И, набросив на голову капюшон, полный решимости, быстро направился к выходу.

…

Виндок крался за ними от самого Грейстоуна. Как и предполагалось, отец и сын направились в лес одни. Улучив момент, когда Ланс, оставив Магнуса, пошёл вдоль берега Студёной, Уорд снял с плеча ружьё и, прячась за кустарником, бесшумно двинулся следом. Старший Мордок где-то приотстал.

Ничего не подозревающий парень вышел на открытый берег, присел, зачерпнул воды и поднёс ко рту. Но пить не стал. Замер. Прозрачные ручейки прошли сквозь пальцы и вернулись в реку. Ланс резко обернулся через плечо и прямо посмотрел в сторону скрывающих Уорда кустов.

«Чуешь… щенок?» – зло подумал Виндок, взводя курок.

Не меняя позы, Ланс склонил голову и напрягся. Уорд затаился в ожидании, когда тот отвернётся. Так и не уловив опасности, парень напился воды и встал с корточек. Стянув шапку, глянул на серое весеннее небо.

Виндок замер, поймав в прицел тёмный затылок. Палец лёг на крючок и потянул на себя. В мозгах забухала ненависть.

Внезапно Ланса закрыла спина Магнуса. Мысленно чертыхнувшись, Виндок опустил ружьё и стал наблюдать за Мордоками.

Те о чём-то переговорили. Ланс быстрым шагом сошёл с берега и занырнул в заросли. Магнус остался на берегу один. Думал Уорд недолго. Глянув на широкую спину главного охотника, он сжал зубы и вскинул ружьё.

– Остановись, Виндок… – шепнули на ухо.

И рука хладнокровного убийцы дрогнула.

Грохот выстрела разлетелся над рекой и ударил по скалам. Натянутые до предела нервы не выдержали. Уорд зашатался на месте, опасливо озираясь: «Кто… кто здесь?!» На него в молчании смотрели голые деревья. За спиной никого не оказалось. Но он только что ясно слышал голос Наринги. Даже почудился в морозном воздухе тонкий запах болотной травы.

«Что за морок?» – Виндок прикоснулся к влажному виску. Под шапкой скопилось жаркое тепло. Опомнившись, он глянул сквозь сплетение веток на берег. Над телом Магнуса склонился потрясённый Ланс и, растерянно оборачиваясь на сонный лес, безостановочно тряс отца за плечи.

>>>

Как ему удалось дотащить до Грейстоуна вялое отяжелевшее тело, он сам не помнил. Страх за жизнь отца подгонял перепуганного парня. У окружной дороги их встретили односельчане. Быстро нашли запряжённую телегу, довезли до двора и помогли занести главного охотника в дом.

С белым точно мука́ лицом над мужем засуетилась Айна. Прибежала Хельга. Во дворе столпились охающие соседи. С глазами, круглыми от ужасного известия, они растерянно пожимали плечами.

– Ланс! – К вышедшему на крыльцо парню торопко подошёл приятель отца. – Да как же это!

– Дакота, ты? – буркнул Мордок. Он взял охотника за ворот и так тихо, чтобы больше никто не слышал, добавил: – Был там кто-то.

Охотник понял, кивнул.

– Как он? Серьёзно?

– Серьёзно, – выдавил Ланс сквозь зубы. Глядя поверх толпы на чернеющий за окраиной лес, он поводил головой из стороны в сторону. – Знал бы кто, придушил бы, не раздумывая.

>>>

От вида влажно-багровых пятен на перевязанной груди отца Келиба мелко затрясло. Он пошатнулся. Руки вдруг ослабли. Клюка поехала по надраенным до гладкости доскам, выскользнула из разжатых пальцев и загремела по полу. Закатив глаза, парень рухнул на колени и повалился набок.

И опять этот чёрный туман с серыми завихрениями подхватил и понёс его через тайгу. Тело выкручивало и рвало, будто старую гнилую тряпку. Затопила нестерпимая раскалённая боль. В диком желании выбраться на свободу из плена слабого тела он собрал всю волю и силы. Всё тянулся и тянулся, пытаясь оторваться от больных ног и влиться в стаю.

Но что-то противилось, не отпускало, удерживало. Пытка длилась чудовищно долго. Нескончаемо. Всё повторилось, как в детстве и юности, но гораздо сильнее. Жестокие приступы терзали всю ночь, словно испытывая парня на прочность.

Уже под утро Келиб не выдержал. Нашёл-таки выход. Вырвавшись мощной лавиной желания, он умчался душой к снежному небу. Туда, где ожидали давно ушедшие серые братья. И откуда за горами следила фантомная стая.

Впервые переступив границу, разделяющую миры человека и зверя, Келиб проснулся другим.

Он прислушался к новым ощущениям и понял: вопреки законам природы он наконец-то сумел проникнуть в сумрачный мир и навеки связал себя с настоящей Атсхалией. Древней. С её тёмными скрытыми тайнами. С той Атсхалией, где поклоняются священному зверю и обретают защиту северных древних богов.

>>>

О том, у кого поднялась рука на главного охотника Грейстоуна, разговоров в селении много ходило. И какие только фантазии не рождались в умах. Всяко прикидывали, но без доказательств слухи постепенно умолкли. Так бы истории с несчастным случаем в лесу и забыться, а та неожиданно получила продолжение.

Как-то поздним вечером Ланс возвращался домой. Только завернул на свою улицу, как от тёмного угла его свистящим шёпотом кто-то позвал. Мордок обернулся. У забора жался приятель, настороженно оглядываясь по сторонам.

– Хэнк? – Ланс быстро подошёл к товарищу. – Ты чего здесь? Высматриваешь кого?

– Я поговорить с тобой хотел, – пробормотал тот и встревоженно блеснул глазами в вечернем сумраке. – Это из-за отца твоего.

Он замолчал и опять кинул быстрый взгляд в оба конца дороги.

– Ну так говори уже, – поторопил Ланс. – Выкладывай, если есть чего.

В фиолетовой темноте проулка за спиной Хэнка еле слышно скрипнул снег. Приятель вздрогнул.

– Мне кажется, я знаю, кто стрелял в Магнуса, – прошептал он.

Ланс резко выпрямился и уставился на Хэнка горящим взглядом.

– Ну!

– Понимаешь, я не совсем уверен, – переступил тот с ноги на ногу. – Просто как-то у Блэйка разговор один слышал.

– У Блэйка?! И что за разговор?

В проулке послышался отчётливый хруст снега, и, неожиданно вынырнув из темноты, на дорогу вышел Старх. Резанув взглядом по лицу Хэнка, он шевельнул широкими плечами и молча прошёл мимо.

Проводив глазами квадратную спину, Ланс повернулся к приятелю.

– Говори, – сказал он глухо.

– Потом, – буркнул Хэнк и внезапно попятился.

– Ты чего? – не понял Мордок. – Хэнк?!

– Не здесь… завтра… – зачастил тот и, испуганно мерцая глазами, отступил от Ланса. – Я сам приду к тебе. Всё расскажу. Только завтра… завтра расскажу.

Круто развернувшись, он опрометью бросился к дому.

– Хэнк! – настойчиво крикнул Ланс и с изумлением моргнул, когда за приятелем захлопнулась дверь. – Боишься чего?..

>>>

Вечер Хэнк промаялся, ломая голову над тем, говорить Лансу о разговоре Старха с Виндоком или нет. Столько времени прошло. А вдруг он не так всё понял! Он же не слышал начало разговора. Виндок и так у всего поселения первый на подозрении в покушении на жизнь Магнуса. Во всём Грейстоуне вряд ли сыщется кто-то ещё, кто бы так люто ненавидел друг друга. Только доказательств против Уорда как не было, так и нет. А тут вдруг он со своими догадками.

Но ведь неспроста же ему бросили тогда угрозу.

Размышляя и так, и эдак, Хэнк всё больше склонялся к мысли, что признаться всё-таки надо. Ну расскажет он Лансу о том, что слышал. И только-то. А дальше пусть Мордоки сами выясняют, что там на самом деле приключилось.

С твёрдым намерением завтра же пойти к другу и всё выложить, Хэнк малость успокоился и лёг спать.

Дождавшись вечера следующего дня, он тихо выскользнул за порог и, тенью крадясь вдоль дворовых ограждений, направился к дому Мордоков. Дойдя до развилки, он услышал позади нагоняющий топот целой компании. В следующее мгновение ноги Хэнка оторвались от земли, и его с налёта впечатали в стену заброшенного дома.