Массивный грузовик с грохотом промчался мимо. Его прицеп угрожающе носило из стороны в сторону так, что он чуть не столкнулся с нашей машиной. Путь дальше делал крутой поворот в гору. Мать открыла дверцу и пыталась успокоить сестру, но та никак не давала отстегнуть себе ремень безопасности. Заметно нервничая, отец вышел покурить и помочь убедить дочку не плакать. Я уже расстёгивал ширинку, когда услышал, а вернее даже почувствовал что-то неладное. Всё произошло настолько быстро, что, как потом утверждала милиция, шансов спастись ни у кого практически не было. На повороте прицеп каким-то образом отцепился, и десятитонная груда металла устремилась с горы обратно. Надо было криком заставить их обернуться, но слова застряли в горле.

Я раскрыл рот и в немом испуге наблюдал, как истекают последние секунды нашего совместного счастья. Мать протягивает руки и притягивает к себе только что освободившуюся дочку, отец облегчённо вздыхает и устремляет свой взгляд в мою сторону. Ещё минута и можно будет продолжить ехать дальше… Прицеп с грохотом летит по направлению к нашей машине… Отец видит мои широко раскрытые глаза и о чём-то догадывается. В тот момент, когда он поворачивается, неуправляемый многотонник со скрежетом врезается в нашу машину.

Сильный хлопок, звуки искорёженного металла и треск стекла – механические звуки навечно засели в моей памяти. Они же не произнесли ни звука, моя семья просто не успела этого сделать. Всё, что я помню после этого – как тёплая струйка стекает по моей ноге и затекает в ботинки. Обувь, которую мама купила мне на прошлой неделе. Я не помню многое из того, что произошло дальше, как не помню, сколько ещё ночей не смог заснуть после страшной катастрофы.

Но разве может с этим сравниться мой разрыв с Маргаритой?»

У него была депрессия. Небольшая съёмная однокомнатная квартира превратилась в настоящую свалку. Кучи разного хлама валялись по углам, в центре комнаты, и даже на гвоздях на стенах. Ему уже было всё равно. Зачем наводить чистоту, когда та никому была не нужна?

Алекс тихо лежал на своей кровати. Казалось, что он спал, и лишь полуоткрытые глаза говорили об обратном. Уже несколько месяцев подряд было плохо со сном. Если же вдруг удавалось вздремнуть часок-другой, то во снах ему обязательно являлась она – его Маргарита.

«Это настоящая болезнь, – уверяли его друзья. – Выкинь, наконец, её из головы. Ведь вам уже никогда не быть вместе. Забыл?!»

«Как знать. Возможно, нет наверняка, мы ещё встретимся. Это лишь вопрос времени. Ведь, правда?»

В такие моменты он пугал своих друзей и заставлял их по-настоящему волноваться по поводу своего психического состояния.

«Так недалеко и до самоубийства», – всячески отгоняли они от себя подобную мысль.

«Тебе нужно к врачу и как можно скорее!»

«Чем он может мне помочь? Я сам за себя решу свои проблемы».

Обнадёживало лишь то, что Алекс действительно всегда разрешал свои проблемы, хотя друзья сомневались всё больше, справиться ли он самостоятельно с ними теперь. Они пытались отвлечь его, пару раз пригласив к себе в гости. Только из вежливости в первый раз он не отказал, однако все остальные попытки отвергал, всякий раз находя какой-либо предлог. Пока окончательно не дал понять, что навсегда покончил с шумными компаниями и гораздо комфортнее чувствует себя один на один с самим собой. Друзья не расстраивались и продолжали названивать раз в неделю, по очереди. Однако с каждым разом разговаривать становилось всё труднее, беседа длилась всё меньше и меньше, пока, наконец, не превратилась в обмен шаблонными фразами:

«Привет, как дела?»

«Нормально».

«Как успехи?»

«Потихоньку».

«Ну, пока».

«Пока».

У каждого были свои семьи, маленькие дети, а также целая куча собственных забот. Алекс им даже завидовал. В свои двадцать восемь он ничего не имел, кроме забот, конечно. Это не значит, что ему не нравились девушки. Друзья пару раз даже предлагали общество некоторых из своих знакомых, однако дальше первой встречи дело не шло. Конечно, каждая была хороша по-своему. Некоторые из них вполне могли даже составить хорошую пару, однако он не представлял рядом с собой никого, кроме Маргариты. Каждый раз сравнивал сидящую за другим краем стола в кафе девушку со своей первой и единственной любовью и та, несомненно, проигрывала перед Маргаритой. Однако друзья продолжали настойчиво предлагать встречаться с очередной из своих знакомых, видимо, не переставая надеяться женить, наконец, своего друга. Всё это очень злило Алекса, и их общение постепенно сокращалось, пока за несколько месяцев вконец не свелось до минимума.

Он никого не хотел видеть и жил своей почти затворнической жизнью. Единственным человеком, который имел в неё пропуск, была Дона – бухгалтер из редакции местной газеты, ведь она заменяла ему мать. Газета не была особенно крупной, однако имела определённый вес в среде престижной прессы. Как-то сразу «тётя Дона» – именно так называл её Алекс – взяла опеку над ним, возможно, проникшись сочувствием к сироте. Низенькая крупная пенсионного возраста Дона просто излучала радость и оптимизм. Она была душой коллектива и всегда разрешала даже самые сложные задачи. Именно поэтому ни у кого никогда и в мыслях не было отправить старушку на пенсию. Она очень сильно переживала за Алекса и считала, что непреодолимых препятствий не бывает.

Тишину разорвал внезапно раздавшийся звонок. Алекс удивлённо открыл глаза. Уже давно никто не звонил в будние дни. Друзья обычно набирали номер в выходные, стараясь пригласить куда-нибудь на уикенд. Желания подходить к телефону не было, поэтому Алекс просто лежал и ждал, когда на том конце провода, не дождавшись ответного сигнала, положат трубку. Однако тот продолжал настойчиво звонить.

Проклиная всё на свете, пришлось всё же подняться с постели. Он и не заметил, как, вернувшись вчера вечером домой, бросился туда не раздеваясь. Поэтому вся его одежда выглядела изрядно измятой.

«Господи, я проспал весь день?!»

Телефон по-прежнему разрывался от звонка. Устало потянувшись, Алекс подошёл к небольшому столику, зажёг лампу и снял трубку. На другом конце молчали, видимо, ожидая, что дозвонятся.

– Господин Алексей Ивлиев? – тот официальный тон, с каким обращалась к нему женщина, говорил об одном – хорошего не жди.

– Да, это я. Слушаю вас.

– С вами говорит секретарь главного редактора. Думаю, не стоит говорить какого именно, ведь вы работаете пока в одной газете? – женщина сделала небольшую паузу, дав возможность собеседнику что-либо сказать, однако, не услышав ничего в ответ, продолжила. – Вы отсутствуете на своём рабочем месте уже вторую неделю…

– Я как раз сейчас работаю над одним материалом…

Однако на сей раз голос не дал ему возможности оправдаться, и грубо прервал:

– Надеюсь, материал действительно стоящий, поскольку, возможно, нам придётся расстаться…

«Что это могло значить? Простой секретарь не может уволить работника. Это не в её власти».

Найти хорошую секретаршу – дело не лёгкое. Инесса, а именно так её звали, была ценным и незаменимым работником. Порядочная и ответственная, одновременно напористая и резкая, когда это было нужно для лучшей работы коллектива. Во главу угла она ставила интересы газеты, которые, конечно, выражал главный редактор. Личную жизнь она отводила на второй план. Достаточно редкое явление. Умная и красивая, она скорее должна была работать на телевидении, выступать на подиуме, нежели отвечать на телефонные звонки и отбиваться от бесконечной толпы читателей. И это ещё более поднимало её авторитет, особенно среди мужчин. Сам главный редактор доверял ей как самому себе. Временами казалось, что это она – главный выразитель интересов газеты и руководитель рабочего коллектива, настолько бойко и беспринципно она бралась за работу.

– … и это может случиться уже очень скоро!

Алекс вздохнул, углубившись в свои размышления. Он и забыл, что держит в своей руке телефонную трубку.