– Изумительно…, – он расплылся в улыбке, не веря своим ушам, ведь такого подарка он никак не ожидал. Вот это да. Его глаза осмотрели изгибы ее тела с восторгом. Желание овладеть ею вспыхнуло с такой силой, что он не стал терять ни минуты – поднялся со своего места и, раздвинув ее ноги, резкими движениями рук сорвал с нее платье и белье.

– Люциан, нет! – слезы скатились из уголков ее глаз.

– Просто расслабься и забудь обо всем…

 ∞      ∞      ∞

Когда все закончилось Люциан абсолютно удовлетворенный лег рядом с Мадлен. Видя в каком она состоянии, он обнял ее и, коснувшись губами ее лба, начал водить рукой по ее волосам. И это подействовало, хоть и не сразу, но Мадлен понемногу начала успокаиваться. Во всяком случае она перестала всхлипывать. Он снова стал нежным и мягким, это снова был ее Люциан. Она подняла глаза, чтобы посмотреть на него. Строгие черты лица, властный вид, холодность… Заметив краем глаза, что она смотрит, он обратил на нее свой взор.

– Теперь ты моя, – прошептал он, вытирая ее слезы, – Моя Мадлен…, – Мадлен не проронила ни слова, лишь прижалась к нему, уткнувшись в плечо и закрыв глаза. Она поняла, что больше не сможет быть без него, она влюбилась окончательно, несмотря на то что произошло. Ощущения, блуждающие в ее теле и голове, сбили ее с толку, а из-за пережитых эмоций она совсем обессилила и даже не заметила, как провалилась ненадолго в сон. Люциан тоже обдумывал то, что произошло и то, что должно было произойти, ведь игра еще не закончилась.

Пролежав так еще полчаса, он понял, что уже пора. Время не ждет. Надо было покончить с этим со всем.

 ∞      ∞      ∞

Том и Сети сидели в кабинете и вспоминали былые времена за бокалом виски, пока остальная часть дома спала. Вспомнили то, как пытались обосноваться в Майами после изгнания Тома и то, как пугали местных нарушителей закона, которые норовили ограбить очередной магазин или очередного прохожего. После того, как Сети сказал, что Люциан исчез его настроение заметно улучшилось. Больше не нужно было переживать за Мадлен, она теперь в безопасности. А еще через месяц действие Влияния пройдет и тогда она вообще перестанет о нем вспоминать с воодушевлением. Они сидели и заливались смехом, периодически подкалывая друг друга.

Входная дверь в дом беспрепятственно поддалась и открылась, давая лунному свету проникнуть в него, также, как и незваному гостю. Тяжелым, но бесшумным шагом Люциан вошел в парадный холл особняка Тома. Абсолютно не спеша и не боясь быть обнаруженным, он медленно, смакуя каждую секунду, начал подниматься по лестнице в сторону спален. Кинув быстрый взгляд вверх, он довольно улыбнулся своим действиям и той власти, которая есть у него и, перед которой Том бессилен. Он прекрасно понимал, что он даже не подозревает ни о чем и, уж тем более, не подозревает о том, что он сделал с Мадлен. От всего этого он ясно чувствовал свою безнаказанность, которая вводила его в дурманящий транс. Дойдя до третьего этажа, он прошел словно призрак до комнаты Кейт и, войдя в нее, закрыл дверь. Люциан прошел к постели Кейт, разглядывая как мирно она спит на боку. Ее вид снова пробудил в нем дикое желание.

«Да, Том, надо отдать тебе должное, у тебя хороший вкус…,» – подумал он и, оперевшись вокруг Кейт обеими руками о постель, наклонился к ее шее как можно ближе. Настолько близко, что она ощутила прикосновение его дыхания. Он разглядывал вены на ее шее, а затем опустил глаза, разглядывая фигуру.

– Красотка…, – прошептал он.

– Том, – протянула Кейт сквозь сон, думая, что он пришел спать. Она медленно повернула голову, открывая глаза и оцепенела, как только начала осознавать, кто перед ее глазами. Это был не Том…

– Подожди…, – вдруг посреди разговора произнес Сети, – Ты сказал, что Люциан подошел к вам на пляже?

– Да, – непонимающе посмотрел на него Том.

– Друг мой, днем под палящим Солнцем? – взволнованно сказал Сети, пытаясь вызвать логическую цепочку в его голове.

– Солнце…

Но оба резко замолчали. Сети посмотрел через плечо назад, вслушиваясь в тишину. Том замер, его сердце охватил леденящий страх и снова появилось это чувство, будто Люциан дышит в спину. Но откуда?

– Ты чувствуешь это? – медленно посмотрел на него Сети. Они напряженно смотрели друг другу в глаза, пытаясь понять, что ощущают, как вдруг Том медленно произнес:

– В доме чужой….

Люциан оскалил улыбку и медленно начал выпрямляться, отходя от Кейт. Кейт машинально садилась в постели по мере того, как он отходил от нее. Она узнала его. И первая, о ком она подумала, это Мадлен. Люциан, отойдя от нее, выставил правую руку и свесил с нее кулон Мадлен, который она почти никогда не снимала, продолжая зловеще и властно улыбаться. Переведя взгляд с кулона на Кейт, он качнул его три раза из стороны в сторону, будто отмерял время:

– Та–та–та–а–а, – его глаза сверкнули дьявольским огнем.

Из груди Кейт вырвался крик ужаса:

– То–о–ом!!!

– Боже, Кейт! – с этими словами Том выскочил из кабинета, уронив и разбив вдребезги бокал, а за ним и Сети. Ужас, который охватил его сердце, нельзя было передать словами. От мысли, что Люциан в комнате с Кейт ему становилось плохо. Перед глазами пробежала тысяча картин, от которых Том, словно терял рассудок. Они добежали до спальни Кейт и, открыв дверь, увидели Люциана, который стоял напротив балкона. Том заметил, что он не пытался бежать, он ждал, пока Том увидит его, будто намекал. И Том понял, на что: это было предупреждение, он давал понять, что знает о Кейт, знает о том, насколько она дорога ему и, что он заберет ее в любой момент, если ему вздумается… Сверкнув глазами, Люциан исчез с той скоростью, с которой могут перемещаться вампиры. Кейт испуганно перевела взгляд на Тома и прошептала:

– Мадлен… У него ее кулон…

Сети, не дожидаясь окончания слов Кейт, быстро направился в сторону спальни Мадлен, а Том побежал следом за ним.

– Суна–а–а! – кричал Сети, – Проверь Мадлен!

Суна выбежала на крики и, услышав Сети, кинулась к двери Мадлен, пытаясь ее открыть, но ее сил было недостаточно, ведь дверь была закрыта на замок изнутри.

– Отойди в сторону! – бросил Сети и, подбежав, вынес ногой дверь с такой мощью, что она слетела с петель. Но открывшаяся его взору картина выбила почву из-под ног.

Комната была пуста.

Мадлен не было.

Сети повернулся и с отчаянием в глазах посмотрел на Тома и Кейт, которые уже стояли позади, ожидая от него ответа. Он качнул им головой, говоря «нет». Том потерял равновесие и упал на колени от безысходности…

– Моя дочь…, – прошептал он.

Et lux versa est in tenebras5…

Не миновать войны и гроз,

Пока живём единым хлебом.

Мне по душе страна берёз:

Вон как берёзы рвутся к небу!

Земная ширь им ни к чему,

Растут одной семьёю дружной,

Избрали свет, и потому

Им воевать совсем не нужно.

Ненастье не всегда в былом,

От лиха никуда не деться,

Но самый страшный бурелом

Не обломал вершины в детстве.

Вовсю стремятся к высоте,

Являя истину простую:

Что никогда не тесно тем,

Кто возлюбил лазурь святую.

Но почему лазурь свята́

И шлёт земле благословенье?

Где высота, там чистота,

Где чистота, там освященье.

Иеромонах Роман

Антично-готический дворец TERARA RUK раскинулся на просторах Анантары, не скрывая свое великолепие. Смесь различных стилей и исторических эпох человеческого мира гармонично слились воедино, выстроив стены и барельефы цитадели, которая была владением правящего Царя вампиров Даханавара. Эта Обитель была для вампиров священным местом, но не каждый мог похвастаться тем, что сумел побывать там. Строгий иерархический порядок не позволял вампирам передвигаться между священными местами так, как им вздумается. Ведь к Царю имели доступ лишь верхушки Каст – главари или их представители. Внутренним миром вампиров управлял, неприступный как скала, Кодекс, одна из Су́тр которого гласила, что спустя 3000 лет необходимо избирать нового Царя, а прежний должен стать Старейшиной. И, несмотря на то что Даханавар правил справедливо, его эпоха правления подошла к концу. Он должен был уступить трон одному из своих названных сыновей-царевичей. Они не были ему кровными сыновьями, но от этого не становились менее родными. Каждого из них он когда-то выхватил из рук Бога Смерти и каждого старался обучить в равной степени всем сложностям и тонкостям мира вампиров и Анантары в целом. Но, как это бывает зачастую, мировосприятие осело в них по-разному. Единственная черта, которая их объединяла – это упрямство. В остальном они были полной противоположностью друг друга. Отчего Даханавар всегда пребывал в беспокойстве, ведь с трудом заставлял их уживаться в одном дворце.