Ещё я жада сегодня мастера, который починит окно. Сидеть в темноте уж невыносимо. А как дети будут справляться – ума не приложу.

Так что, наказав сестре подкидывать дрова в печь, я пошла гулять по дому, присматривая, каким окном можно пожертвовать.

Ещё мне надо было понять, как оградить детей от кредиторов. То, что они придут ещё раз, я не сомневаюсь. И в этот раз могут залезть в окно и натолкнуться на малышей.

Вернувшись на кухню, я вышла в небольшой закуток, который был давно завален всяким хламом. Там ещё одна дверь, но она заколочена много лет назад. После смерти мамы мы пользовались только главным входом. Я как-то спросила у отца, когда он ещё не опустился окончательно, неужели удобней бегать за водой вокруг? Папаша тогда помрачнел и сообщил, что через ту дверь пробираются воришки.

Воришки? Какой вздор! Лиренс – довольно спокойный городок. В основном у нас водятся только карманники, и то не много. Но чтобы пробирались в дом? Нет, такого я не помнила.

Сейчас же я смотрела на заваленный ход и была уверена, что это наш выход. Попросив сестру мне помочь, я вытаскивала хлам и складывала в центре комнаты. Что-то выброшу, что-то сожгу в печи. Главное, открыть дверь.

Но как только мы разобрали закуток, я с удивлением поняла, что здесь целых две двери. Я и не знала, что под домом есть подвал. Обязательно потом посмотрю, что там.

Сейчас я, вооружившись гвоздодёром и высунув от напряжения язык, отрывала доски от косяка, надеясь, что сама дверь не пострадает.

Возиться пришлось долго, папаша заколотил дверь качественно. Мне даже показалось, что после смерти мамы у него повредился разум. Открыв дверь, я вдохнула чистый, холодный воздух. А затем повернулась в сторону двери,ведущей в подвал.

Стоит ли её открывать? Я купила мяса. Не много, но при правильной экономии нам на неделю хватит. Но мясо хранить где-то надо, единственное достаточно прохладное место – подвал.

Так что, решительно вооружившись гвоздодёром, приступила к освобождению ещё одной двери. Я не боялась, что дети полезут туда без спроса. Наверху был засов, до которого я с трудом могла дотянуться, а уж Эми не сможет точно.

– Хозяйка! Эй, есть кто? – раздался зычный голос со стороны улицы.

Я отложила гвоздодёр и поспешила на улицу. Этот голос я знала, он принадлежал мастеру Робиту, которому оставляла заявку пару часов назад.

– Добрый день, мастер, – улыбнувшись, поздоровалась я. – Проходите.

– Здравствуйте, мисс Эванс, – вежливо поздоровался мастер, проходя в дом. – Вы уверены, что надо заменить лишь одно окно?

– Да, на кухне, – кивнула я. – Надо снять окно из одной комнаты на втором этаже и переставить на кухню. Получится?

– Я постараюсь, мисс Эванс, – с жалостью во взгляде кивнул мужчина. – Ещё что-то надо сделать?

– Если только прибить хороший засов на дверь, – задумчиво кивнула я. Подпирать дверь столом не самая лучшая идея.

Оставив мастера разбираться с окнами, я отправилась за водой. Надо подогреть немного, чтобы вымыть и выскоблить пол. Но уже после того, как починят окно. Да и тонкое стекло надо оттереть, его уже давно не касалась тряпка.

К тому моменту, как привезли наши покупки, мастер Робит уже справился с извлечением рамы, и теперь старательно вставлял в оконный проём на кухне, подпирая тяжелые рамы колышками и замазывая специальным раствором, который быстро застывал.

– Мастер Робит, вы не могли бы ещё починить ставни? – попросила я, кивая на валяющиеся на земле тяжелые, деревянные решетки.

Ставни всегда были открыты, но не прикреплены к к стенам, отчего крепления заржавели, а после рассыпались под тяжестью решеток. Но крепления можно было взять с любого другого окна и переставить. Конечно, за отдельную плату.

Пока мастер возился со ставнями, я разбирала покупки, посмеиваясь над реакцией Эми. Томми играл с дощечками на тюфяке, так что и не видел вовсе, что я делала.

А я, чтобы не тратить время, закинула в вымытую до скрипа кастрюлю кусок мяса. Эми я доверила маленький ножичек и наказала чистить овощи на суп.

Я нервно поглядывала на улицу, понимая, что у меня не так много времени. Уже больше, чем полдень. А дел ещё уйма. Я не знаю, на каких условиях буду работать в доме лорда, и как скоро будет следующий выходной, так что единственное жилое помещение надо не только привести в порядок, но и сделать всё, чтобы детям тут было комфортно в моё отсутствие.

Рассчитавшись с мастером и лишившись двух серебряных, я прошлась по дому и собрала всё, что могло мне понадобиться.

Да, папаша не смог продать вообще всё. Остались и дорожки на втором этаже. Уже потёртые, но это важно. Остались тяжелые, плотные шторы на окнах. Матрасы были погрызены мышами, так что я решительно оставила их маленьким вредителям.

Я тщательно осматривала дом, стараясь забрать всё, что могло понадобиться. Даже в одном из чуланов нашла пару кусков хозяйственного мыла и один кусок душистого.

Забрала также деревянные игрушки, которые валялись на чердаке. Покоцаные и с облезлой краской, но Томми и с такими поиграет от скуки.

Бумага в кабинете папаши пожелтела из-за сырости, какая-то даже покрылась плесенью. Но я забрала её, оставив только плесневелую. Также забрала и засохшие чернила. Может получится немного развести их водой, чтобы можно было писать.

Вернувшись на кухню, я свалила всё добро посреди комнаты и устало выдохнула. Пора приниматься за дело.

Вытянув тюфяки на улицу, я распорола их и хорошенько выбила пыльные чехлы. Ножом покрошив мыло, я взяла жесткую щётку и тщательно оттёрла крепкую, ещё добротную ткань. Хорошенько сполоснув и отжав, повесила прямо на угол печки, чтобы скорее высохли. А на верёвку над печью вывесила прополощенные простыни, которые смогла найти в доме.

А пока чехлы сохнут, я наспех, особо не стараясь, сшила из штор чехлы под подушки. Спать только на тюфяке очень не удобно, а солома у нас есть.

Более-менее целые одеяла я повесила на верёвку на улице и тщательно выбила палкой, чихая от пыли. И так и оставила на улице, чтобы немного проветрились.

Вернувшись домой, с улыбкой посмотрела на детей.

– Ну что, давайте обедать?

Суп был готов, аромат плыл по кухне, сводя с ума. Я вспомнила, что ела уже давно, рано утром. А уже вечереет.

Разлив суп по тарелкам, я разломала оставшийся хлеб и раздала детям. Себя тоже не обделила. Мне нужны силы для работы. Никому не нужна слабая служанка. Тем более, если я не справлюсь с работой, миссис Мэрис расстроится. А расстраивать эту добрую и доверчивую женщину не хотелось.