Кровь от моей крови. Плоть от моей плоти. Наше дитя.

Ребенок, которому я не дам погибнуть.

Что бы ни случилось.

Все изменилось так сильно. И без того огромный груз ответственности теперь стал еще больше. Я знал, что против нависшей угрозы уже давно приняты все возможные меры, но ничего не мог поделать со своей тревогой. Еще зимой отец мобилизовал армию, дядя Пат и Кайза натаскали нас с Лианом распознавать беду задолго до ее появления, королевские соглядатаи делали все, чтобы найти следы беглой колдуньи и ее сообщников. Единственное, что я сам еще мог бы предпринять, так это отправиться в Эймурдин, надеясь отыскать там библиотеку и в ней – ответы на вопросы о наших врагах. И я бы поехал непременно, если бы только имел возможность разделить самого себя на две части и одну отправить в путешествие, а другую оставить здесь, дома, чтобы защищать тех, кто мне дорог. Рисковать ими я больше не мог. Никогда. Ни за что.

Я обнимал Айну и вдыхал сладкий пряный запах ее волос – запах, для которого нет ни названий, ни описаний, потому что он принадлежит только ей. Вдыхал нежный аромат ее снов – теплых и пронизанных светом, безмятежных и чистых, как ночная роса.

Любимая. Моя. Только моя.

Я тронул губами ее обнаженное плечо и накрыл ладонью тонкие пальцы, лежащие у щеки.

Прикосновения и тепло родного тела. Величайшие сокровища всякого живого существа в этом мире. Дар, которому нет цены.

«Не отдам тебя никому. Ни врагу, ни брату, ни демонам, ни богам».

Ох, клятое пекло… я знал, как мало весят мои слова, каким хрупким стал наш мир, но не мог, не мог думать иначе! И каждый день перед сном неизменно делал одно и то же: закрывал глаза и забывал обо всем, с головой уходя в Поток. Я возводил и укреплял незримый сияющий кокон вокруг любимой, защиту от любого зла, будь то проклятье, стрела, яд или кривой камень, случайно попавший под копыто ее лошади. За минувшие месяцы Кайза и дядя Пат многому научили нас с Лианом, но эта магия пришла ко мне сама, никто не рассказывал мне о ней. И когда однажды дядя обмолвился о том, что уже много лет делает нечто подобное для всех своих близких, я даже не спросил его о деталях. Не видел нужды. Я знал теперь, что защищать для меня – так же естественно, как дышать.

Я хотел бы создать такой кокон и для Лиана… Но мой упрямый наатха лишь покачал головой, когда я заикнулся о том. А строить для него защиту без спросу я не мог: он бы сразу увидел это и разозлился до молний из глаз.

Мой смешной, глупый братец… Человек, встречи с которым я ждал много лет, а когда встретил, то больше всего хотел просто уничтожить. Стереть с лица земли, лишь бы никогда не видеть этого пронзительного взгляда, за которым ушла моя женщина. Мог ли я помыслить тогда, какого рода узы свяжут нас столь скоро, что не останется времени для удивления и протеста, для отрицания и ненависти? Когда Кайза рассказал мне о природе этой связи и ее последствиях, я только молча кивнул в ответ. Что тут скажешь? Я и так все понял, гораздо раньше.

Почти сразу.

В тот миг, когда я впервые назвал его по имени и этот слепой заклинатель огня прикоснулся к моей груди своими изрезанными пальцами. То, что я почувствовал тогда, нельзя описать словами. Нельзя даже до конца осмыслить. Мое сознание вспыхнуло, разлетелось на части и собралось воедино уже иным. Рядом с увечным мальчишкой, укравшим сны и явь моей возлюбленной, рядом с этим убийцей, едва не остановившим мое сердце, я словно увидел весь мир четче, стал дышать глубже и ощущать ярче. С тех пор мне пришлось принять тот факт, что отныне я всегда слышу биение его сердца, знаю его чувства и при желании могу даже понять, о чем он думает.

Равно как и он про меня.

Я долго размышлял об этом, гадал, откуда взялись столь странные узы, но храм в степи разложил все по своим местам, не оставив никаких вопросов. Слишком давно и слишком глубоко мы знали друг друга, чтобы теперь, при встрече в этой жизни, наши отношения сложились иначе. Некоторые из тех, прежних, воплощений я, если честно, хотел бы забыть. Те, где мне выпадало остаться в живых, потеряв его в особенно жестоких обстоятельствах.

Как-то раз Ива обронила, будто мне никогда не понять, что такое настоящая связь между двумя магами, рожденными из одной утробы в один день, но она ошиблась. Я знал, каково это. В одной из тех, прошлых жизней мы с Лианом тоже были близнецами. И я в полной мере понимал, какую потерю пришлось ей пережить, когда Вереск лишился своей силы.

Невосполнимую ничем и никем.

Ее разбудил солнечный свет, заполнивший опочивальню, и пение птиц за открытой дверью, ведущей в сад. Айна завозилась, глубоко вздохнула и медленно открыла глаза. Я к тому моменту давно проснулся и просто смотрел на нее, любуясь прекрасным тонким профилем и ее особым светом, который всегда завораживал меня. Этот свет был сродни тому, что струился меж деревьев и холмов, вдоль рек и полей. Чистый свет внутренней красоты. Свет, от которого у меня с первой же нашей встречи замерло сердце, чтобы потом пуститься вскачь, навсегда утратив покой.

– Фаре… – В первый миг взгляд ее был далеким и прозрачным, но почти сразу глаза вспыхнули ярче звезд. Она радостно обхватила меня за шею и привлекла к себе, покрыла мое лицо поцелуями. – Ты вернулся! Вот хорошо… – В тесных объятиях я тут же ощутил, как плоть моя разгорается огнем желания, но прежде, чем успел накрыть ее губы своими и отсечь все слова, она прошептала, смущенно улыбаясь: – Представляешь, мне сегодня приснилось, будто у нас родились близнецы. Смешно, да? Милый, что с тобой? Я что-то не то сказала?

«Нет, девочка… ты тут ни при чем. Ты не виновата, что у меня в сердце сидит заноза величиной с башенный шпиль».

– Все хорошо. – Я должен был рассказать ей все, но слова застревали в горле. – Просто…

– Вы не нашли этих детей? – Взор ее стал тревожным, жалобным. – Не получилось?

– Нашли.

Боги, как же мне не хотелось омрачать ее утро своими печалями.

– Фарр, пожалуйста, – голос Айны зазвучал твердо и сердито. Утренняя нега слетела, как покрывало, которое она решительно отбросила прочь.

Моя жена уселась в кровати, пристально глядя на меня.

– Говори как есть. – И она добавила возмущенно: – Ненавижу, когда ты молчишь!

Я вздохнул и тоже сел, бессильно свесив руки между колен. Попробуй утаи что-то от этой женщины… Хоть на полчаса. Пришлось рассказать – от начала и до конца.

Айна слушала, не перебивая, не задавая никаких вопросов, только хмурилась чем дальше, тем сильнее, а под конец моего рассказала и вовсе расплакалась. Закрыла лицо руками и замерла, пытаясь скрыть свои чувства, но где уж там. Я обнял ее, прижал к себе, баюкая, как маленькую.

– Ну тихо, тихо… Что поделать. И так бывает. – Я искренне старался ее утешить, знал, как важны для нее эти поиски и эти дети, которых она даже не видела никогда. На язык сами собой упали слова дяди Пата: – Маги тоже не всесильны. Мы не все можем предвидеть и не все можем исправить.

– Знаю. Просто очень жаль. – Айна утерла слезы о мое плечо и вздохнула. – Я тебе не говорила, но однажды мне приснился сон… необычный. В том сне приходил Патрик, мы говорили о том, как будем искать этих детей-магов. И там я увидела их в образе бусин. Они были разные – из дерева, металла, кости… Все живые. Внутри каждой стучало сердце. Я держала их в руках и знала, что в моих силах помочь им. Или погубить.

Я погладил ее по голове.

– Ты ведь знаешь, что на самом деле от тебя ничего не зависит, моя девочка. Даже от нас – не особо. Мы можем найти кого-то из них, а можем и упустить. Карта не показывает нам нынешнее местоположение этих детей. Мы даже не ведаем, кто стоит за каждой точкой – ребенок или взрослый, чистая душа или приспешник красной ведьмы.

Лучше бы я ее не поминал. Сразу дернуло морозом по коже, даже волосы на затылке шевельнулись. Нигде и никогда я не испытывал такого животного ужаса, как в лапах этой твари, будь она проклята! Я зажмурился, прогоняя призраков того страха, от которого едва не лишился разума. А когда снова открыл глаза, увидел, что Айна отрешенно смотрит в окно. Взгляд ее снова стал туманным, не до конца принадлежащим этому миру.