Айна зажмурилась, качнула головой. Она знала, что апартаменты прочно закрыты от любых чужих ушей.

– Н-нет… Нет, не думаю. – От нее не укрылась череда эмоций, скользнувших по напряженной физиономии Шуны. – Я… я сейчас расскажу.

– Похоже, тебе нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями, – заметил Патрик. – Давай-ка я пока распоряжусь подать нам ужин, а ты как раз поймешь, с чего начать. Идет?

Дождавшись кивка Айны, он подошел к висящему у камина шнуру для слуг и дернул его пару раз. Тихий лакей появился в гостиной так быстро, словно караулил под дверью. Парень в темно-синей ливрее выслушал все указания и с поклоном удалился.

Едва только они снова остались втроем, Айна собралась с духом и выложила все как есть. И про странный сон, так похожий на реальность, и про свою непонятную усталость, сонливость и раздражительность, и про навалившиеся страхи. Патрик слушал ее внимательно, местами хмурился, местами его глаза вдруг вспыхивали, как у мальчишки, отчего он вдруг сразу казался юным. Когда Айна наконец закончила рассказ (не так уж и много времени потребовалось, даже слуги с едой не успели явиться), он взял ее руку в свои ладони и легонько сжал.

– С тобой все хорошо, милая. Можешь быть в этом совершенно уверена. – Он улыбнулся и посмотрел на нее с особенной теплотой. – Это называется беременность, детка. И, поверь, уж я насмотрелся за свою жизнь, как она меняет женщину и ее разум. А если бы тебя коснулся хоть намек на какую-то скверну, это сразу стало бы заметно. Ты ведь живешь среди колдунов, и каждый из нас сейчас бдителен как никогда. Но если тебе будет спокойней… я только что присмотрелся еще раз. Все хорошо. Правда. Тебе не о чем тревожиться. А вот отдыхать стоит почаще. Гулять, дышать свежим воздухом, думать о хорошем.

В ответ на эти слова Айна только кивнула, зато Шуна фыркнула выразительно, но тоже смолчала. Патрик поймал взгляд степной девчонки и одними глазами дал понять, что целиком разделяет ее мысли. Потом он обернулся к Айне и сказал чуть взволнованно:

– Этот неизвестный тебе король… У него был шрам вот здесь, да? – Патрик коснулся виска.

Айна задумалась. Тогда она не обратила внимания, но теперь сразу вспомнила – был. Принц увидел ее согласный кивок и обрадовался так, словно получил весточку о старом друге.

– Кто это? —тут же влезла Шуна. – Ты его знаешь?

– Знаю. – Патрик улыбнулся загадочной далекой улыбкой. – Мы встречались несколько раз. Как правило, в какие-то очень сложные для меня моменты жизни. Полагаю, он был магом… и моим другом. Давно. Много сотен лет назад. Сейчас его называют Безымянным Королем.

– Ух ты! – воскликнула Шуна, подаваясь вперед. Глаза у нее вспыхнули: она обожала подобные байки. – Ну ты-то знаешь его имя?!

Патрик покачал головой.

– Нет… Увы. Иногда мне кажется, что я его вспомнил, но оно всегда ускользает из памяти. – Принц выглядел немного опечаленным, но не слишком сильно. – Это… неважно. Но я совершенно уверен: твой сон, Айна, действительно был особенным. Хвала богам, что ты не забыла его! Завтра же мы вернемся в Красную Башню вместе и наверняка отыщем эту дверь.

3

На следующий день, неприметно одетые, в простых темных плащах, они выехали из дворца верхом: Патрик – на рослом сером жеребце, Айна – на спокойной белой кобыле по имени Звездочка, которая считалась ее собственной, но встречалась со своей хозяйкой до обидного редко. Фарр не любил, когда Айна выезжала в город верхом: боялся новых покушений и полагал, что карета будет намного безопаснее для жены наследника. Он бы и Шуну никуда не отпускал, но разве ее остановишь. Однако в это утро решения принимал Патрик, и он счел, что освежающая верховая прогулка вполне допустима для принцессы, по крайней мере, пока та находится в его обществе.

Ехать в седле было хорошо. Почти летний ветер играл с волосами Айны, доносил множество запахов – сырой рыбы и порта, жареной еды и печного дыма, цветущих деревьев за городом и пряностей с базара, вчерашнего дождя и нагретых солнцем камней. Айна вдыхала полной грудью и подставляла лицо теплым лучам. На одной из улиц на нее щедро пахнуло ароматом свежеиспеченного хлеба, на другой – помоями. И то и другое было родом из детства.

Айна всматривалась в лица людей. Эта забава не надоедала ей никогда. Ее взгляд выхватывал то дерущихся в переулке мальчишек, то белых от муки работников пекарни, то горластую торговку креветками, то нищего под стеной храма. Спешили куда-то молодые стражники в ладной форме, похожие друг на друга, как новенькие монетки, бранился на лопоухого рыжего ученика толстый владелец мясной лавки, хихикали друг другу в ухо две девочки-служанки, сидящие на краю высокого фонтана в виде морской девы из позеленевшей от старости бронзы. Дева кормила младенцев-близнецов налитыми молочными грудями: кудрявые дети с рыбьими хвостами крепко держались губами за сосцы и тянулись к украшению из ракушек на ее шее.

– Что тебя печалит? – спросил Патрик, когда они проехали самую людную часть города, и копыта лошадей застучали по хорошо утоптанной грунтовой дороге, идущей мимо состоятельных домов с высокими оградами. – Твое сердце словно подернуто туманом.

Айна не удивилась его проницательности. Было бы странно, если бы он не заметил ее хорошо упрятанную за улыбками грусть. Она задумалась, подбирая слова.

– Все стало так сложно, – сказала в конце концов. И тут же ощутила укол вины за эти слова. – Нет, я знала, что как раньше уже не будет. Я понимала, на что иду. Но все же надеялась сохранить немного больше свободы. И больше встреч с моим мужем. – Она улыбнулась. Помолчала немного и добавила, не скрывая печали: – Мы так мало видимся. И эти поиски… Ненавижу, когда делаешь, делаешь, а ничего не выходит!

Кобыла под седлом почувствовала волнение Айны и с ровного быстрого шага едва не пустилась в рысь, но почти сразу поняла свою ошибку и, смущенно тряхнув головой, снова вернулась к прежнему ходу.

– Понимаю, – ответил Патрик. Он смотрел вперед, на дорогу. – Все должно было сложиться иначе. Да не сложилось.

Не сложилось…

Айна вдруг вспомнила колдунью из Феррестре: «Твой белый дракон никогда не будет по-настоящему свободен. И ты рядом с ним тоже».

– Одна старуха… она тоже видящая, как ты, только по-другому… говорила, что с Лианом я бы никогда не пожалела о своем выборе. Но я и сейчас не жалею. Правда. И не пожалею никогда. Просто…

– Просто тебе одиноко, милая. И тебе, и твоей подружке. Одиноко и тревожно. Я понимаю, – вздохнул он. – Слишком хорошо понимаю. Я тоже скучаю по своей семье. Знала бы ты, как сильно.

Какое-то время они ехали молча, но потом Патрик снова заговорил.

– Мы с Руальдом всегда боялись этого. Долгие годы втайне ждали удара. Но все было хорошо, и мы поверили, что обошлось. Глупцы. Фарр рос в счастливом мире, не ведая о том, какое наследство на самом деле достанется ему однажды. Он не был готов. Как оказалось, никто из нас не был.

– А Дани? Ведь он же…

– Дани по своей природе расчетливый хладнокровный воин. Порой мне не верится, что он мой сын. Этот парень похож на меня внешне, но внутри… Он из другой глины. Я не хотел бы быть его врагом.

– Жаль, что он уехал, – промолвила Айна, глядя, как Звездочка прядает ушами, пытаясь отогнать назойливую муху. – Наверное, с ним было бы спокойнее.

– И да и нет. В любом случае у Дани есть свои земли и люди, чтобы их оберегать. Он с самого детства никогда до конца не принадлежал нам: Давиан четко дал понять, что этот мальчик – наш выкуп за то, что я украл у Белых Островов их наследницу.

– Звучит скверно.

– Возможно. Но Даниэля никто не неволил, он сам выбрал этот путь. Наш старший сын покинул нас, когда ему было всего десять. Уехал к деду и перенял от него все, что только мог.

– Наверное, вы сильно скучали…

– Да. – Патрик печально улыбнулся. – Но он, конечно, навещал нас. Приезжал каждый год на все лето. Они оба приезжали – Дани и Фарр. И тогда Янтарный Утес превращался в один сплошной балаган. Славное было время. Кажется, что только вчера… О, а вот и Башня. Она всегда так внезапно возникает за этим поворотом.