Пустырь, размером с половину футбольного поля, жил своей жизнью. Куда бы, Саша ни повернула голову, везде стояли клети со странными созданиями. Изредка между ними ходили человекоподобные существа. Разные оттенки кожи, разные по форме лица и тела создавали впечатление, словно она попала на выставку фильмов и игр в стиле фэнтези. Но большинство составляли крысолюди – рефексы. Они, как надзиратели, расхаживали везде, скалясь и злорадствуя. Кто-то из них жарко спорил с посетителями, а кто-то развалился на скамье и, почесывая голое пузо, что-то потягивал из деревянной кружки, хмелея на глазах.

Почувствовав, что ее вот-вот хватит удар, пленница сняла жаркий свитер. Лимонная пуховая куртка и ботинки куда-то пропали. Они либо осталась в лесу, либо были утащены одним из красавцев, поймавших девушку.

– А я еще штаны хотела надеть потеплее, – прошептала она про себя, закатывая серыми руками джинсы, стараясь не обломать длинные ногти.

Время шло, оно казалось бесконечным. Солнце грело воздух, не щадя окружающих, отчего жутко хотелось пить, а рана на плече невыносимо чесалась, однако любое прикосновение к ней отзывалось острой болью. Каждый раз, обратив внимание на цвет своей кожи, Саша начинала тереть ее, намереваясь содрать краску. Но – безрезультатно: цвет оставался прежним, а кроме покрасневших царапин, на поверхности кожи ничего не появлялось.

Раз в час к клеткам подходили надзиратели, поднося большой черпак с водой на длинной деревянной ручке. Семерида, как и остальные пленники, с жадностью пила живительную влагу, несмотря на то что посуда прошла через многих. В середине дня, когда солнце, находясь в зените, стало совсем уж нещадно палить, крысолюди раздали черствые лепешки. Переползая с одного места на другое, Саша следовала за тенью, старательно пережевывая пресный хлеб, искоса поглядывая на заканчивающих свой обед пикси, которые начинали драться за остатки еды, как маленькие беспризорные дети. Проходящая мимо крысиная морда ударил палкой по железным прутьям.

– А ну заткнулись! – прикрикнул он на маленьких существ, обнажив кривые желтые зубы. Пикси, как стайка мышей, перепугано зашебуршались, а потом вдруг стали кривляться и кидаться на прутья клетки в сторону стражника с шипением.

Девушка усмехнулась, дожевывая последний кусок. Контрабандист, поняв, что его угрозы не воспринимаются, устало махнул и решил удалиться в тень одного из шатров.

– Какое у тебя странное одеяние, дитя, – раздался хриплый, но приятный голос совсем рядом.

Саша, повернув голову, увидела стоящего рядом с клетью сгорбленного человека в черном балахоне. Лица его плохо было видно. Из-под большого капюшона видны были только сморщенный подбородок, немного крючковатый нос и усталые, но такие притягательные зеленые глаза. Руками с распухшими костяшками пальцев, покрытыми тонкой, словно пергамент, кожей, незнакомец держался за длинную палку плохо очищенную от коры.

– Я не хотел тебя напугать своим безобразным видом, прости, милая, – сказал старик и собрался уходить.

– Нет, постойте! – умоляюще воскликнула девушка. Ей так не хотелось, чтобы он уходил!

– Своим безобразным видом меня пугают только местные бандиты, – проговорила она, стараясь улыбнуться.

– Эти-то? – спросил старик и махнул палкой в сторону сидящих за столами рефексов. – Сказать тебе честно, их я и сам побаиваюсь, – мужчина усмехнулся, но тут же зашелся жестоким кашлем.

Саше стало его так жалко, будь она не в клети, а дома, напоила бы старичка горячим чаем, а если надо, то и накормила бы.

На минуту эти мысли озадачили ее. Неужели она повела бы малознакомого человека к себе домой? Но мелькнувшая старческая улыбка и блеск зеленых глаз заставили забыть об этом.

– Такое прекрасное юное создание взаперти – это не дело. Правителя на них нет! – начал причитать старец, угомонив недуг. – Был бы я молод, я бы мигом разогнал их. Не поверишь, а ведь я когда-то был сильнейшим в своей деревне.

Собеседник Саши расхорохорился, расправив плечи. Саша улыбнулась. Прошла минута.

– Горько, но время никого не щадит, даже камни, – опустив плечи, вновь сгорбился человек в черном балахоне.

– Ну, на то оно и время. Я тоже только вчера утром ходила по своему дому, а вот сегодня сижу тут, в этих уютных апартаментах, – стараясь подбодрить старика попыталась пошутить Саша, стуча кулаком по дощатому полу.

– Эй ты, старик! Отойди от товара, – бесцеремонно вмешался все тот же крысомордый, что ее облил.

Девушка и не заметила, как он и его толстый компаньон оказались рядом с её клеткой. Странный мужчина был одет, как показалось Саше, богато. Поверх темно-синего кафтана, подвязанного желтым, широким поясом, струился ярко – красный плащ с золотым рисунком, а кремово-белые штаны обтягивали толстые ноги, обутые в темно-синие же сандалии, расшитые золотым бисером. На короткой шее красовалась массивная золотая цепь, чуть ли не на каждом пальце сияло по драгоценному камню. От всей его фигуры веяло достатком и уверенностью, но кожа его упитанного лица и пухлых рук была желтого цвета, словно он болел гепатитом.

– Вот про нее я вам и говорил. Это редкость в наших краях, больших сил стоило ее поймать… – начал, подходя все ближе, деловито торговаться с богачом крысомордый.

– Что случилось, милая? – спросил пожилой мужчина, словно не слышал этих двоих.

– Уходите, прошу вас! – с тоской в голосе попросила она старика.

– Ты что, старый, оглох? Вали отсюда! – подойдя вплотную к клетке, заорал рефекс и толкнул человека в балахоне. Тот тяжело упал на землю и выронил из рук палку. Не успела она коснуться пола, как пронзительный вопль заставил гостей и представителей блошиного рынка замолчать и бросить свои дела.

Крысолюди поспешили к месту происшествия. Прибежав на вопли соплеменника, они увидели сидящего на земле желтомордого толстяка, трясущегося от страха. Их соплеменник висел в воздухе и пытался вытащить руку, застрявшую на перекрестии двух прутьев клетки. Но он не мог. Словно шипы, торчали на месте предплечья осколки костей. С завязанной конечности капли крови падали по разорванному рукаву на пол клетки, внутри которой сидела девушка с черными волосами. Она с ужасом и изумлением смотрела на свои трясущиеся окровавленные руки. Больше никого рядом не было.

Солнцу оставалось совсем немного, чтобы зацепиться за горизонт.

За тем, как небо меняет цвет, Саша следила одним глазом, ибо второй заплыл и не мог открыться. С разбитых губ, брови и носа давно перестала сочится кровь, но боль не уходила. Спина и живот словно распухли от боли. Старая рана в плече на их фоне, казалось, и не болела вовсе.

«Даааа… – тяжело выдохнув, подумала девушка и шутливо попыталась успокоить себя. – Такой жести в розыгрыше быть не может».

Успокоиться не получилось. Зато вновь перед глазами возникла страшная картина: обозленные рефексы бросаются к её клетке. Поймав заключенную девушку, они жестоко избили ее и, надев железные наручни с петлями, привязали веревкой к толстому столбу и бросили на землю.

Придя в себя, она увидела, что находится на каких-то задворках, вокруг стояли пустые кибитки и телеги.

– Зачем ты так? – раздался знакомый голос, и девушка, болезненно морщась, повернулась лицом к мужичку.

– Я сама не знаю, как это произошло. Я не узнаю себя, – хрипло прошептала она, глядя на приближающегося собеседника.

– Если бы ты не была дорогим товаром, они бы убили тебя, – обеспокоенно произнес Навной и протянул деревянный черпачок с водой.

Саша жадно схватила ковшик с желанной влагой, но, пригубив, тут же отстранилась. Вода, словно лимонный сок, разъедала губы. Девушка, недолго думая, запрокинула голову вверх и стала заливать воду себе в рот. Наручень, упавший на кисть, заставил ее облиться.

– Радует одно: больше правой рукой он меня бить не сможет, – попытался пошутить мужичок и, достав из-за пазухи тряпичный сверток, стал разматывать его.

– Вода еще осталась? – спросила девушка, не обратив внимания на шутку.