49 Вся горечь мук в молчании немом
В их потускневших взорах выражалась…
Осматриваясь в трепете кругом,
52 Я вниз взглянул, где к призраку прижалась
Другая тень, склонившись близко так,
Что волоса обоих, мне казалось,
55 Перемешались вместе… Тотчас знак
Я подал этим призракам рукою:
«Скажите мне, кто вы? Зачем с такою
58 Мучительно безмолвною тоскою
Друг с другом стали тесно, грудь о грудь?»
И призраки, чтоб на меня взглянуть,
61 Приподняли чело свое и горько
Заплакали, но на ресницах только
Явились капли жгучих, крупных слез –
64 Оледенил их тотчас же мороз,
И очи их смежились, замерзая…
Друг к другу так же тесно приставая,
67 Как две доски, прибитые гвоздем,
И ярости своей не унимая,
Как иногда козел с другим козлом,
70 Два призрака безумно стали драться.
Тут третья тень с опущенным лицом
И с ухом отмороженным, подняться
73 Не в состоянье, стала говорить:
«Зачем на нас так пристально глазеешь?
Иль смелое желанье ты имеешь
76 Узнать – кто эти тени, может быть?
То знай, что та долина, где струится
Бизенцио 2, там обе тени жить
79 Привыкли самовластно; покориться
Им и отцу их старому 3 должна
Была та превосходная страна.
82 Одна их мать рождала, и доныне
Не отыскать в Аду во всей Каине 4
Подобных душ, низверженных под лед,
85 Где призраки, от стужи мертво-сини,
Склоняются на лоно смерзлых вод.
Не равен по заслугам с ними тот,
88 Кого Артур сразил одним ударом 5,
Ни тот злодей, которого зовут
Фокаччиа 6, ни этот, ставший тут,
91 Передо мной в своем безумье яром, –
Сассоло Маскерони 7. Если ты
Тосканец только, то его черты
94 Тебе уже знакомы, без сомненья…
И чтоб не тратить больше лишних слов –
Дальнейшие не нужны рассужденья –
97 Я подскажу тебе, кто я таков:
Камичион де Пацци 8 я. Прощенья
Мне в мире нет, но тьма моих грехов
100 Должна бледнеть пред силой преступленья
Предателя Карлино 9, и я жду,
Когда его увижу здесь в Аду…»
103 И сотни лиц передо мной мелькали,
Стонали и от холода дрожали…
Одно воспоминание о нем,
106 Об этом Царстве вечно ледяном,
Где стихла человеческая злоба,
Меня доводит часто до озноба,
109 Когда ко дну спускались глубже мы,
Я трепетал за каждый шаг невольно
От холода и безрассветной тьмы,
112 И вдруг случайно или произвольно,
Ступая меж голов, своей ногой
Ударил я одну из них так больно,
115 Что грешник, изнуренный и нагой,
Заплакал и воскликнул так, рыдая:
«За что меня ты топчешь? Никогда я
118 Тебя не знал!.. Когда сюда сойти
Решился ты, но только не для мщенья
За страшный бой при Монте-Аперти 10,
121 За что ж меня ты мучишь?» В то ж мгновенье
Учителю сказал я: «На пути
Остановись, чтоб выйти из сомненья,
124 Я мог теперь и истину узнать –
Кто эта тень, – потом без замедленья
Я вновь тебя готов сопровождать».
127 Путеводитель мой остановился,
И к призраку, который изрыгать
Проклятья не устал, я обратился:
130 «Скажи, кто ты, свой собственный покой
Нарушивший неистовою бранью?»
Тень крикнула: «А кто ты сам такой,
133 Столь равнодушный к нашему страданью,
Что попираешь головы теней?
Когда бы ты к числу живых людей
136 Принадлежал, то слишком бы сурово
Так поступать для существа живого».
«Я жив еще, – я тени дал ответ, –
139 Когда ты об известности хлопочешь,
То я могу, когда того ты хочешь,
Чтоб долго не забыл тебя весь свет,
142 Включить тебя в число имен известных…»
«Не нужно мне похвал твоих чудесных, –
Завыла тень. – В кромешной этой тьме
145 Напрасно льстить ты начинаешь мне!..
Не мучь меня и прочь беги отсюда…»
«Кто ты? Ответь, иначе будет худо!»
148 Я закричал, и вмиг моя рука
За волоса схватила тень: «Заставлю
Я говорить тебя иль волоска
151 Ни одного на коже не оставлю».
И призрак мне со стоном отвечал:
«Рви ж волоса. Хотя б ты ощипал
154 Всю голову – я не скажу ни слова…»
У грешника стал волоса я рвать
И выдернул их не одну уж прядь,
157 А он, склонивши голову, сурово
Стал лаять по-собачьи. В этот час
Другая тень сказала сзади нас:
160 «Что сделалось с тобою нынче, Бокка?
Иль мало для тебя, что ты жестоко
Зубами научился скрежетать?
163 Теперь же псам ты начал подражать!..
Кой черт тебя так лаять заставляет?..»
«Теперь умолкнуть можешь ты в Аду, –
166 Тут я сказал, – и к твоему стыду,
За что тебя подземный Ад терзает,
Я в мир теперь рассказывать пойду!»
169 «Прочь! – крикнул он. – Я не боюсь позора,
Но если ты отсюда выйдешь скоро,
То не забудь порассказать о том,
172 Кто был известен длинным языком.
Скажи, что ты, спустившись в нашу сферу,
Где дышат все прохладным ветерком,
