Итак, я думаю, эта моя тоска идет из младенчества, когда эти чувства включались одновременно – ребенок был голодный, если лежал в одиночестве и чувствовал отвержение. Соответственно, во взрослом состоянии ночью голод мне снится, как тоска, а днем тоска (у каждого своя, по своему потерянному «раю», по своей иллюзорной мечте) воспринимается, как голод. Удовлетворяя голод, мы как бы купируем тоску. Но, поскольку это чувство огромно, то и есть надо много и эффект от еды кратковременный.

Почему же возникает это иррациональное чувство тоски?

По сути, одиночество/отвержение и, как следствие, тоска – это младенческий страх голодной смерти. «Если я не одна, а с тем, кто меня любит, не отвергает, то это значит, что он меня накормит, и я не умру» – так думает младенец. Так думает на подсознательном уровне инфантильная личность. Взрослый человек может накормить себя сам, он ориентируется на реальное чувство голода и его удовлетворяет. Инфант ориентируется на чувство одиночества, как страха смерти и удовлетворяет это чувство с помощью еды, которая широкодоступна и избыточна в наше время, или постоянным поиском пары, а при появлении партнера, тотальным слиянием с ним.

Итак, тоска, которую я испытала во сне, которая оказалась физиологическим голодом, но была очень похожа по ощущениям на ту, что преследовала меня долгие годы и в бодрствовании и которую я идентифицировала, как боль от одиночества – это тоска от соединения в младенческой психике физиологического голода с чувством отверженности, застывшая навечно, как мошка в янтаре, в уроборической структуре. Это тоска младенца, исторгнутого из утробы и лишенного груди, то есть отверженного. Это инфантильная тоска, которая возникает от невозможности вернуться в утробу, где было тепло и сытно, от нереализуемости этой иллюзорной мечты. По сути, это последствие аутоагрессии, которой человек наказывает себя за отвержение. Уроборическая личность всегда одинока, потому, что лишена эмпатии, смотрит потребительски на всех вокруг и ни к кому не может прикоснуться душой, но одновременно с этим, страдает от одиночества. В короткие периоды влюбленности тоска исчезает, в жизнь врываются чувства, возникает ощущение реальности, приносящей радость бытия, но потом неизбежно наступит отчуждение и холодность. И опять одиночество, и опять тоска.

Именно по этой причине свою тоску, с которой я начала повествование, я и идентифицировала, как одиночество. Все время нужен кто-то, к чьим ресурсам можно прикоснуться, нужна пара, тот человек, благодаря которому я достигну своей мечты, одержу победу над одиночеством, буду любим/а и защищен/а, а фактически, на глубинном бессознательном уровне – вновь попаду «полноценность», в иллюзорный «рай» материнской утробы.

Эта универсальная тоска пронизывает все существование уроборической личности и ослабевает только в тех случаях, когда появляется шанс воплотить иллюзорную мечту в жизнь, то есть появляется «воплотитель мечты».

В уроборической структуре нет любви и эмпатии, но есть идеализация и желание обладать человеком, которой кажется (это иллюзия) актору тем, кто может помочь получить желаемое. Это желаемое различно у разных личностей – любовь, слава, власть, деньги, статус, стабильность, отношения, семья, здоровье, ребенок и т. д. Это желаемое – компоненты, составляющие Эталонный образ. Лично я всегда хотела стабильность и высокий социальный статус.

По своей внутренней логике, часто поверхностной и не линейной, уроборическая персона решает, что именно этот человек подходит для того, чтобы индивидуальное желание из мечты стало реальностью. И возникает «любовь», вернее ее эрзац – идеализация. Происходит подмена: актор думает, что ощущает любовь или симпатию, но это чувство – обжигающее желание заполучить объект (другого человека) в свое личное и безраздельное пользование, поскольку как бы за этим последует воплощение мечты. «Воплотитель» идеализируется и обезличивается, детали перестают быть важными и вычеркиваются из оценки возможности построения контакта с этим человеком. Иллюзорность восприятия данного «воплотителя желаний» препятствует его реалистичной оценке. Все сводится только к одному – получить его, а вернее – получить желаемое посредствам использования этого человека. Это и называется – «полюбить» или «привязаться», отсюда все это «я не могу без тебя жить!» Понимать такую и подобные фразы надо буквально так: «ты мне нужен позарез, потому что я думаю, что с твоей помощью смогу, наконец, выбраться из ада уроборической неполноценности и соединиться со своим Эталонным образом!» Если читатель проявит терпение, то скоро поймет все и про «уроборическую неполноценность» и про «Эталонный образ». Рассказывать про жестко закольцованную структуру, у которой нет ни начала, ни конца, это все равно, что смотреть сериал «Санта-Барбара» с сотой серии – понимать то, о чем вы читаете сейчас, станет легче после прочтения следующей главы. Итак, вся эта уроборическая внезапная привязанность не что иное, как инфантильная, скрытая от всех, в том числе и от самого актора, манипуляция.

Актор не рассматривает возможность получить желаемое путем самостоятельных действий или в партнерстве, или путем объективной оценки ситуации прийти к выводу, что достижение желаемого невозможно. Все усилия направлены на то, чтобы заполучить «воплотителя» и потом «выдавить» из него осуществление своей мечты. Когда этого не происходит, возникает разочарование с массой претензий и обид, идеал сбрасывается с пьедестала. Как будто контракт на воплощение мечты в жизнь не выполнен, и необходимо взыскать неустойку с нерадивого исполнителя. Контрагент[3] ничего не понимает, ни внезапной влюбленности или привязанности вначале, принимая их за чистую монету, ни претензий потом.

Итак, получается – «я въеду на твоих плечах в рай», или «буду твоими руками таскать каштаны из огня». «Ты поможешь мне достичь моего идеала, а я за это буду тебя идеализировать, восхвалять, подчиняться, ублажать, буду такой/таким, какой/каким я думаю, ты хочешь меня видеть».

Если мы хотим выйти на свободу из этого уроборического плена, надо, в том числе, перестать смотреть на других людей, как на еду, а на тех людей, у которых есть то, что нам надо, не важно, это что-то материальное или нет, как на очень вкусную и очень желанную, до дрожи в коленках, еду. Надо перестать продавливать реальность, удерживая разными манипуляциями такого человека рядом и принуждая его дать нам желаемое.

Как только возникает ощущение, что вот он/она тот/та самый/ая, и надо только постараться вовлечь этого человека в свою орбиту и в ней удержать любым способом, и в этом случае войдешь в «игольное ушко» уроборической мечты – капкан захлопнулся, мы в иллюзии, и как бы ни старались, что бы ни делали для этого человека, какую бы роль ни играли в своем личном спектакле – ничего не получится.

Этот голод по материнской груди, эту первородную тоску невозможно насытить ничем – ни едой, ни общением, потому что еда приведет к ожирению, наличие партнера приведет к разочарованию – если мы заводим пару для купирования этого голода/тоски – мы обязательно поймем, что другой человек этого сделать не может и будем разочарованы в том, что он как бы «обещал и не дал».

Я обязательно вернусь к этой теме еще раз, когда буду рассуждать об обесценивании, поскольку механизм уроборической влюбленности неразрывно связан с потребительским отношением инфантильной личности к другим людям и к жизни в целом.

Моя подруга продемонстрировала паттерн такого поведения в начале нашего общения, она не говорила буквально так, но я считывала следующий посыл: «я хочу измениться, и я обладаю сверхспособностью воплощать свои желания в жизнь, поэтому ты пришла, чтобы дать мне то, что мне надо, а я за это буду говорить комплименты, и можешь на мне учиться, то есть использовать меня в своих целях так же, как я буду использовать тебя в своих».