Они сели на красивую скамью, окруженную розами, с видом на город, чтобы немного отдохнуть. Нуарт заметила, что несмотря на все ее попытки, он так и не смог отвлечься от своих мыслей, хоть и смотрел на нее с любовью в глазах. Это встревожило ее еще больше.

– Мой Араи, скажи мне, это поступки Семирамиды так угнетают тебя? – от ее имени у Государя пробежался по спине холодок. Он опустил глаза, не зная, что сказать, как ответить ей. Ведь он сам не понимал ослепивших его страхов.

«И почему она должна переживать о чем-то?» – подумал Араи. Не услышав ответа, она продолжила:

– Помнишь ты сказал мне, что что бы ни происходило, мы пройдем дороги судьбы вместе? – она подождала пока он обратит на нее свой взор. Посмотрев на нее, он лишь утвердительно кивнул, – Я хочу, чтобы и ты помнил, что я всегда буду рядом с тобой… И не важно, в этом мире или в другом, – она взяла его за руку и тихо повторила, – Всегда.

От услышанного на Араи нахлынули чувства с такой силой, что он резко обнял ее и крепко прижал к себе, будто боясь отпустить.

– Боги, как же я тебя люблю, – прошептал он, закрыв глаза.

– И я тебя безумно люблю, мой Араи, – она вновь растворилась в его объятиях, чувствуя, как биение его сердца понемногу выравнивается. Несмотря на все переживания, после слов поддержки, Царь с уверенностью посмотрел в будущее, понимая, что перед их любовью сломаются даже самые высокие стены. Немного отстранившись, Нуарт посмотрела с улыбкой на город, зная, что ее слова еще больше приободрят Араи:

– К тому же, рано или поздно, Боги нас благословят и подарят нашему Царству наследника или наследницу.

Араи тоже улыбнулся, с упоением предвкушая момент, когда благая весть разнесется по всей земле.

ℵ ℵ ℵ

Получив такой ответ от Армянского Царя, Семирамида ощутила, как отчаяние и злость окутывают ее сердце. Почему? Почему он не хочет? Что еще ему нужно?

«Ты нужен мне, – подумала она, – Но, видимо, ты не хочешь по–хорошему принять то, что и я нужна тебе. Мы должны быть вместе…».

– Ладно, – вдруг сказала она вслух, – Так тому и быть. Я заставлю тебя обратить на меня внимание, и вот тогда ты увидишь мою страсть, – она повернулась к своему военачальнику, который все это время стоял в ее опочивальне, – Объяви всем, что мы готовим армию, через пять месяцев мы должны выдвинуться на Армению, – глаза военачальника расширились, а брови подлетели вверх.

– Но, моя Царица… А, как же пакт о ненападении?

– А разве я его подписала? – она бросила на него пренебрежительный взгляд, – Нет…, – Семирамида отвернулась, будучи в своих мыслях.

– Послать гонца в Урарту, который сообщит им, что мы объявляем войну?

– Нет! – резко посмотрела она на него, – Ни в коем случае! Я хочу застать его врасплох. Тогда у него не будет другого выбора, кроме как согласиться на все, что мне нужно.

ℵ ℵ ℵ

В утренней тиши, что нависла над Великой Арменией, слышны были лишь птицы, напевающие мелодичные истории и помогающие пробуждаться обитателям государства. Араи и Нуарт спали в объятиях друг друга, когда дворец неожиданно пришел в движение, а с улицы донесся набат, возвещающий о беде. Араи открыл глаза и попытался осознать, что происходит. В кое-то веке он спал этой ночью спокойно, а сейчас – такое пробуждение.

– Что стряслось? – встревоженно спросила Нуарт, также поднимаясь со своего места. Араи не успел ответить, так как раздался быстрый взволнованный стук в двери.

– Войдите, – он встал и быстро надел легкий кафтан цвета слоновой кости. Слуги открыли двери, впустившие Санасара. Он сделал быстрый поклон. У Араи снова пробежал холодок по спине, он словно знал, что сейчас скажет военачальник.

– Мой Царь, Моя Царица, я с плохими вестями, – он поднял на Араи глаза, – На границе Урарту многотысячная армия Ассирийцев.

Араи замер, внимая его словам. Мысли, одолевавшие его столько месяцев, разом грянули, как гром над его Царством. Получается, что как бы он не противился войне – она должна быть…

– Сколько у нас есть времени, прежде чем они доберутся до реки Касах?

– Мало, Ваше Величество, мы не успеем уйти.

– Значит выдвинемся им навстречу. Собери всех и отправь весть князьям наших долин. Если подоспеют, то мы разобьем врага.

– Да, мой Царь! – он сделал поклон и скрылся из виду. Араи посмотрел на Нуарт и увидел ужас в ее глазах, ведь она знала то, о чем даже не догадывалась Семирамида, что Араи бьется не как Царь, выжидая завершения битвы в шатре, он бьется как обычный воин, в первых рядах, как воевода, как истинный сын своей страны. И именно об этом она думала, смотря на него. Мысль, что он и другие уйдут и могут не вернуться, заставила слезы скатиться по ее щекам.

По боевой тревоге были подняты все отряды, что охраняли Царский дворец и столицу и разосланы гонцы в разные части государства. Мобилизовав немаленькое войско, Санасар доложил, что все готово и они могут выдвигаться. Араи, надев доспехи и взяв меч Ариев, которым всегда бились его отцы и прадеды, в сопровождении Санасара вышел из покоев и направился вниз, чтобы встретиться с командирами отрядов.

Командиры, взволнованные происходящим, ожидали своего Царя. Кто-то напряженно ходил по Тронному залу, кто-то молился Богам, а кто-то молча сидел, погруженный в свои мысли. Когда Араи вошел, все, как один, встали и поклонились своему Царю, который посмотрев на них, понимающе кивнул. Он боялся за каждого из них, ведь знал всех с давних пор, и знал, о чем они думают – никогда еще не было такого, чтобы они собирались на битву таким образом. Без объявления войны и с подписанным пактом о ненападении.

Быстро обсудив все детали и стратегию, с которой они должны действовать, Санасар и командиры издали трижды боевой клич, для поднятия духа, и вышли на улицу к своим лошадям. Араи хотел было уже подняться наверх, чтобы повидать перед отъездом Нуарт, но увидел, что она стоит у дверей Тронного зала, не в силах шагнуть к нему, ведь один только вид его доспехов приводил ее в ужас. Она не знала, как остановить его, что сделать, чтобы он не уехал. Он подошел к ней и обнял:

– Моя Нуарт…, – с горечью произнес он.

– Араи, я боюсь, – прошептала она, приникнув к нему и крепко сжимая в руках ткани его одежды. Слезы, не переставая, стекали по ее лицу.

– Знаю, Любовь Моя, – он сделал глубокий вдох, – Но у нас нет сейчас другого выбора… Судьба уже стоит у порога нашего дома, она больше не спрашивает ни о чем…, – он услышал ее всхлипывания.

– Я прошу тебя, вернись целым и невредимым…

– Обещаю, я вернусь, – он посмотрел ей в глаза, – Клянусь Богами…

– Я не вынесу, если с тобой что-то произойдет…, – он снова прижал ее к себе, чтобы успокоить, – Не вынесу…, – еле слышно повторила она.

– Верь мне, все будет хорошо, – он вытер ее слезы и поцеловал в губы, чувствуя, как замирает его сердце. А затем тихо сказал, – Я должен уже идти, – он смотрел ей в глаза несколько секунд прежде, чем вновь поцеловать ее губы, а затем и лоб. После поцелуя она понимающе кивнула.

– Я провожу тебя, – он с горечью улыбнулся ее словам, ведь она всегда провожала его, и даже сейчас, когда еле стояла на ногах, не собиралась изменять своим привычкам. Пока они шли, он старался поддерживать ее, чувствуя, как она слаба. Араи подозвал слуг, чтобы они сопроводили их и помогли потом Нуарт вернуться в покои.

Когда Царская чета вышла, воины, ожидавшие их, в один голос поприветствовали своих правителей. Араи подошел к своей серой лошади и забрался на нее. Аба – так ее звали – вела себя беспокойно, ведь чувствовала, куда ведет ее судьба. Царица тоже подошла к лошади и сделала то, что делала всегда, когда та уводила Араи в путь – не важно по благой причине или нет, ведь у них с Нуарт была особая связь. Она коснулась пальцами ее лба, где у нее было родимое пятно кипельно-белого цвета, а потом поцеловала ее в левый ганаш: