Решив поделиться опытом личного психоанализа, я сначала хотела водить читателя по этому кругу вслед за мной, ориентируясь на свои записи, однако, в конечном итоге отказалась от этой идеи и буду описывать компоненты, составляющие структуру инфантильной личности, обращая внимание на то, что все в ней взаимосвязано, имеет две противоположности, а вся структура имеет множество степеней защиты от внешнего воздействия.
Мы рассмотрим следующие блоки:
иллюзии – прекрасные мечты и ужасные страхи, то, что мы берем извне, преобразовываем определенным образом и переносим вовнутрь (импортируем); иллюзии составляют основу структуры Уробороса;
полноценность (уроборическое «счастье», воплощенный Эталонный образ), неполноценность (уроборическое «несчастье») – два состояния инфантильной личности, главного действующего лица повествования – актора. В первое он стремится, но не может попасть, во втором пребывает постоянно.
Эти состояния имеют проявления – превосходство и уязвимость, между которыми на внешнем контуре колеблется актор и, как кульминация цикла этого колебания, аффект превосходства или уязвимости. Это то, что транслируется изнутри вовне.
Таким образом, иллюзии импортируются, а измененное ими восприятие реальности экспортируется в виде аффектов.
Также рассмотрим инструменты, которыми пользуется уроборическая психика для поддержания своей структуры в неизменном виде:
агрессия – внешняя/ внутренняя (ауто-);
обесценивание истинного и идеализация ложного.
Поговорим о пусковом механизме аффекта – сравнении.
Подчеркну, что деление на главы условно, поскольку это целостная монолитная структура, где каждое звено неразрывно связано с другими, что наглядно продемонстрировано в схеме, которую я придумала в процессе изучения феномена Уробороса.
Аутоагрессия
традиционному представлению о том, что аутоагрессия – это нанесение себе внешних повреждений вплоть до самоубийства я думаю, что это, несомненно, верные, но крайние и не такие уж частые проявления. А между тем аутоагрессивные нападки на себя без явных внешних признаков происходят практически постоянно и не идентифицируются личностью, как именно аутоагрессия, а значит, не могут быть выведены в зону осознания и купированы.
В старте цикла аутоагрессии происходит следующее: при любой неприятности или конфликте в сознании появляется некая лучшая версия себя, которая уж точно бы: не допустила, смогла, подумала, сказала (или не сказала – в зависимости от контекста), успела, все сделала верно, помнила, колко ответила и так далее, и тому подобное. Эта «лучшая» версия себя начинает отчитывать и требовать объяснений проступка у «худшей» версии, той которая: допустила, не смогла, не подумала, не сказала (или сказала), опоздала, ошиблась, забыла, блеяла как овца и так далее, и тому подобное. Итак, эти две личности одного человека ведут напряженный внутренний диалог, в котором одна – обвиняет, вторая пытается оправдаться или свалить вину на кого-то третьего. В этом диалоге со стороны «обвинителя» неизменно присутствуют вопросительные наречия: почему, как, зачем, сколько и др. и местоимение ты. «Обвиняемый» постоянно юлит, изображает из себя жертву обстоятельств и пытается пространно ответить на острые, как лезвие бритвы вопросы: «почему ты допустила этот разговор?», «как ты могла это сказать?», «как можно быть такой идиоткой?», «зачем ты это купила?», «сколько можно есть на ночь?» и т. д. Тема диалога меняется в зависимости от того, что спровоцировало начало цикла, однако, суть его всегда неизменна – «обвиняемый» или совершил «преступление», или не смог его предотвратить. И продолжается этот диалог до тех пор, пока «обвинитель» – эта великолепная лучшая версия себя не устанет, или «обвиняемый», этот законченный неудачник не начнет проявлять уже внешние признаки самоповреждения, например, заплачет, станет биться головой о стенку или резать вены. Теперь становится понятно, о чем все эти слезы в подушку, о чем вся эта мучительная бессонница. При этом и «обвинитель», и «обвиняемый» – это одна и та же личность, наш инфантильный актор. Нет, он не сошел с ума, он просто недоволен собой и хочет себя исправить, чтобы больше «такого не было». Он хочет, чтобы Эталонный образ был воплощен в жизнь, но разве это возможно с таким вот нелепым «исполнителем»? Очевидно, что обвиняющая часть этой личности пребывает в иллюзии относительно реальных качеств «обвиняемой». По сути, пребывает в иллюзии, относительно себя самого.
Например, женщина имеет в структуре своей личности некий Эталонный образ себя, в котором она стройна, носит красивую одежду, фотогенична и размещает красивые фото в социальных сетях. Этот образ кажется вполне реалистичным, в нем нет ничего сверхъестественного. Но он был сформирован когда-то давно без учета особенностей ее психики, физиологии и условий нынешней жизни, поэтому становится иллюзорным, то есть оторванным от реальности. И если у нее есть лишний вес, и она не может похудеть, то такая женщина, видя свое отражение в зеркале или после обильного ужина будет вести подобный описанному выше внутренний диалог, в котором будет называть саму себя «жирной» и обвинять себя в том, что она «опять съела тот кусочек торта» (а могла бы и не есть) и тому подобное. При этом, «обвинитель» находится в иллюзии относительно собственной силы воли, недостаток которой и является причиной отсутствия результата в борьбе с лишним весом, а еще ранее привел к набору этого веса. И если бы эта условная женщина могла реально оценить свои волевые качества, то она смирилась бы с цифрой на весах и перестала себя мучить нападками или поработала бы над этой сферой. Однако, этого не происходит, поскольку сам факт аутоагрессии вплоть до слез «обвиняемого» или приступа дисфории с последующим аффектом (рассмотрим позже) – рассматривается психикой как уже достаточный результат. Похудеть естественным путем такой человек вряд ли сможет, а вот накормить собственный Уроборос вполне способен.
Важно понимать, что именно появление этого второго персонажа и будет маркером старта цикла недовольства собой с последующей аутоагрессией. Мысленный диалог необходимо заменить на монолог, убрав местоимение «ты»: «ты опять много съела, не ешь много» – «я опять много съела, не буду есть много», то есть необходимо исключить наличие этих двух версий себя в своем сознании.
Хочу подчеркнуть, что повод, по которому возникает подобный внутренний диалог, а значит и приступ аутоагрессии не важен, он может быть любым, а если не найдется в настоящем – он найдется в прошлом, нам всем хорошо знакомо чувство вины. Важно только наличие в психике человека большого, то есть раскормленного аутоагрессией и в данный момент голодного Уробороса. Я надеюсь, читатель понимает, что это метафора и под Уроборосом я подразумеваю не сидящего в голове ящера, а структуру инфантильной личности, которая продуцирует дисфункциональные поведенческие паттерны, в том числе аутоагрессию. Все вышесказанное значит, что если я одна в комнате и мне хочется плакать – то я мучаю сама себя так, что уже невозможно терпеть и даже не узнаю это.
В процессе изучения феномена аутоагрессии, я поняла, что это не что-то линейное, она имеет многослойную структуру и множество вариантов. Я выделила следующие крупные слои аутоагрессии:
– явный (бессонница),
– скрытый (тоска),
– глубинный (неприятные сны),
– постоянно существующий – тревожность, которая провоцирует бесконечный поток сознания,
– внезапно появляющийся аффект тревожности – Катастрофизатор.
И варианты аутоагрессии
проявляющиеся внешне:
– самоубийство;
– повреждение своего тела – порезы и т. д.;
– намеренные удары себя или предметов;
– избыточные татуировки и пирсинг;
– все аддикции – наркотическая, алкогольная, пищевая.
