Песня двадцать восьмая Девятый вертеп восьмого круга. Призраки сеятелей раздоров и расколов. Магомет, Али, Бертрам де Борн. 1 Бессилен человеческий язык, Бессилен стих певца для описанья Всего того, что, подавляя крик, 4 Я увидал – и кровь, и истязанье Теней, покрытых язвами. Нет слов Приличных для того повествованья. 7 Наш ум так ограничен, что готов От подвига такого отказаться… Когда б собрать всех проливавших кровь 10 В долине Апулийской, что сражаться Сошлись и гибли от мечей римлян (Тит Ливий пишет так, и сомневаться 13 Нам нет причин), и их богатый стан Достался победителям; когда бы Собрать людей, измученных от ран, 16 И бившихся – их силы были слабы – С Гвискаром 1; если б вновь теперь собрать Погибшую при Чеперано рать, 19 Где каждый апулиец оказался Изменником 2 и, наконец, всех тех, Чей стан при Тальякоццо разметался 22 И лег костьми, и где имел успех Старик Алар 3, который там являлся Карателем, перехитрившим всех 25 И без оружья в битве победившим; Когда б все эти воины могли Теперь восстать пред нами из земли, – 28 На раны их на трупе полусгнившем Не с тем бы отвращеньем я смотрел, С каким глядел на груду страшных тел 31 Девятого вертепа. С меньшей силой Из бочки льется на землю вино, Когда пробито в бочке этой дно, 34 Чем кровь лилась из призрака… Унылый Имел он вид; он даже за могилой На миг себе покоя не найдет. 37 От подбородка самого живот Рассечен у него был, и струями Сбегала кровь. Между его ногами 40 Моталися кровавые кишки И легкое, и тот мешок, в котором Там, на земле, до гробовой доски, 43 Питанье переваривалось. Взора, Исполненного горя и тоски, При виде столь ужасного позора, 46 От грешника я отвести не мог, Тогда и на меня взглянул он тоже И вдруг, открыв от головы до ног  49 Зияющие язвы, клочья кожи, Он мне сказал: «Смотри, смотри сюда, Как сам себя терзаю я всегда, 52 Смотри, как Магомет стал изувечен. А далее увидишь предо мной Ты Алия, и у него рассечен 55 Весь череп. Этой казни роковой Здесь преданы все грешники: на свете Соблазнов и расколов разных сети 58 Они толпе любили расставлять, И за грехи ужаснейшие эти Они должны от тяжких язв страдать, 61 Свой путь по кругу этому свершая; Когда ж их раны станут заживать, То их, бичуя вновь и поражая, 64 Меч демонов на части рассечет, И язвы вновь откроются, зияя. Но кто ты сам? Ты не спешишь вперед 67 Идти в Аду, как будто бы желая Мучение той казни отдалить, Которую успел ты заслужить». 70 «Еще он жив, еще земной он житель, И не для мук сошел он в темный Ад, – Так призраку сказал тогда учитель, – 73 Но для того, чтоб в светлый мир назад Он с опытностью большей воротился, Я, сам, мертвец, водить его решился 76 Из круга в круг, и все, что говорят Мои уста, все истинно». Смутился Рой призраков, и больше сотни в ряд 79 Их легион во рву остановился, Чтоб рассмотреть, кто я, каков мой вид; И в ту минуту ими был забыт 82 Весь ужас их съедающих мучений… «О, ты, сошедший в царство привидений! Ты, может быть, свет солнечного дня 85 Увидишь скоро вновь, – так от меня Скажи ты непременно Фра Дольчине 4, Что если он еще не хочет ныне 88 Со мною здесь соседство разделять, То чтобы он скорее запасался Припасами съестными и боялся 91 В горах Наварры гибель испытать…» Речь Магомета стихла понемногу. Желая путь дальнейший продолжать, 94 С усилием большим он поднял ногу И далее отправился. Иной Явился страшный призрак предо мной: 97 Нос у него был вырван совершенно, Одно осталось ухо за виском, И горло перерезано. В таком 100 Ужасном виде вырос он мгновенно Передо мной, раскрыв кровавый рот, И мне сказал: «О, ты, кого не ждет  103 Пока к себе ужасная геенна, Ты за грехи еще не пострадал, – Тебя в земле Латинской я встречал, 106 Когда меня не обмануло сходство. Ты надо мной имеешь превосходство В своей судьбе, и если б ты попал 109 В то место, где спускается долина От Верчелло до Маркабо, тогда Припомни только Пьера Медичина 5; 112 Не откажись – молю я – от труда (Для той мольбы есть важная причина), Не откажись, когда придешь туда, 115 Уведомить правдивых граждан Фано 6, Гюидо дель Кассеро и потом Еще Анжионелло ди Каньяно, 118 Уведомить обоих их о том, Что ждет их смерть от хищных рук тирана, Что, с собственным расставшись кораблем, 121 Насильственно они погибнут в море На шее с камнем. Вот какое горе Им впереди придется испытать. 124 И я скорблю об участи их горькой. Меж островами Кипром и Майоркой Такого преступления встречать 127 Нептуну, вероятно, не случалось Среди морских пиратов. Этот тать, Тать одноглазый, ставший управлять 130 Тем городом, – в котором бы боялась Тень ближнего собрата побывать, – К себе на совещанье приглашать 133 Сперва обоих граждан этих станет, А после их предательски обманет, Так что не нужно будет с той поры 136 Им ожидать с вершины Фокары 7, Когда морская буря прекратится, И воссылать молитвы с той горы». 139 Я отвечал ему: «Все совершится, О чем ты просишь; все твои слова Я передам, поверь мне в том, едва 142 На землю я вступлю, но согласиться Ты должен мне на тень ту показать, Которая не может созерцать 145 Без горечи стен города». Тогда-то Он руку наложил свою слегка На челюсть близ стоящего собрата. 148 И рот его раскрыл, но языка Тот не имел… «Вот он, перед тобою, – Ответил грешник мне, – увы! судьбою 151 Лишился он на многие века Способности людей всех – дара слова». То был изгнанник. Цезаря сурово 154 Когда-то он умел в том убедить, Что человек, на смелый шаг готовый, Не должен медлить, чтобы победить. 157 Его язык был вырван, и дрожащий Стоял передо мною Курион 8, В иные дни советы подававший 160 Столь смелые… Объят был страхом он. Затем я увидал другие муки Несчастного. Едва скрывая стон, 163 Свои почти обрубленные руки Или верней – обрубки их одни Он поднял над собою… «Помяни 166 И Моска ты!»9 – он крикнул мне с тоскою, А между тем из двух обрубков рук Кровь на лицо его лилась рекою. 169 Я отвечал, когда он смолкнул вдруг: «Увы! Всегда у начатого дела Конец бывает… Многих мук 172 Причиной для тосканцев были, смело Тобой произнесенные слова. От них душа всех граждан наболела |
