ты ржешь? Я серьезно. А не буду тебе ничего рассказывать!

Так и вижу, как она сделала губы уточкой и ждет моих расспросов, потому что ей не терпится поделиться своими похождениями. Она уверена, что все парни Земли по ней сохнут, что она королева мира. Даже конкурс красоты в начальных классах выиграла, а корону до сих пор хранит дома как величайшую реликвию. Лучше бы мозги выиграла. Больше пригодились бы.

Не понимаю, как я с ней общаюсь. Она веселая, легкая на подъем, тусоваться с ней весело и делает за меня грязную работу. Как с Кирой, например, я даже не успела дать команду “фас”, а она уже подключилась к моему троллингу нашей новенькой.

– Тебе же самой хочется, аж колется. Давай, со всеми злачными подробностями, – делаю заинтересованный голос, хоть вместо этого хочется почему-то рявкнуть на нее.

– Он весь вечер с меня глаз не сводил, – что-то мне подсказывает, что она себе это придумала, – а когда клуб закрыли, я смотрю он в свободное такси садится, ну, я к нему быстро подсела. Это судьба, я тебе говорю! Он парень воспитанный, попросил сначала меня завезти. А потом я решила, что не нужны мне эти месяцы ухаживаний, взяла быка за рога.

– Прямо-таки за рога?

– За член, если быть точнее. Он для приличия немного сопротивлялся, при таксисте, думаю, не хотел экспериментировать. Но я девушка смелая. Настояла на своем. И все было бы прекрасно, если бы таксист-придурок на кочке резко не затормозил. Я думала у меня искры из глаз посыпятся. Это был ужас, как он воткнулся в меня со всей силы! До сих пор гланды болят!

– А пахлава на вкус в какой момент была? – я злорадствовала, представляя всю эту ситуацию и надеялась, что дальше они не продолжили.

– С самого начала. Отвечаю, пахлава!

– От слова “пах”? В анатомическом смысле. Или от слова пах – вонял?

– Молча завидуй, дура!

– Я и не завидую. Шучу. Так что потом было?

– А потом он извинился и довез меня до дома. Говорю же, чересчур воспитанный. Он так растерялся, что телефон забыл у меня попросить. Но не проблема. Ради такого парня готова позвонить Кире. Надеюсь, ты не обидишься?

– Мне без разницы. Слушай. К вопросу о быках и их рогах. Ты Быка видела? Забываю все время как его зовут. Долго он еще в клубе был?

– Только Морозова может забыть, как зовут ее Быка. Пашка. Он вчера с кем-то подрался, кстати. Не знаю, с кем. Он подходил к нам за стол, с краснющим разбарабаненным глазом, руку Артему еще пожал. Успели, видимо, где-то познакомиться.

– Видимо успели, – повторяю за ней, примерно представляя, что там произошло.

Я так понимаю, на завтрак меня звали до глубокого минета. Ресторанная месть отменяется. Жаль.

После разговора с Леной прокручиваю в голове его детали. Воспитанный Артем Дружинин только со мной дурака включил, заставляя расстегнуть ему джинсы. Как подержать в туалете ничего не попросил! Урод!

На экране высвечивается незнакомый номер. Лениво отвечаю, готовясь к очередному спаму и хочу оторваться на предлагающих взять кредитную карту. Но я ошибаюсь. Это не спам. Это Артем.

– Значит так, если ты не автозапись, а реальный человек, слушай сюда внимательно. Кредиты мне не нужны. Номер я свой не давала, как и согласие на ваш спам. А еще раз позвоните, я натравлю на вашу шарашку таких юристов, что звонить вы сможете только из долговой ямы, сидя в трусах в полоску. По нарисованному телефону. Потому что на обычный кнопочный даже денег не останется. Все ясно? – пока я ору, звонившие молчат, не решаясь меня остановить.

– Хотел сказать тебе “доброе утро, Мальвина”. Но передумал. Питбуль, ты зачем на людей бросаешься? Кредит, честное слово, предлагать не собираюсь, только обещанный завтрак, – тембр голоса Артема отдает крепким кофе с арахисовой пастой, так и слышу эти нотки, а пустой желудок слегка гримасничает, напоминая урчанием, что пора бы перекусить.

– Кто это? – Я сразу узнаю Артема, но не хочу, чтобы он об этом знал.

– Ты прекрасно знаешь, кто это. Но я тебе подыграю. Это Артем. Которому ты вчера любезно помогла справиться с ремнем. Отправляй свой адрес, заеду через час, – он так уверен в своей неотразимости, что даже под малейшее сомнение не ставит, что я могу отказать? Клоун! Цирковое представление ты получишь, обещаю.

– Я приеду сама. Адрес кафе скину. Буду там через сорок минут. Если ты опоздаешь, я разворачиваюсь и уезжаю, – кладу трубку и улыбаюсь своему отражению. Да я королева мести! Так и вижу его бегающие глазки при виде цен в меню. Даже я себе не часто позволяю ходить в это место. Зато сюда часто ходят мои “родители”.

Вбиваю его номер в память телефона, записав как “Клоун со вкусом пахлавы” и тут же стираю последние слова, морщась и от воспоминаний об этой приторной сладости, и от нелепости сравнения вкуса члена с ней, и от картинок вчерашних развлечений Дружинина с моей подругой на заднем сидении такси. Оставляю только “Клоун”.

Отправляю ему адрес ресторана и, забив на макияж, надеваю самую обычную, несексуальную одежду, чтобы не думал, что я для него старалась: первую попавшуюся белую футболку и оверсайз худи и штаны графитового цвета. Волосы завязываю в неряшливую гульку на голове. Но не могу не заметить, что выгляжу вполне сносно. Ленка бы слюнями забрызгала мой образ, распевая мне дифирамбы и по поводу прически, и по поводу спортивно-дерзкого стиля.

На цыпочках спускаюсь на первый этаж, надеясь, что семейство после вчерашнего загула еще спит. Дома тихо. Дом. Под этим словом я подразумеваю двухэтажное здание, в котором живу, но никак не место, в котором чувствуешь себя хорошо, безопасно, счастливо. Домом он мне был до трагедии с братом. Больно щипаю себя за кожу у большого пальца на руке, чтобы отключить воспоминания. Я придумала себе этот сигнал, представляя, что я робот. Когда воспоминания лезут в голову, я начинаю себя щипать, бегу в спортзал, проплываю стометровку, запоем читаю книги, погружаясь в чужие жизни – что угодно, чтобы ни о чем не думать.

В этом мире своего места у меня пока нет. Но оно обязательно будет. Я готова сырую землю лопать и просить добавку, лишь бы его заполучить и выпорхнуть из гнилого до самого основания гнезда.

Накидываю дутый жилет. Надеваю кроссовки на высокой подошве, за счет которой я кажусь выше своих 158 сантиметров роста. Игнорирую шапку, хоть и недавно помыла волосы и они еще слегка влажные. Знаю, что потом, скорее всего, будет невыносимо болеть голова. Но я всегда так делаю. Физическая боль и истощение спасают от ненужных мыслей лучше всего.