– Итак, что мы должны сделать в самое ближайшее время? – спросил сам себя Стерн – и сам же себе ответил, – Найти подходящее убежище в столице, отдохнуть и начинать искать выходы на …сама знаешь кого. Раз. Одновременно, я попробую связаться с Гарничем. Это два. Поверь, это не самый худший человек! Да знаю, знаю! – прервал он снова готовую взорваться Алису Сергеевну, – Ты ничего продавать не будешь, воля твоя, но хоть снять эту свору с нашего хвоста он нам поможет. Пойми, Игорь Иннокентьевич – не из породы костоломов, у тебя из глотки ничего вырывать не будет. Да и к тому же, – не удержался Стерн от шпильки, – ведь именно его люди спасли тебя тогда в Светлогорске. Вам не кажется, моя дорогая, что долг платежом красен?

Алиса Сергеевна ничего не ответила. И Стерн счёл это благоприятным знаком.

Квартиру они нашли быстро. В ближайшем киоске купили рекламную московскую газету – и после внимательного изучения, подобрали вполне приличный вариант в Южном Бутово.

Достаточно далеко от центра, значит, место спокойное, две комнаты, милая хозяйка – пенсионерка. Они созвонились по указанному телефону и, тормознув «попутку», отправились по указанному адресу.

Анна Власьевна Танганова оказалась коренной москвичкой и вполне приличной женщиной. В меру, доброй, спокойной и абсолютно не любопытной.

Впрочем, беспечной её тоже назвать было нельзя. В Москве без этого нельзя.

Она внимательно изучила паспорта своих будущих постояльцев, аккуратно занесла данные в небольшой блокнотик. Деньги за квартиру предусмотрительно взяла вперёд. Опять-таки, придирчиво осмотрев каждую купюру: не фальшивая ли?

Квартирка у неё была маленькая, всего две комнатки. Но зато чистенькая и очень уютная. Даже с балконом.

Стерн не отказал себе в удовольствии выйти на него – и с высоты третьего этажа полюбоваться окрестностями. Увиденным остался вполне доволен.

Дом Анны Власьевны практически смыкался с лесным массивом. К тому же, имел второй выход. В случае чего можно было выскочить прямо на задний двор и без особых проблем раствориться в чаще. А там, если никуда не сворачивать, всего за несколько минут легко добраться до «кольцевой».

Имелись и другие плюсы. Та же остановка общественного транспорта располагалась неподалёку от дома, а буквально в двух шагах от неё – вполне приличный супермаркет и почта. Одним словом, настоящий парадиз, как любил говаривать по таким поводам Пётр Алексеевич. Тот самый, который Первый.

Стерн вернулся в комнату. Алиса Сергеевна и Анна Власьевна сидели за столом, пили чай с вареньем («Малиновое!» – умилился Стерн) и степенно беседовали «за жизнь».

Точнее, больше говорила сама хозяйка, а Алиса Сергеевна только поддакивала ей да кивала головой в нужных местах. Видно было, что она чертовски устала и ей очень хочется спать. Но из вежливости – и чтобы не обидеть гостеприимную хозяйку, Алиса Сергеевна держалась до конца.

Впрочем, хозяйка и сама вскоре обо всём догадалась, и тут же прекратила разговор. Шустро выскочила из-за стола, подняла со стула Алису Сергеевну и, не обращая внимания на её слабые протесты, отвела в спальню, по пути ласково приговаривая:

– Потом договорим, доченька, время ещё будет! А пока поспи немного. А мы покамест с твоим дружком ненаглядным пообщаемся немного.

Она заставила Алису Сергеевну улечься на широкую двуспальную кровать, бережно укрыла большим пуховым одеялом и, погасив в комнате свет, вернулась к Стерну. Окинула его внимательным взглядам и напевно произнесла: – Как я поняла, мил-человек, не муж ты ей! Да и на брата, даже двоюродного смахиваешь мало… Небось, любовник? – она хитро прищурилась.

– А вы что – не одобряете? – хмыкнул Стерн. Но Анна Власьевна предложенного тона не приняла. Сухо сказала, как отрезала: – А ты мне, мил-человек, не груби! Я тебе, можно сказать, в матери гожусь, к тому же, возраст у меня такой, люблю, понимаешь, с человеком потрепаться, всё у него выспросить, прежде чем на порог пустить. Мало ли кто сейчас на постой определиться пытается – Москва, она ж сладкая, сюда много всякого люда лезет, прям, как мухи на мёд… И кто из них – сволочь, а кто – нормальный индивидуум, по паспорту не узнаешь… Так что, мотай себе на ус мои слова и со старой бабкой больше не играйся, а то обижусь и на дверь укажу. И тебе, и подружке твоей, хотя она мне и понравилась очень. В отличие от некоторых, – тут Анна Власьевна язвительно хмыкнула, – лысых типов! Стерн молча выслушал эту тираду, но вслух ничего не сказал.

Битой шкурой затравленного зверя, он сразу уловил странность в поведении Анны Власьевны. Она то пыталась подстроиться под гостей, играя роль гостеприимной хозяйки, то вдруг на глазах, без всякого перехода, становилась похожей на полуграмотную торговку с рынка – крикливую, наглую и себе на уме… Да и лексикончик выдавал в Тангановой образованного человека, как бы она не пыталась его маскировать!

А раз ты не знаешь чего ожидать от такой непонятной личности, то не нужно спешить, иначе потом ошибок не избежать будет. Правило было такое у Стерна жизненное. Ни разу, кстати, ещё его не подводившее.

Анна Власьевна несколько секунд с нескрываемым удовольствием разглядывала поскучневшую физиономию гостя, затем рассмеялась – легко и открыто, сразу превратившись в нормального человека. И кивнула на стол: – Давай-ка, голубь мой, лучше поешь, вижу, голоден, вона как глаза блестят! А за едой и поговорим. Я, как уже говорила, натура – любопытная, новый человек для меня – что книга, так что, почитаем немножко … Да ты ешь, ешь, не стесняйся! Я ведь не страшная, меня бояться нечего!

Стерн ещё раз подивился наблюдательности Анны Власьевны, в момент раскусившей их с Алисой Сергеевной отношения. Глядишь, так дальше дело пойдёт – она ещё и истинную причину их приезда в столицу назовёт. Не бабка, а прямо Шерлок Холмс в юбке какой-то!

Такая, при случае, и в милицию звякнуть может, своими наблюдениями о подозрительных постояльцах поделиться. Ничего не поделаешь, придётся разоблачаться.

Стерн вздохнул, и всё рассказал Анне Власьевне. Разумеется, убрав некоторые детали – вроде писем и госструктур, ведущих за ними охоту.

Ни к чему это доброй душе, приютившей их. Она и так рискует. Да и Библия говорит верно: «Во многия знания – много печали. И кто умножает знания, тот умножает скорбь…» Зачем Анне Власьевне знать то, что ей никогда не пригодиться? А только навредит!

По версии журналиста, они с Алисой Сергеевной случайно стали свидетелями бандитской разборки. И теперь с ними хотят расправиться. Вот почему они и сбежали в столицу, надеясь здесь укрыться от своих преследователей.

Анна Власьевна поверила. Хотя, как понял по её глазам Стерн, и не до конца. Но настаивать на подробностях не стала. Её ведь это действительно не интересовало.

– Ну, ладно, голубь мой, можешь оставаться у меня со своей девчонкой, – милостиво разрешила она, когда Стерн закончил свою исповедь. – Но чтоб без шалостей! – Она погрозила ему пальцем. – Денег дополнительных я с вас не возьму, они вам ещё понадобятся.

– Спасибо! – стал благодарить хозяйку Стерн, но она только поморщилась. Удивительно, но при своей доброте Анна Власьевна редко разрешала себя хвалить.

У неё они прожили неделю. Это были спокойные дни. И если бы не ощущение сужающегося вокруг беглецов кольца, а интуиция Сержа ещё никогда не подводила, он чувствовал, что охотники где-то очень близко, то можно было бы с полным правом назвать такую жизнь счастливой. Спали они с Алисой Сергеевной в одной комнате и даже в одной кровати – другой у гостеприимной хозяйки не было, а когда Стерн захотел устроиться на полу, его спутница категорически воспротивилась этому.

При этом никакого намёка на ту близость, которая случилась с ними на даче под Светлогорском, не было и в помине. Как-то всё обострилось. Стало невероятно сложным. И вместе с тем – простым.

Стерн – в другое время и при других обстоятельствах, наверное, не упустил бы шанса и обязательно распустил бы руки. Но сейчас, лёжа рядом с Алисой Сергеевной, ощущал какую-то странную скованность, смешанную с неловкостью. Случайное соприкосновение с рукой или ступнёй Алисы Сергеевны рождало внутри журналиста непонятную ему нежность. Стерн не понимал её природы и злился на себя. Влюбился он что ли, на старости лет? Уж больно симптомчики знакомые…