Правда, не от папы. Больше всего, как я и предполагал, ругалась мама. И задницу мне раскрасили по её настоянию. Особенно после фотки медвежьих какашек, подписанной «Медведя видишь? Вот и я не вижу. А он есть.»

Было больно, обидно, но…

Я чувствовал моральное удовлетворение.

Подарить эту фотку нянечкам в детскому саду, что ли? С персональным автографом, ага.

Сбежал. Снова. Из детского сада в смысле. На сей раз – во время прогулки.

Целью этого побега стало посещение администрации – нужно отдать фотки Константину Фёдоровичу. А то забыл он уже, наверное, об одном не совсем обычном детсадовце, а мне такими контактами разбрасываться нельзя. Отнёс бы раньше, но одного меня никуда не отпускали, а тащить маму с младшим братом во время прогулки в логово чиновников почему-то мне показалось не самой лучшей идеей. Интересно, почему-же, хе-хе?

В детский сад, кстати, фотки нёс, вообще не скрываясь от родственников. Они, похоже, думали, что я похвастаться перед друзьями понёс.

Наивные!

Какие ещё друзья в этом возрасте?

Впрочем, в некотором роде родители оказались правы в своих мыслях – фотки я сегодня взял действительно за ради того, чтобы похвастаться, только не перед ничего в этом не смыслящими личинками человеков. У меня есть гораздо более благодарные зрители, способные оценить степень моего величества, хе-хе!..

Или величия?

На входе в администрацию поздоровался с консьержем и, использовав новую кодовую фразу «я к Константину Фёдоровичу», уверенным шагом миновал его пост. Изображая из себя постоянно шатающегося по коридорам правительства человека, поднялся на нужный этаж и дошёл до приёмной. Внутри оказалось пусто, так что пришлось оккупировать кресло для посетителей и ждать Марию. Входить в кабинет начальника, секретарша которого отсутствует на рабочем месте, не будучи близко с этим самым начальником знакомым – дурной тон, как на мой взгляд. Чтобы убить время вытащил из рюкзачка стопку отпечатков пятнадцать на двадцать сантиметров и принялся перебирать фотографии, снова задумавшись над последовательностью компоновки альбома.

Выходило так, что, если делать как я хочу, нужно доснимать ещё несколько кадров. Ибо сюжетные дыры.

Вот только как это сделать без фотоаппарата?

Отняли, демоны!

- О, Иван! – Послышался удивлённый голос, и на фотографии легла тень. – Если ты решил организовать выставку в кабинете моей секретарши, я бы посоветовал использовать стены, а не пол. В моём возрасте как-то не очень удобно нагибаться.

- Здравствуйте, Константин Фёдорович. – Поднявшись с колен, обернулся, коротко кивнул мужчине и снова присел, вернувшись к разглядыванию выложенных на ковре отпечатков. – Выставка… мысль, конечно, интересная, но… полагаю, я пока к ней не готов.

- Разве? Это же всё - твои фотографии? – Мужчина подошёл и встал рядом со мной.

- Угу… только… Тут не всё. Точнее не так… – Я снова задумчиво оглядел получившуюся последовательность. Шесть рядов по четыре-семь отпечатков. Вот не получается их по смыслу скомпоновать, хоть как крути - не получается. Вздохнув, поднял взгляд на собеседника и тут до меня дошло, где я и что делаю. – Оу, простите, Константин Фёдорович за эту инсталляцию! Я слегка потерялся в пространстве в процессе ожидания. Сейчас уберу.

- А это не в порту снято было? – Присел рядом мужчина и подобрал фотку контейнеров.

- Ага, с крана. – Кивнул я, собирая отпечатки в стопочку.

- И её ты тоже сам сделал? – В голосе Константина Фёдоровича послышалось тщательно скрываемое недоверие.

- Это было не так сложно, как казалось поначалу. Хотя, признаюсь, весьма опасно. Но двойная страховка мне помогла побороть страх. И, согласитесь, отлично же вышло?

- Да, есть в ней что-то такое. Но, будь ты моим сыном, я бы тебя за такое наказал.

- Ну, наказания я не избежал. – Вздохнув, посмотрел на мужчину и показал пустые руки. – Фотоаппарат отобрали.

- Хах! И только?

- Ну и ремня выдали, но это сущая мелочь. – Подобрал с пола пачку фотокарточек и победно воздел её вверх. – Искусство требует жертв! Кстати, я же вам, как и обещал, фотографии принёс. И у меня вопрос есть.

- Ну-ка, ну-ка? Что у тебя за вопрос такой? – Отдал мне фото мужчина и поднялся на ноги.

- Можно я вашу фотографию в свой фотоальбом вставлю? И Марии тоже?

- Можно. – Улыбнулся мужчина. – Интересно будет на него посмотреть. Покажешь?

- Конечно, Константин Фёдорович. Только пока не знаю, когда смогу его закончить. У меня тут, – кивнул на стопку фоток, что так и продолжал держать в руке, – где-то процентов шестьдесят, если по смыслу. Некоторые сюжеты зияют весьма ощутимыми дырами. А заполнить их я не могу. И не только по причине отсутствия фотоаппарата. Тут думать надо, придумывать. А это творческая работа… Вобщем, надеюсь, за год справлюсь.

- Ну, буду ждать завершения. – Улыбнулся он и потрепал меня по голове. – Вот, видишь, Михаил Семёныч, какие кадры у нас растут.

Только тут я заметил второго мужчину, стоящего в дверях и молча за нами наблюдающего. Невысокий, кряжистый, словно вырубленный из скалы. Слегка обветренное лицо, седые волосы и небольшой живот.

- Здравствуйте, Михаил Семёнович. – Я коротко кивнул ему. – Иван.

- Здравствуй, Ваня. – Кивнул тот в ответ. – Фотографией увлекаешься?

- В том числе. Хотите посмотреть? – Протянул ему отпечатки.

- От чего бы и нет? – Мужчина взял фотографии и принялся рассматривать. Я же добрался до портфеля и достал оттуда отложенные для Константина Фёдоровича отпечатки.

- Вот, как и обещал. С фотосессией пока, по вышеупомянутым причинам, придётся повременить. Но от своих слов я не отказываюсь, и, когда наказание закончится, мы к этому вопросу вернёмся.

- Хах, эк ты загнул! – Усмехнулся тот и вгляделся в свой портрет. – А хорошо получилось. Скажи, Михал Семёныч? – Константин Фёдорович протянул тому фотографию.

- Так это что, и правда он?.. – Кивнул на меня Михаил Семёнович.

- Да. Я бы, если бы сам в этом не участвовал, и не поверил. – Подтвердил Константин Фёдорович.

- Силён, силён малец. – Покивал Михаил Семёнович и показал фото из кабины вертолёта, летящего на бреющем над скалами. – И эту тоже сам?

- Угу. – Кивнул я. – Тут нет чужих фотографий.

- Ты прям как суперагент какой-то. – По-доброму усмехнулся Михаил Семёнович. – И на кран залез, и в кабину самолёта и вертолёта, и на капитанском мостике побывал, и в морозилку в порту залез, и с людьми интересными познакомился.

- Так весело же! Я бы и в космос слетал, да вот в ракету меня точно никто не пустит, в отличие от гражданского авиатранспорта. – Вздохнув, принял из рук мужчины отпечатки и передал их Константину Фёдоровичу, явно желающему рассмотреть их поближе. – Да, кстати, по поводу второго вопроса…

Телефон – зло, но зло необходимое. Через несколько дней мне домой позвонила Майка.

Два часа! Вы только вдумайтесь, два часа мы с ней болтали по телефону. За время разговора я, не особо напрягаясь, успел выполнить по три сотни приседаний и отжиманий. А девочка мне всё рассказывала, как провела неделю, что мы не виделись. Рассказала, как ходила гулять в лес одна, за что её наказали. Похвасталась, что залезла на настоящий боевой корабль. Пожаловалась, что не пустили на подлодку. Поныла, что ей не дают фотоаппарат. Поклянчила ещё её поснимать…

Когда моё терпение было уже на исходе, Майя вспомнила, чтобы по просьбе отца передать мне контакты отставников, проживающих в Петропавловске. Получив желаемое, я даже решил не призывать кары небесные на голову болтушки и, поблагодарив, быстро окончил разговор.

Итак, в списке предполагаемых наставников оказались один майор и три капитана. Начать решил с майора, как старшего по званию и, как потом выяснилось, не прогадал. Мужик оказался бессемейным, чуть меньше года как уволившимся со службы. Жил один в старом родительском доме, на свою военную пенсию. Работой пока не озаботился – Союз ещё не развалился, и на майорскую пенсию жить можно было весьма неплохо. Так ещё и дом его располагался в пятнадцати минутах ходьбы от нашего. Идеальный вариант.