Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Сонька подошла к нему и тихо спросила:

– Ты из-за меня убежал из интерната? Я тебя искала везде. Думала, не случилось ли чего… А ты…

И в тот же миг Сонька почувствовала на своем плече чью-то тяжелую руку. Она обернулась, увидела рубашку-газету, встретила немигающий жесткий взгляд.

«Глаза, как змеи», – отметила она про себя, но страха больше не было.

– Что нужно этой юной леди? – сквозь зубы спросил незнакомец и стиснул ее плечо так, что у Соньки потемнело в глазах.

– Пусти ее, – тихо, но угрожающе сказал Игорь. Тот будто и не слышал:

– Я заметил, уважаемая дама, что вы все время следите за этими юношами. Кто вас сюда прислал? – Его пальцы еще сильнее сдавили ее плечо.

Сонька вырвалась, сделав внезапное резкое движение.

– Не торопитесь. От нас далеко не уйдешь. – Он повернулся к Игорю: – Разъясни ей остальное в популярной форме. – Он отступил назад и как-то незаметно исчез в толпе.

– Идем, – Игорь потянул ее за руку.

Они сели на скамейку в пустынном сквере.

– Что же ты мне должен разъяснить? – Сонька, не поднимая глаз, хмуро смотрела вниз.

– То, что только дураки живут честным трудом. Вот, – Игорь вытащил из бумажника деньги и показал их Соньке. – Хочешь, дам тебе половину?

– Зачем они мне?

– Купишь себе конфет.

– Я не люблю конфеты.

– Ну, купишь новое платье.

Сонька сухо рассмеялась:

– В новом неудобно. В этом лучше. И вообще, мне ничего не надо.

Игорь притих. Задор слетел с его лица. Уже не так уверенно он сказал:

– Деньги, Сонька, – это все.

– Какой-то дурак сказал тебе эти слова, и ты повторяешь их, словно попугай.

Игорь долго молча смотрел на ее ясный профиль и вдруг совсем другим голосом сказал:

– Айда с нами, Сонька… Жизнь будет – не соскучишься…

Сонька опустила голову. С минуту сидела молча, потом насмешливо спросила:

– Куда?

– Ну… вообще… На свободу.

– Вот такая свобода у вас. – Сонька расстегнула пуговку платья и за воротничок оттянула его с маленького костлявого плеча. Возле ее ключицы было кровавое пятно. – Думала, кости раздавит, гад.

Игорь вскочил, резко сунул руку в карман.

– Ладно тебе, – усмехнулась Сонька. – Какую-то дрянь в кармане носишь… Выбрось.

– Я ему!

– Что ты – не знаю, а я иду в участковый пункт милиции.

– Меня же тоже возьмут, Сонька!

– Испугался? Может быть, мне пригрозишь?

– Я ему покажу!

– Не надо ничего показывать. Брось их к черту. Идем отсюда.

– Эти уже не отстанут, Сонька.

– Боишься? Вот такая у вас свобода. Они и дальше будут посылать вас, мальчишек, на такие дела, чтобы самим, если что, остаться в стороне. Будут посылать, пока вы сами не станете такими же, как они. В общем, можешь бежать предупредить их, а я пошла в милицию.

Сонька встала и не оглядываясь пошла прочь. Ей очень хотелось посмотреть на Игоря, но она уходила все дальше и дальше. И только когда свернула за угол, остановилась и, прислонившись плечом к стене, заплакала.

Она услышала быстрые шаги Игоря, догонявшего ее, обернулась.

– Я с тобой, Сонька. Идем, пока они не удрали.

* * *

Кабинет следователя был маленький, тесный. Единственное окно выходило в чей-то запущенный огород.

Окно было распахнуто настежь. Следователь в легкой куртке сидел за столом, что-то писал и курил, пуская дым в окно.

Привели задержанных. Их оказалось семь человек. Кроме двоих, что приехали с теплоходом, было еще двое незнакомых парней, а за ними, дрожа от страха, жались «мальчики из хороших семей».

Следователь достал новую папироску, неторопливо прикурил от окурка и оглядел мальчишек.

– Откуда эти дети?

«Мальчики из хороших семей» разом заныли:

– Дяденька, отпустите нас домой. Нас ждет мама.

– И папа…

– Я спрашиваю, откуда эти дети? Почему они здесь? – зло нахмурился следователь. Он, как видно, был занят более важным и серьезным делом и не сразу сообразил, кого к нему привели.

Парень в голубых джинсах тихо сказал Соньке:

– Ты еще меня запомнишь, птичка. Но следователь услышал его:

– Гражданин, вы знаете, что полагается за угрозы? Суд это учтет. Рассказывай, девочка. Не бойся, не спеши, все по порядку.

– Я и не боюсь.

И вдруг на середину кабинета выступил Игорь:

– Я сам все расскажу!

Он вытащил из кошелька деньги и швырнул их в лицо парню в голубых джинсах:

– Пусть он подавится этими деньгами!

– Уже подавился, – спокойно ответил следователь. – А раньше о чем ты думал? Зачем тебе нужны были эти деньги? Ты куришь? Пьешь?

Игорь отрицательно покачал головой. С него как ветром сдуло весь задор.

И Сонька поняла, что ей снова надо спасать Игоря.

– Он их копил, – сказала она. Следователь, оставив Игоря, повернулся к ней:

– Копил? Зачем?

– Хотел уплыть в жаркие страны.

– Какие еще жаркие страны?

– Ну жарко там, можно в песке печь страусовые яйца.

– Страусовые? – с некоторой растерянностью переспросил следователь.

– Ну да, а денег на теплоход у него не было. Они вот, – она показала на двух задержанных парней, – предложили мальчишкам заработать. Я сама слышала…

– Интересно, – следователь снова повернулся к Игорю. – Ты такой глупенький, что работу от преступления не отличаешь?

Игорь нахохлился, понуро опустил голову.

– В каком ты классе?

– В шестом.

– Большой уже…

Но Сонька почувствовала, что следователь вовсе не считает Игоря большим.

– Ну что ж, – следователь достал несколько листов бумаги, – давайте все по порядку…

* * *

Уже был поздний вечер, когда Сонька пришла в дом Исаева. Измученная всем, что произошло, она сбросила сандалии и легла в постель. Болело плечо, она едва могла пошевелить рукой, но гораздо больше мучила ее мысль о дальнейшей судьбе Игоря. Не отправят ли его в колонию? Оказалось, он связался, сам того не зная, с матерыми преступниками, которых давно уже разыскивала милиция. Сонька сделала все, чтобы помочь ему, и надеялась, что все уладится.

Сонька уснула, не погасив в доме свет, и ей снился яркий солнечный день. Свет пронизывал все ее существо, она была во сне такая легкая, что могла свободно пройти по воде. В море в разных направлениях, кренясь под ветром, скользили треугольники-паруса, их ткань светилась таким неистовым блеском, что на нее невыносимо было смотреть.

Сонька подумала о том, что море таким просто не может быть – никаких теней, никаких приглушенных тонов, только слепящий свет и безграничная тишина.

За окном царила тишина позднего вечера.

А ночью тонко завыл ветер в мачтах соседней с домом радиостанции. Шурша пополз песок пустыни, словно испугавшись грозового дыхания моря.

Сонька проснулась среди ночи от стука в окно. Бросилась открывать дверь и остановилась. Она поняла, что это в окно стучал песок. Ей стало страшно. Она заметалась по комнате, приникла к окну. Море было таким страшным, что, казалось, его, этого моря, и нет вовсе, а есть, лишь черная пустота, из которой вылетал с жутким свистом ветер. Волны ударяли в берег с такой силой, что в шкафу звенела посуда.

Внезапно в окне полыхнуло мертвое голубое пламя, и дохнул далекий громовой раскат. Сонькино сердце сжалось от страшного предчувствия: ей показалось, что белая стрела где-то в центре этого ада, ведь испытатели специально месяцами ждут такой погоды. Она заметалась по комнате и в этот миг поняла Марину, ее тревогу, тоску и одиночество, ее вечный страх.

Соньке захотелось в интернат, захотелось увидеть девочек из своей комнаты, учителей. С ними было бы легче. Но и с ними она не забыла бы о Федоре Степановиче, не перестала бы думать о самолетах, летящих в этом страшном небе, в черной пустоте, воющей прерывисто и жутко.

Сонька до утра не сомкнула глаз.

22
{"b":"93453","o":1}