— А мы, по-твоему, похожи на бойцов линейных частей? — усмехнулась Выдра. — Посмотри на погоны, на то, сколько нас. И дураку станет понятно, что мы не из обычных бригад…

— Тоже верно… — проворчал я.

Гость оказался «правильным». Заявился в наш жилой модуль не с пустыми руками, а с ящиком какого-то пойла в руках.

— Что, бойцы, за знакомство? — первым делом спросил он, едва выйдя из шлюза.

— Да… — я даже не сразу нашел что ответить.

— Это ребята, о которых я тебе говорил, — представил нас зашедший вместе с гостем (который действительно оказался стариком — седым, сухим и бородатым) Четвертак. — А это, — Четвертак указал на гостя, — мой друг и местный «землевладелец» — Хороняка. Ваш модуль, к слову, на его участке стоит.

— Вот оно как? — хмыкнул я.

— Ага, — кивнул Хороняка, — но я не против и ничего взамен не требую, расслабься! Ну, так что, за знакомство?

Он тряхнул коробкой в руках.

Надо сказать, знакомиться Хороняка умел. С собой он привез пойло на любой вкус, и такое, какого мы уже давненько не видели — коньяк, водка, ликер, виски, бренди и пара бутылок какой-то мутной жижи, подозрительно напоминающей обычный самогон.

Медленно, но уверенно все бутылки были раскупорены, и их содержимое подверглось тщательной дегустации. Наконец, очередь дошла и до двух тех самых подозрительных бутылок.

— А это что? Десерт? — хмыкнула Выдра, подозрительно глядя на бутылки.

— Ага, десерт! — рассмеялся Четвертак. — Это всегда в последнюю очередь надо пить.

— Почему? — удивилась Выдра.

— Чтобы градус понижать не пришлось.

— Это что, гакетное топливо? — усмехнулся Дед.

— Лучше! — ответил Хороняка. — Это настойка на ракетном топливе.

— Чего? — наверное, у нас у всех вытянулись лица.

— Да успокойтесь! — тут же начал увещевать Четвертак. — У Хороняки лучшее пойло в Галактике. Он его фильтрует через систему жизнеобеспечения.

— Серьезно, что ли? — опешил я.

— Ну, — кивнул Хороняка.

— Как тебя капитан корабля не прибил за такое? — поразилась Выдра.

— Да все просто: капитан и владелец корабля — это я! — признался Хороняка и рассмеялся.

Уж не знаю, где Хороняка разжился такими деньгами, но в его эскадре были новенькие транспортные корабли, парочка добывающих, а в Центральные миры они направлялись, чтобы забрать давно заказанный и наконец-то построенный большой добывающий корабль. Фактически это была самая натуральная станция, разве что оснащенная мощными движками и способная самостоятельно (и довольно быстро) передвигаться между системами.

На ее борту имелись небольшие шахтерские кораблики, к дальним перелетам не приспособленные, зато оснащенные мощными маневровыми двигателями и буровыми лазерами, благодаря которым были способны передвигаться даже в плотном астероидном поле, не боясь быть раздавленными. Ну а лазеры могли легко и быстро пробить даже самый толстый слой породы.

К слову, и сам промышленный добывающий корабль-гигант мог участвовать в добыче — на обоих его бортах также имелись лазеры, специальные шахтерские торпеды, с помощью которых можно было раскалывать, разбивать самые крупные астероиды, на «разбор» которых у мелких кораблей ушло бы слишком много времени.

Кроме того, на корабле-станции были очистительные комплексы, и при желании можно было даже поставить другие промышленные установки. Иными словами на этом корабле можно было очищать руду, превращать ее в чистый металл, и затем везти все это к какому-нибудь промышленному миру, где и продавать все добытое.

И это было выгодно, ведь корабль-станция выполняет множество циклов, через которые проходит руда, прежде чем попадет на производственные комплексы, плюс в таком случае нет необходимости связываться с перевозчиками, перекупщиками и другими посредниками.

Все это в комплексе приводит к тому, что себестоимость руды или металлов выходит гораздо ниже рыночной стоимости, увеличивая прибыль владельца корабля-станции.

Хотя, конечно же, отбивать вложенные в эту дуру средства ему предстоит долго. По моим прикидкам, минимум лет пять. Но зато потом…

Есть, правда, и сложности — корабль сам по себе не полетит, Хороняка нуждается в людях, потому за кораблем-станцией летит вся его эскадра. Помимо расходников, оборудования, ремонтных частей им еще предстоит нанять работников, причем в немалых количествах — по словам того же Хороняки почти полторы тысячи человек должны быть в штате, чтобы обеспечить бесперебойное функционирование всей этой машинерии.

И полторы тысячи — это самый минимум. Всего в такой эскадре может быть около пяти тысяч. И только когда наберется такое число работников, корабль-станция заработает на полную мощность.

Однако Хороняка не собирался искать такое количество людей, он был уверен, что качество лучше количества. Поэтому полторы тысячи работников, которые получают хорошую зарплату, по его мнению должны были справиться не хуже, чем пять тысяч, которым он бы платил копейки. Плюс Хороняка намеревался как можно больше автоматизировать процессы, тем самым снизив количество работников, которых ему нужно было нанять.

Лично я в этом разбирался не особо, но…лезть в чужой монастырь со своим уставом у нас не принято, так что и советовать что-то Хороняке я не стал. Зачем? Он дядька не глупый, раз смог разжиться такой огромной суммой, которой хватило на покупку кораблей и добывающего летающего комплекса, и мои советы как человека, в этой сфере имеющего лишь поверхностные знания, ему точно не нужны.

Да и у меня самого были совершенно другие заботы, так что едва мы добрались до окраин Центральных миров, я связался с начальством и получил новые инструкции. А затем, попрощавшись с Хоронякой, мой небольшой отряд отправился к ближайшей станции, куда вскоре должен был прибыть курьер ВКС — один из самых быстроходных кораблей в Галактике, который затем доставил бы нас в штаб 8-го флота…

Штаб 8-го флота встретил нас прямо-таки гробовой тишиной. Еще при посадке нам было объявлено, в какой сектор нам нужно проследовать и в какой отсек загрузиться, так что, оказавшись на станции, мы направились в нужную сторону и были страшно удивлены тем, как мало людей нам по пути встретилось.

Это было крайне необычно для станции ВКС. Обычно в таких местах полно народа — шатающиеся без дела космодесы, офицеры, спешащие куда-то по своим делам, деловито прогуливающиеся флотские, техники, обвешанные инструментами, проводами, тащащие в руках ящики с ремдеталями.

Но не в этот раз. Нам по пути встретилось всего два человека — офицер 8-го флота, как казалось, нас даже не заметивший, и краснолицый потный техник, куда-то тащащий громадный контейнер в руках. На наши попытки заговорить он лишь матерился и пыхтел, отвечать или тем более вести разговор не захотел.

Что ж, и хрен с ним!

Наш отсек оказался довольно просторным. За время службы мы уже привыкли ютиться в маленьких коморках, спать чуть ли не друг у друга на головах, а здесь…здесь были, можно сказать, шикарнейшие условия — полноценные и полноразмерные койки, пара столиков в центре отсека, шкафы и тумбочки. Кроме того, еще и имелись два туалеты и две душевых, предназначенные только для жильцов конкретно этого отсека.

Короче говоря, условия жизни были офицерскими. А уж тот факт, что тут было тепло и комфортно, и не нужно было, как на Кадии, прежде чем пойти в сортир, усиленно прогревать его минут десять, нас особо радовал.

Впрочем, всеми этими благами цивилизации нам предстояло наслаждаться недолго.

Прибыли мы по времени станции уже около 5 вечера, рабочий день подходил к концу, и мы, выждав час, пришли к выводу, что сегодня нас никто беспокоить не будет, так что отправились изучать станцию, а точнее искать столовую.

Обнаружили мы ее быстро, и смогли насладиться удивительно приятным вкусом блюд, в которых отсутствовал характерный и, можно сказать, «фирменный» привкус пластмассы, неизменно сопровождающий синтетическую еду. Кроме того, в столовой кроме нас было от силы всего пять человек, причем все они сидели за отдельными столиками, так что даже обычный для столовки гомон в воздухе не витал. И вот это как раз было минусом — есть в таких условиях нам не понравилось. В полной тишине кусок в горло не лез. Впрочем, Куча быстро разрядил обстановку, принявшись рассказывать о собственных похождениях, когда ему было всего ничего.