– Я не буду его убивать, – сухо сказал он. Оборотень смотрел ему в спину, не понимая, как такое может быть. Но даже тогда, он не подумал нападать на него, застав тем самым врасплох.

– Дэвид, ты рискуешь троном…, – предупреждающе заговорил Даханавар. Ужас начал сдавливать ему горло, именно этого он и боялся. Именно такого исхода страшился.

– Я сказал, я не могу! – перебил его тот. Джаред удивленно на него смотрел, как и все остальные. Семирамида настороженно наблюдала за происходящим, абсолютно восхищенная его поведением. Он никогда и ни в чем себе не изменял и, если что-то решил – то будет идти до конца. Ей ли это не знать…, – Если убийство настолько принципиально, то я отказываюсь от короны.

С этими словами он вышел из клетки и встал возле. Он с трудом принял это решение, но ничего не мог с собой поделать. Он чувствовал, что смерть оборотня будет величайшей ошибкой в его жизни. Поэтому проще было отказаться от Царствования. Люциан ликовал внутри, еле сдерживая эмоции. Он тоже вышел из клетки, где бездыханно лежало тело второго зверя. Но в зале нависла тишина. Дэвид стоял и ждал, когда все это наконец-то закончится и он сможет уйти. Даханавар подошел к нему и вгляделся в его глаза, пытаясь разгадать причины его поведения.

– Но почему? Ты же знал, что так будет, что нужно будет драться на смерть.

– Знал.

– И? – прищурившись посмотрел на него действующий Царь.

– Я просто не могу, – он сказал это достаточно жестко, чтобы дать понять и Даханавару, и остальным, что не намерен это обсуждать. Он не хотел никому говорить о своих мыслях и ощущениях во время схватки, ведь сам пока не понимал, что это. Даханавар вглядывался в его глаза еще несколько секунд, прежде чем повернулся к толпе ожидающих вампиров. Непреклонность Дэвида – это то самое мятежное сердце, своенравное и непокорное, которое не оставляло ему другого выбора.

– Господа, по моему скромному мнению Царя определяет справедливость и взвешенность, благородство и аристократичность. Кровь в наших жилах не кровь лесных зверей, мы должны уметь оценивать каждую ситуацию отдельно, без поиска универсального решения, беря при этом на себя всю ответственность за сделанный выбор. В связи с чем прошу вас проголосовать за того, кого вы видите Царем, раз один из них решил все бросить на волю случая, – он смотрел в толпу, оценивая ситуацию. Он пошел ва-банк.

Что ты делаешь? – удивился мысленно Дэвид. Ведь согласно законам Люциан должен был стать Новоизбранным.

Создаю ясное будущее, – не оборачиваясь, так же мысленно ответил Даханавар. Это поразило Дэвида еще больше.

Люциан сгорал от ярости, он не верил своим ушам. Даханавар, услышав его мысли, бросил на него гневный короткий взгляд и вновь повернулся к толпе в ожидании голосования. Дэвид, стоя позади Даханавара, обреченно ухмыльнулся Джареду, своему другу и соратнику, который со страхом в глазах смотрел на него и ожидал решения зала.

Помедлив немного, Касты начали неспешно голосовать, поднимая левую руку за Дэвида, а правую – за Люциана. И пока Люциан внимательно смотрел на толпу, Дэвид, услышав шум сзади, обернулся, чтобы увидеть источник. Это был оборотень, который поднялся со своего места и, ухватившись за клетку, пристально следил за тем, как вампиры принимают судьбоносное для себя решение. Он, конечно же, не мог заглядывать в будущее, но одно он знал точно – этим решением они либо спасут свои души, либо низвергнут их в ад. В этот момент зверю было все равно, что он заперт, важно было видеть исход. И Дэвид заметил это.

Голосование шло своим чередом, подарив преимущественное количество очков Дэвиду, пока очередь не дошла до Молеха, чей голос должен был стать решающим. Он должен был сказать принимает ли он тот факт, что зал проголосовал за Дэвида, отходя от основного свода правил. Даханавар нервничал, не подавая виду. Он знал, что тот может сделать что-нибудь на зло стоит ему лишь заметить малейшее желание Царя короновать Дэвида, а не Люциана. Знал, что тот очень хитер и, что верить ему нельзя. Молех посмотрел в глаза Люциану, изучающе, не говоря ни слова. А потом, и Дэвиду. Он все никак не мог понять кого видит престолонаследником Даханавар. Но, почувствовав на себе взгляды Каст, некоторые из которых считали, что решать нечего, ведь выбор и так очевиден, так как знали Дэвида давно и он очень многим из них когда-то помог, Молех медленно поднял левую руку, поставив жирную точку в голосовании. Зал взорвался ликованием, а Даханавар резко повернулся к Дэвиду, будучи дьявольски довольным.

– Народ выбрал своего Царя! Сын мой, ты теперь можешь принять корону!

Дэвид был изумлен. Как такое могло быть? Вампиры отступили от Кодекса…? Он перевел удивленный взгляд с Даханавара на толпу ликующих вампиров. Он не мог поверить, что именно в тот момент, когда он полностью отказался и попрощался с мыслью о Царствовании – судьба так круто повернулась. И теперь он снова становится правителем. Царь… Он вдруг резко вспомнил свою первую Коронацию и медленно опустил в мгновение потухшие глаза. В них снова не было эмоций, они вновь стали безжизненными. Ведь на этот раз он был один, подле него не было его прекрасного и нежного цветка, который так восторженно наблюдал за Церемонией, а после одарил столь теплыми объятиями и поцелуями. И этот трон значил одно – ответственность и созидание в полном одиночестве на ближайшие 3000 лет.

Люциан также не мог поверить в то, что происходит. Он стоял и негодующе смотрел на Даханавара, пытаясь понять, что за игру он ведет. Злость его съедала, он готов был вызвать Дэвида на схватку, но понимал, что другие вампиры могут помешать, ведь их возгласы и воодушевление говорили одно – они среагируют молниеносно, не дав ему добраться до ненавистного брата.

– Это нечестно! – злобно крикнул Люциан Даханавару. Шум от эйфории вампиров был настолько силен, что его слова услышали лишь он и Дэвид. Даханавар метнул на него гневный взгляд и медленно подошел к нему вплотную, сверля глазами, он еле сдерживался, ярость пожирала его изнутри:

– А нефритовый нож – это честно? – он наклонил голову вправо, наблюдая за его реакцией. Глаза Люциана расширились, такого он никак не ожидал. Как? Он же все продумал. Понимая ход его мыслей, Даханавар холодно улыбнулся и прошептал, – Я все вижу, Люциан… Не забывай кто я.

Он ничего не ответил, стоя в оцепенении, а Даханавар вернулся к Дэвиду будто разговора и вовсе не было.

Надев снова камзол, Дэвид увидел, что к нему направлялись четыре слуги. Они несли к нему роскошную черную велюровую мантию с вышитым на нем вручную гербом правящей Касты из серебряных нитей. Поклонившись ему, они раскрыли мантию и дождались, когда Дэвид встанет на одно колено, а затем надели ее на него – двое крепили мантию к камзолу, а другие – держали ее подолы до тех пор, пока Новоизбранный не встанет. Люциан смотрел на это, продолжая не верить своим глазам. Он должен был быть на его месте. Он!

Джаред стремительно подошел к Дэвиду, как только тот поднялся. Светясь от счастья, он пожал ему руку, ухватившись за нее почти у локтя, как в старые добрые времена:

– Я уж было думал, что этот псих станет Царем, – он улыбнулся.

– Я тоже так думал, – ответил Дэвид, усмехнувшись.

Даханавар, смотря с теплом на двух лучших друзей, сказал:

– Сын мой, – он начал снимать Царский перстень с правой руки, – Я хочу передать тебе этот файв, – он вытянул ладонь с печаткой, – Я знаю ты будешь мудрым Царем и будешь править в миру. Я лишь хочу, чтобы ты наконец обрел счастье, – Дэвид коснулся кольца и уже хотел было взять его, но не понял к чему он ведет. Что должно произойти, чтобы он испытал снова счастье? – Поэтому помимо этого кольца – прими еще один подарок…, – его слова прервал раскатывающийся треск открывающихся дверей Тронного зала. В зал вошли Версавия и Бресеида, которая встревоженно все оглядела. Дэвид обернулся на шум и замер, словно его поразила молния… Нет… Словно тысяча молний… Мощная огненно-ледяная волна прошла по телу с головы до ног… Версавия, увидев Дэвида в мантии, довольно улыбнулась, но быстро опустила глаза в пол, проявляя почтение. Она подводила Бресеиду к ним троим. Дэвид внимательно смотрел на Бресеиду и пытался понять, кого он видит. И видит ли он вообще? Его глаза играют с ним в злую шутку? Он снова видит призрак, который не покидал его все это время? Это не могло быть реальностью. Как? Он перестал дышать, он перестал чувствовать, лишь адский гул стоял в ушах. Версавия подвела девушку к Дэвиду, на расстояние вытянутой руки, и сделала поклон, потребовав того же и от Бресеиды. Та нехотя послушалась и перевела взгляд на Дэвида. Но он смотрел на нее с такой болью и трепетом, что она вновь опустила глаза. Ей было не по себе, но не из-за страха. Она просто не понимала почему он так на нее смотрит. Даханавар, смотревший в том же направлении, был удивлен ничуть не меньше. Джаред же не понимал, что их так смутило, он переводил взгляд с Дэвида на Бресеиду, а потом и на Даханавара, словно пытаясь разгадать загадку. В какой-то момент Версавия посмотрела на Джареда с вопросом в глазах, а после кинула взгляд на одежду Бресеиды, ведь ей показалось, что возможно она подобрала неподходящее платье, потому они так смотрят. Но Джаред отсек ее подозрения, слегка качнув головой.