Очевидно, наше совместное появление вызывает вопросы. Со стороны господина Хорна было крайне умно назвать меня неформально. Остальные могут подумать, что мы довольно близкие знакомые, и никто не сможет подойти ко мне и навредить, пока я "под защитой" господина.

Но кто я ему? Это будет сложно объяснить, пока мы не обсудим детали наедине.

Капитан и Вилхелмина поражены его неформальным обращением ко мне, размышляя о наших отношениях, но не озвучивают мысли.

– В каком часу нашли тело? – продолжает господин Хорн, закрывая глаза сестры.

На этикетке баночки понимаю, что внутри снотворное, но таблеток практически нет. Сванхилд выпила слишком много?

– В 22:07 в наш участок поступил звонок от некоего молодого человека по имени Олберих Винклер. Именно он вошел в дом и первым обнаружил тело жертвы.

– Кто он? – детектив прощупывает горло Сванхилд, осматривает ее руки и язык.

Я в это время внимательным взором исследую гостиную: угли в камине уже давно потухли, часы застыли немного за девять часов, дверь до дворик с кухни приоткрыта, ковер немного загнут, доски лестницы на второй этаж продавились, однако в остальном утварь и убранство мало чем привлекали внимание.

Единственное странное здесь было то, что картина над камином висела не очень ровно, да трещина на окне.

– Господин Винклер живет здесь неподалеку, – продолжает капитан, – Мы его отпустили, доказательств никаких.

Господин Хорн неудовлетворенно качает головой, поднимается, подходит ко мне и протягивает руку. Смекнув, передаю ему баночку с таблетками.

– Как долго, по вашему мнению, здесь уже лежало тело на момент обнаружения? – он высыпает оставшиеся таблетки на перчатку, пристально смотрит на них и даже принюхивается.

– Девочка не была совсем холодной. Предположу, что даже часа не прошло с убийства, – отвечает полицейский.

– Удивительно вовремя здесь оказался господин Винклер, – детектив убирает таблетки со скучающим видом и закупоривает пробку, отдавая улику капитану, – Это больше не нужно, бесполезная находка, – он подходит ко мне и становится рядом, – Жертву никто не убивал, – громко заключает он, на что я спешу возразить, однако господин Хорн резко сжимает мою руку, заставляя умолкнуть.

– Хоть вы согласны со мной, господин Хорн! – радостно восклицает капитан и протирает пот на своем лбу платком, – Право я сам начал сомневаться.

– Когда прибудут медики?

– Скоро, в ближайший час.

– Превосходно, мы подождем на улице.

Господин Хорн галантно кивает и уводит меня в садик на заднем дворе. Тут находится старое дерево с дуплом, в котором мы с сестрой раньше хранили всякие безделушки.

– Вы в своем уме? – возмущаюсь я и выдергиваю свою ладонь из его, – Что значат ваши слова?

Он не спешит отвечать. Детектив задумчиво опускается на плетеную скамью и прикладывает пальцы к подбородку.

– Господин! Попрошу объясниться!

– Давай так, – он стремительно тянет меня за пальто вниз и усаживает рядом. Имбирь выпрыгивает из кустов и ложиться у скамьи, – Мы с тобой будем изображать близких знакомым, будто дружим уже много лет.

– К чему это?

– Боюсь, у нас завелся вор.

– Что? Вор? О чем вы толкуете, господин? – перехожу на шепот и опускаюсь ближе.

Он не отвечает сразу, вновь погружается в думы и лишь спустя долгую минуту отвечает:

– Вы ничего необычного в доме не заметили?

– Часы встали.

– Да, я тоже уловил это. Звука не было, а такая модель часов отличается звонким тиканьем. Вы видели трещину на окне?

То самое окно находится сбоку дома. Замечаю там небольшую лужайку и камни у дороги.

– Зачем кому-то кидать камень в окно?

– Внимание. Кто-то добивался внимания Сванхилд. Она жила одна?

– Да, после смерти мужа она вернулась в родительский. В ее последних письмах я не замечала ничего необычного.

– Что именно она вам пишет?

– Про погоду, самочувствие, соседей, работу. Она любит рассказывать о травах, которыми лечит. Лечила.

– А о своей личной жизни?

– После смерти мужа она закрылась в себе. Ее выдали замуж в двенадцать, а господин Рихтер покинул этот мир в ее пятнадцать. Сванхилд можно понять.

– Несомненно, – соглашается господин Хорн и вновь тянется в карману, желая отыскать сигарету.

– Держите.

– Благодарю, – он принимает конфету из моих рук вновь.

– Вы бросаете курить, это похвально и правильно. Но не бросайте скрипку.

– Ах, я забыл, что вы будете хорошей ученицей, если продолжите в том же духе, – он прикрывает глаза и усмехается, – Скрипка была ошибкой, не хочу говорить о столь незатейливой теме.

Мне было бы интересно узнать об этом господине Хорне побольше. Довериться ему окажется правильным решением? Почему даже не думала и просто последовала туда, куда и он? Он же не может быть причастен к этому, его просто позвали на расследование, что за бред, Брун? О чем ты думаешь?

– Не забивайте лишними мыслями голову, они вам сейчас ни к чему.

– Мне нужно осмотреть комнату сестры, – вскакиваю, намереваясь направиться в дом, но господин Хорн резко останавливает меня.

– Вас не пропустят туда. Не через главный вход.

– Ну да, место преступления… – обрываю я сама себя.

– Помочь вам забраться на второй этаж?

Его улыбка придает мне сил, в то время как Имбирь недоуменно взирает на свою хозяйку, словно я собираюсь совершить какую-то несусветную глупость. Может, так оно и есть.

С поддержкой господина Хорна, мне удается попасть в комнату сестры. Створки у нее почти всегда открыты, Сванхилд ненавидит спертый воздух в доме, она от него начинает задыхаться.

В комнате почти ничего не изменилось за пять лет. Даже постельное белье тоже, как и одежда в шкафу. Провожу рукой по нарядам и опускаюсь к кровати. Под ней Сванхилд любила прятать всякое барахло, среди которого можно отыскать действительно любопытные вещи, но я нахожу лишь ее ранние рисунки и хлам.

Разочарованно плюхаюсь на пол и гипнотизирую стену. Куда бы Сванхилд спрятала нечто секретное, что даже не показала бы мне?

Взгляд падает на ее комод с резными цветами. Цветы в саду… Какие? Выглядываю наружу: розы вдали, фиалки чуть ближе, гвоздики, хризантемы. Откуда на комоде оказалась резьба лаванды?

Опускаюсь перед резьбой и следую за стеблями. Огибая комод они ведут меня к стене. Отодвигаю его и обнаруживаю конверт. Изумленно застываю: это очень важная вещь! Сестра спрятала ее от чужих глаз не просто так.

Слышу шаги на лестнице, возвращаю комод на место и стремглав бросаюсь к окну. Равновесие меня подводит, и я лечу вниз прямо в услужливые руки господина Хорна.

– Аккуратнее.

– Ой, простите! – слезаю и отряхиваю пальто, – Там кто-то шел.

– Вы крайне неуклюжи, госпожа Беккер, – закатываю глаза, удрученно соглашаясь, и сдуваю выбившуюся прядку волос со лба.

– Вот, нашла за комодом.

Детектив осматривается и достает содержимое. Пораженно прикрываю рот ладонью.

– Свидетельство о рождении? – шепчу, не веря своим глазам, – "Коринна Винклер"? Дата рождения всего два месяца назад!

– У нее была дочь, – господин Хорн быстро сворачивает письмо и убирает к себе в карман, – Сожгите конверт под предлогом разжечь камин. Никто не должен знать об этом.

– Поняла!

– Медики прибыли. Пока мы обговариваем детали тела, посмотрите также содержимое за картиной над камином.

– Вы тоже заметили, что она не совсем ровно висит?

– Ваша сестра, вероятно, была довольно мнительной и бережливой, раз все любила прятать. За картиной что-то было, и некто пытался это что-то найти и вернуть картину на место, но получилось не идеально.

Киваю. Имбирь не пускаю внутрь, она продолжает активно изучать местность за пределами дома. Пока господин Хорн и капитан Кюн общаются с судмедэкспертами, прохожу мимо тела и развожу огонь в камине.

– Что вы делаете?

Вздрагиваю от властного тона. Вилхелмина стоит в дверях кухни и с суровым видом взирает на меня.