– Ну, как тебе брат Киры? Ты чего зависла? Говорю тебе, глянь, это Артем, брат Киры Дружининой. Красавчик, правда ведь? – на секунду от новой информации от подруги я теряю дар речи. В следующую – готовлюсь разорвать на куски урода, обманувшего и выставившего меня идиоткой!

– Вот ты придурок, – я подхожу к Артему и выплескиваю в его рожу остаток газировки. С удовольствием смотрю, как с него стекает все прямо на рубаху, сдерживаюсь, чтобы не вцепиться в него, так мне хочется проучить его за эту дикую выходку у барной стойки и ее продолжение у туалета. Вот он потешался надо мной, пока я ему ремень расстегивала!

– Ты сдурела? – Дружинина попыталась подлететь ко мне, но братец ее остановил.

– Все в порядке, сестренка, я могу за себя постоять. Произошло недоразумение, правда же, Мальвина? – этот урод, прямо сейчас снимающий с себя мокрую рубашку, назвал меня Мальвиной? Стоп! Так он еще и не заикается?!

– Теперь все понятно, так ты брат Киры? – кажется, я сейчас взорвусь! И сделала бы это, но не хочу марать свой белоснежный наряд об этого чудика. – от вашего неадекватного семейства только и жди неприятностей. Макс, я домой, отвезешь меня?

Поворачиваюсь к своему женишку и не вижу в его глазах ни тени поддержки и желания доставить меня домой.

– Карина, я выпил, оставлю тачку у клуба. Я вызову тебе такси, пока останусь здесь, не обламывать же Нику, – он приплел сюда свою сестру, лишь бы не обламываться и не уезжать так рано из клуба. Почему меня окружают одни идиоты?

Смерив всех презрительным взглядом, игнорирую Артема, оставшегося в одной майке и предлагающего меня увезти. Он вообще не в состоянии трезво оценить ситуацию?! Кем он себя возомнил? Рядом с ним уже трется Лена, пусть на ней пробует свои шутки.

– Сама справлюсь, – отвечаю Максу, не Артему. Последний весело лыбится. Я что на шутку похожа? Нет, я точно сейчас взорвусь! Делаю максимально равнодушное лицо, я итак выдала слишком много эмоций. – Отлично повеселиться. Как минимум один клоун у вас есть.

– Всегда к вашим услугам, – Артем, словно в цирке, кланяется мне, театрально приложив руку к груди, не замечая, как все бабы в радиусе километра тащат к нашему столу ведра, чтоб было куда намокшие трусы выжимать. В следующее мгновение братец Киры перестает улыбаться и смотрит на меня примирительно. – Мальвина, я не хотел тебя обидеть. Это была дурацкая шутка, признаюсь.

– А ты и не обидел. Меня никак не трогают такие нищеброды из военных семей, как ты и твоя жадная до бабла сестрица. Мне пора, – надеюсь, мои слова долетели до его ушей. Артур, друг Макса, эффектно загоготал, поставив красивую точку в моем уничижительном выступлении против клоуна Дружинина.

Я ушла с гордо поднятой головой и преисполненной злостью. Даже ненавистью к брату и сестре, заявившихся в мой город и решивших отвоевать здесь себе место под солнцем. Ну, ничего, я им еще устрою. Напоследок подхожу к одному из своих несостоявшихся любовников. Уверена, мне он не откажет, уж очень боится, что я растреплю, как он облажался со мной в постели.

– Малыш, – делаю акцент на этом прозвище, именно с таким обращением я просила его не расстраиваться, когда он не смог меня отыметь. – Видишь того парня в майке, который сейчас на нас смотрит? Передай ему от меня привет, пожалуйста. Только в лицо не бей. В печень. И еще. Он выглядит здоровенным. Ты уж постарайся в этот раз не оплошать, хорошо? Справишься?

– Карин, для тебя все, что захочешь, ты же знаешь. Хочешь, позвоню, как надеру ему задницу? – на этом слове киваю и мстительно улыбаюсь. Задница у Артема великолепная, но в порке, точно, нуждается.

Хочу ответить что-то еще на ободряюще-приятно-ласковом языке, но никак не могу вспомнить, как зовут моего собеседника. Бросаю это гиблое дело с любезностями и по дороге к выходу вызываю такси.

***

– Сегодня день рождения твоей матери, но тебе, как обычно, плевать! Что, не могла заявиться на ужин в честь этой даты? Специально вынарядилась во все белое в этот день?!

Мой приемный отец в ярости. Обычно для нее ему не требуется повод, достаточно того, что он видит меня. Садист, так я называю его про себя, уже пьян. Нет смысла объяснять, что днем я ходила к маме на кладбище, как всегда в этот день последние десять лет. Вместо этого я по привычке огрызаюсь. И даже страх, что мне влетит меня не останавливает. Главное, вовремя прикрыть лицо руками, чтобы не осталось следов побоев.

– У которой из моих матерей праздник, напомни? – я прекрасно знаю, у какой, у единственной, кто меня любил, но продолжаю нарываться на неприятности. Это сильнее меня. Когда-нибудь я убью этого жирного борова, которого вынуждена терпеть всю свою жизнь.

– Дерьмо неблагодарное!

На визги борова прилетает его жена Эльза, по паспорту Эльвира, моя мать номер три.

– Сережа, тебе нельзя нервничать, милый. У тебя же сердце. Пойдем, налью коньячку, принесу твои любимые сигары, – она повисает на нем, подсовывая под нос свои силиконовые сиськи пятого размера, и раздраженно осматривает мой внешний вид.

Под ее взглядом я автоматически снимаю белый пиджак, оставаясь в облегающем корсете и брюках, задираю подбородок, чтобы выглядеть еще эффектнее. Знаю, как сильно ее раздражает моя фигура. Зависть, детка, тебе к лицу. Если бы ты в свои тридцать три года хотя бы два раза в неделю вставала на беговую дорожку вместо поглощения своих крепких коктейлей с вкусной едой, то твоя “широкая кость” не была бы такой тяжелой и выдающейся. Но я понимаю, чтобы терпеть своего семидесятилетнего мужика и натягивать заботливую улыбку нужен допинг, да покрепче.

Он слюняво чмокает ее в плечо, и они уходят в гостиную за продолжением поминального банкета. Кажется, я отчетливо слышу не только характерное для свиной парочки “хрю-хрю”, но и запашок, как на запущенной хозяевами свиноферме. Он реально не понимает, что молодая жена спит и видит, чтобы он сдох побыстрее, чтобы выпотрошить из него все, что можно? Но в этом мы с ней союзники. Я не буду мешать ей спаивать-убивать своего обрюзгшего владельца местных очистных сооружений, который в буквальном смысле слова, озолотился на дерьме. Это его любимое слово. И он обожает называть им меня, ему некому запрещать это делать с тех пор, как умерла моя мама номер два и погиб единственный брат.

Голова становится тяжелой от воспоминаний о них, а в ушах все сильнее поднимается остаточный гул от музыки с вечеринки. Оставшись одна, наконец, снимаю обувь, с облегчением ощущая прохладную поверхность намытого до блеска пола, и плетусь наверх, в свою комнату. Если повезет, сегодня садист не будет буянить, и я его не увижу до утра.

Открываю дверь в комнату, которую ненавижу, как и все в этом доме, в этом мире. Включаю свет. Бросаю сумочку на пол. И падаю на кровать прямо в одежде, укрываясь пиджаком. Смотрю в потолок. Теперь только пережить еще одну ночь. Самое страшное для меня время суток. Когда я остаюсь наедине с собой, своими мыслями, воспоминаниями. Я усиленно тренировала сегодня в спортзале ноги, так что, надеюсь, организм вымотан и заснет быстро.

Не могу отключиться. Глаза в потолок. Как же я устала.

В голове кошмары, которые не дождались, пока я засну. Беру телефон, чтобы забить сознание потоком ненужной мне информации из соцсетей. Беспорядочно листаю истории. Натыкаюсь на видео получасовой давности, на котором Ленка что-то увлеченно рассказывает Артему, брату Киры, поглаживая его руку. Я аж резко вспотела от этой картины. Моему возмущению нет предела! И зачем я уехала, надо было лично посмотреть, как его проучит этот… как его… не помню имя! Быком его все зовут. Интересно, он уже с познакомился с Артемом?

Ответ я получаю через час, когда выхожу из душа и залезаю под одеяло.

– Да! – сразу отвечаю на звонок, увидев на экране телефона надпись “Бычок”.

– Мальвин, привет мне передали, спасибо. Я рад, что ты обо мне помнишь, – в трубке слышу совсем не голос Быка. Это Артем. На заднем плане какое-то мычание. Я так понимаю, Быка. По доброй воле свой телефон он бы никому не отдал. Видимо, мой привет Тема засунул ему глубоко и надолго. От злости все тело начинает трясти. – В следующий раз, когда захочешь поговорить, лучше сделай это лично, не через передастов. А то я слегка опешил, когда твой передаст начал ко мне жаться в туалете. Я позвоню тебе утром, Мальвина. Буду отрабатывать свою дурацкую шутку. Признаюсь, это был перебор. Ты что любишь, кофе или чай? Приглашаю на завтрак. Кафе выбери на свой вкус.