Наутро, отдохнув и восполнив запасы энергии, я сожрал еще один кристалл для усиления. Вот теперь пора. Белая сообщила, что единственный монстр по-прежнему стоит на том же месте и дожидается меня.

Я решил, что на его уничтожение выделю весь день. Утром израсходую весь запас сил, к вечеру отдохну и попробую добить. Монстр казался незнакомым. Остальные исчадия Бездны в том или ином виде встречались мне во многих мирах. Но главарь… Странный он какой-то.

Выйдя из безопасного круга, я направился к нему. Близко подходить не стал, а метнул туда расколотый кварц, чтобы разглядеть противника.

— Ну и образина! — не сдержался я. — Фу таким быть.

Монстр походил на медведя, стоящего на задних лапах, только нижняя часть туши была более широкой и массивной, а голову украшали живые рога. Лапы внизу переходили в тугой канат щупалец, уходящих в землю и постоянно извивающихся. Да и вообще все тело покрывали шевелящиеся отростки, тянущиеся к земле. Какой-то склизкий корневой медведеолень получился.

Остановившись на максимальном для удара расстоянии, я материализовал копье. В этот раз не стал метать его приказом, а сам взял в руку. Начал напитывать оружие всей имеющейся энергией. От силы искры наконечник раскалился до такой степени, что с него начал стекать вязкий огонь. От влитого Потока древко гудело и светилось.

Копье было репликой, а не духовным оружием вроде биты. Оно не могло впитать столько же энергии. Стоит сделать хоть что-то не так — и реплика просто взорвется у меня в руке. А это минус рука. У меня, под кроватью, конечно, лежит запасная, но что-то не хочется использовать ее таким образом.

Впрочем, опасаться нечего. Я опытный Курьер, а в прошлой жизни метательные копья были одной из моих фишек, Безымянный эгрегор подтвердит.

Так что я знал, как подавать энергию в реплику, причем столько, сколько даже в биту не влезет. Просто по времени это слишком долго.

Но странный монстр не торопился нападать, хотя для него это идеальный момент. Ему же хуже.

Копье гудело, рука начала неметь, сияние стало такой силы, что слепило глаза. Остановился я лишь в тот момент, когда почувствовал физическую слабость. Все. Это уже грань, после которой меня спасут лишь маринованный торт и соленый шоколад.

Метнул копье в монстра, напрягая все тело. Идеальный бросок с упором на ногу, с движением корпуса, с задействованием плеча — и вообще все, как учили лучшие метатели. Само копье при этом весило тонну, как мне показалось. Первые сантиметры дались трудней всего, будто наконечник с трудом продирался сквозь само пространство.

Но потом дело пошло легче, и, когда я отпустил оружие, копье выстрелило белой молнией. Вслед за ним в спину ударил такой порыв ветра, что меня чуть не сбило с ног. А когда оружие столкнулось с чудовищем, ударная волна повалила деревья и отбросила меня назад, как тряпичную куклу.

Я подскочил. В голове гудело от грохота, тело истощено до предела, дезориентация, и земля будто ходуном ходит. А нет, действительно ходит. Монстр ревет, почва вокруг него начинает шевелиться, а из нее повсюду вырываются корни-щупальца — и тянутся в мою сторону.

Так вот почему он не двигался! Он прирос к этому месту. Стоило мне оказаться в радиусе действия корней — живым из этой ловушки я бы уже не выбрался.

А сейчас я просто начал пятиться, попутно отмахиваясь битой от извивающихся корней, которые пытались схватить меня и утащить в пасть монстра. Сил почти не осталось, все ушло в одну единственную атаку, а корни, казалось, могут тянуться бесконечно.

Но в какой-то момент я понял, что мне больше не нужно отбиваться. Посмотрел на монстра — он прямо сейчас корчился и молотил все вокруг, — глянул на ближайшие корни и понял, что все. Дальше они уже не дотягиваются.

На всякий случай отошел еще на десяток метров, не выпуская чудовище из виду. Копье вошло глубоко, и прямо сейчас наконечник плавился, выпуская весь влитый в него вязкий огонь. Монстр горел изнутри и пытался добраться до меня, но вот двигаться ему было трудно. Больше половины массы составляли корни-щупальца, а они сейчас в основном увязли в земле.

В итоге я все же отступил в радиус священного древа и продолжил наблюдать за происходящим оттуда. Было важно понять, насколько большой урон я смог причинить монстру. Ясно, что в ближний бой с ним вступать не стоит, как бы слаб он ни стал.

Тем удивительней показался сигнал от Белой, сообщившей, что в радиусе сканера больше нет врагов.

Я посмотрел в сторону монстра и присвистнул. Он действительно уже не шевелился, а просто лежал в луже догорающего пламени.

— Ваншот, получается, — прикинул я и пнул один из корней. — Броню качать надо было, это даже дети знают.

Добрел до обгоревшей туши. Земля раскалилась, да и вонь стояла жуткая. Огонь меня не трогал, все-таки я его и создал, а вот запах… Кристалл лежал прямо посреди огненной лужи, так что я аккуратно подцепил его и пошел обратно.

Четвертая ступень. Пока что самый большой улов в этом мире, хоть я и рассчитывал на пятую. Впрочем, будь этот монстр носителем пятой ступени, одним копьем я бы его не грохнул. Даже пятью — вряд ли. Там уже существа другого порядка идут.

Вернулся к дубу, где уже ждала Белая. Медведя нигде видно не было.

Я уселся в корнях, чтобы перевести дух. Волчица рядом неуверенно виляла хвостом. Я погладил ее:

— Сейчас, чуть-чуть отдохну и пойдем.

И обратился к медведю:

— Эй, косматый! Дело сделано, так что давай сразу договоримся. Никакой маскировки. Если я зову — ты приходишь, остальное время делай, что хочешь, но от меня не скрываться. Понял?

Медведь проявился прямо передо мной. Вряд ли его кто-то еще способен увидеть, кроме меня и волчицы.

— Хранитель — вечен. Служение — вечно.

— Ой, блин. Ну вот как же ты любишь сам себе подгадить, а? Вот из принципа на старости лет приду и спалю это дуб, чтоб ты мог уйти на перерожде… Ай!

На голову что-то упало. Посмотрел — желудь.

— Нет, ну палить не стану, конечно. Но и твое служение мне на кой ляд после смерти нужно будет?

— Древо — вечно. Служение — вечно.

— Да не собираюсь я детей заводить. Некому будет служить. Ладно, твои проблемы, я тебя за медвежий язык не тянул. Пойду уже.

Желудь, разумеется, я припрятал в карман. Все-таки это плод священного древа, и как бы со стороны ни выглядело, но это награда за мои старания.

Выбрался из леса я там же, где и заходил. С удовольствием отметил, что прорыв ликвидирован. Да, шел я по высушенной безжизненной земле, но никакой черной мерзости, даже воздух начал заполняться обычными запахами. Думаю, лет через десять-двадцать здесь уже будет густой лес, лучше прежнего.

* * *

Сто сорок шесть пропущенных, семьдесят три сообщения. В основном от Борисыча, но были и от Левши… И от директора, а это уже странно. Уведомления на телефон приходили одно за другим, как только я вышел из аномальной зоны, где связь не ловит.

— Опа-на, вот это неожиданно.

Я уставился на знакомый шатер, раскинутый прямо посреди поляны. В том месте, где мы расстались с Борисычем. Я думал, что мне придется ему названивать, вызывать машину, а тут на тебе. Это он из цирка приехал сюда, прямо к прорыву Бездны, да еще и ждал здесь все это время?

Навстречу нам выскочил Шустрый, пролетел мимо матери и с размаху затормозил прямо у моих ног. Смотрел при этом на ступни, а не на меня.

— Думал, я дам тебе ботинок сгрызть? — усмехнулся я. — А нету ботинка. Переиграл и уничтожил.

Разочарованный волчонок фыркнул и побежал к Белой. Ну да, на мне из одежды остались штаны, да и то половинка. И какие-то лохмотья, которые раньше были курткой. Остальное или порвано в клочья, или сгорело. Зато телефон прекрасно сохранился в мешочке из медвежьей шкуры.

— Господин! — услышал я радостный голос Аркадия Борисыча. — Вы живы! Слава богу!

— Бог-то тут при чем? — вздохнул я. — Все в порядке, не суетись. Есть чего пожрать? И вообще, чего вы тут делаете?