– Наверное? – переспросил он. – Можно подумать, что встречаться с ним – это твоя обязанность. Если он тебе надоест, можешь всегда погулять со мной.

Смех замер на губах Летти. На лице у Билли сияла его обычная широкая улыбка, но глаза были серьезными.

– Мне не надоест, – сказала она надменно. – Просто мы встречаемся не каждую неделю. Это необязательно, если люди знакомы так долго…

Летти внезапно запнулась. Она не собиралась говорить этого.

Билли больше не улыбался, а недоуменно смотрел на нее.

– А вы ведь уже давно знакомы, правда, Лет?

– Это тебя не касается, Билли.

– Конечно нет.

Он смотрел, как она бросила батон хлеба в хозяйственную сумку, как вышла из магазина. Его ярко-голубые глаза странно заблестели, он пожал плечами и, когда дверь за Летти закрылась, выбросил мысли о ней из головы.

А Летти не могла забыть, как Билли смотрел на нее. Это разбудило в ней все те мысли, которые, словно воры, притаились в ее голове, готовые выскочить из-за угла и лишить ее бесценного сокровища – способности обманывать себя. Прошел месяц с тех пор, как Дэвид последний раз упомянул о женитьбе. Они теперь редко виделись. Кольцо на ее пальце, когда-то столь много обещавшее, сейчас казалось лишь слабой ниточкой, связывающей ее с Дэвидом. Даже его поцелуи стали равнодушными.

Летти переложила сумку в другую руку и плотно прижала воротник пальто к горлу. По узкой улице ей навстречу шли две девочки и играли в мяч. На одной было короткое пальто, другая и вовсе была в одном платье. Казалось, им совсем не было холодно, хотя Летти заметила, что руки у них посинели. Она прибавила шаг, чтобы скорее пройти последние несколько ярдов. Ее мысли были об отце.

Она долго делала вид, что никакой размолвки у них с Дэвидом нет, но несчастный случай с отцом все поставил на свои места. Последний раз Дэвид заговорил о женитьбе, когда отец приехал из больницы, и она ответила:

– Я не могу, Дэвид. Не сейчас.

Она собиралась сказать: «пока нет» и «пусть отец встанет на ноги». Ей нужно было сразу поправиться, но она не сделала этого. Дэвид спокойно повернулся и ушел, и с тех пор больше об этом не заговаривал. Летти чувствовала, что теряет его, но была не в силах ничего изменить.

Может быть, Билли прав. Может быть, она потеряла интерес к…

Нет! Летти отбросила свои мысли и вошла в магазин. Нет, она любит Дэвида, она больна любовью к нему, больна от мысли, что никогда его не увидит. Она так хочет стать его женой, но… но опять на ее пути становится отец. Опять все тот же старый довод. Она разрывается между отцом и Дэвидом, и отец неизменно побеждает, потому что она не может представить, как он останется один.

Летти взглянула на отца, расположившегося в мамином кресле. Он сидел, поставив ноги в мягких тапках на медную решетку камина, а она рядом штопала его носки. В плетеной корзинке около нее еще несколько пар носков ждали своей очереди.

Несмотря на то, что уже наступил апрель, они все время разводили огонь. Уголь был недешев, почти по шиллингу за центнер, но отец эти дни все время мерз. Он, казалось, не замечает, что в доме туго с деньгами; магазин с трудом покрывал их расходы. Она мечтала о том, как откроет магазин в Вест-Энде, но вести такое дело женщине в одиночку нелегко. С мечтами пришлось проститься, к тому же отец все время встревал в дела и не давал ей сделать то, что она считала необходимым. Конечно, это был его магазин, и последнее слово было за ним. Вот только если бы он вкладывал в него столько же энергии, сколько вкладывал в создание препятствий на ее пути! Летти чувствовала, что, если бы ей развязали руки, она бы многое смогла сделать.

– Что нам нужно, так это телефон, – сказала она небрежно.

Даже отец Дэвида, по его словам, консервативный и чуждый всего нового, поставил в марте по телефону в обоих своих магазинах. Дэвид сказал, что это оказалось очень удобно: товары можно заказывать по телефону, а когда вы приезжаете с письменным заказом, товар уже подобран к отправке. Все считают телефон лучшим изобретением на свете. Его родителям он так понравился, что они поставили его даже в доме.

Летти втайне мечтала о том, что, если ей удастся уговорить отца поставить телефон, она сможет звонить Дэвиду и разговаривать с ним, когда захочет, хоть каждый день. Она только об этом и думала.

– Как ты на это смотришь, папа? – спросила она. Отец медленно шевелил ногами на решетке камина. Она старалась не думать, что он когда-нибудь подожжет свои тапки, и ждала ответа.

– Ну? – терпеливо напомнила она.

Он так быстро снял ноги, что она решила, что тапки уже загорелись, он потянулся вперед за трубкой.

– За каким чертом?

– Во многих магазинах есть телефон.

Она ждала, пока он совершит весь ритуал зажигания трубки.

– Я тридцать лет обходился без телефона, – проворчал он наконец.

– Я знаю, но времена меняются. – Иголка быстро мелькала в ее руках. – Мы сможем гораздо быстрее заказывать товары.

– Что нам заказывать? Наш товар только тот, что нам приносят. А для этого телефон не нужен.

В этом он был прав. На самом деле телефон им не нужен. Летти, нахмурившись, склонила голову над штопкой, пытаясь найти довод, который бы убедил отца. По оконному стеклу хлестал дождь. В камине потрескивали угли. У Летти в голове вертелась одна мысль: как было бы легко общаться с Дэвидом, если бы можно было просто снять трубку и назвать номер. И услышать голос Дэвида, словно он стоит рядом.

– А если ты заболеешь? – внезапно осенило ее. – Предположим, ты заболел. Тогда мы сможем очень быстро связаться с Люси и Винни.

– Ты ждешь, когда я заболею?

Мгновение Летти не могла отвечать, стараясь подавить гнев. Она смотрела на маленькое облачко дыма, выбивающееся из-под каминной трубы в комнату. Нужно прочистить дымоход, подумала она, и выложила неоспоримый козырь.

– А кто знал, что ты упадешь и сломаешь ногу? – решительно сказала она. – Если бы у нас был телефон, миссис Холл не пришлось бы бегать по всему кварталу и искать, откуда позвонить Винни.

– Лавинии, – грубо поправил он, и на этот раз Летти не удалось справиться со своим гневом.

– Господи, папа, какое это имеет значение! Лавиния или Винни – все равно. Перестань обращаться со мной, как с ребенком!

Но отец решительно оборвал ее. Его выцветшие голубые глаза сверлили ее насквозь.

– Нам не нужен никакой телефон, – медленно произнес он, – если ты будешь здесь, правда ведь?

Голос Летти задрожал.

– Но мне нужно будет уезжать куда-нибудь… Слова замерли на ее губах. Какой смысл? Что бы она ни сказала, она не избавится от мысли, что несчастный случай с отцом – это ее вина. Он как невидимой цепью был прикован к ней, и эту цепь нельзя разорвать, не причинив себе боль.

Она машинальным движением скрутила заштопанную пару носков, бросила в корзину и взяла следующую, ощупывая пальцами истончившуюся пятку.

Ничто не могло удивить Летти больше, чем появление Дэвида субботним июньским днем у дверей ее магазина в великолепном автомобиле Моррис Оксфорд. Ошеломленная, она разглядывала сверкающую на солнце черную полировку, а Дэвид хвастливо, как школьник, улыбался ей из машины.

– Отец сделал меня партнером по бизнесу, и мы решили отметить это событие. Сто восемьдесят шиллингов. Прямо из автосалона. Тебе нравится?

Растроганный ее искренним изумлением, он, казалось, молодел на глазах: сейчас ему никто не дал бы тридцати четырех.

– О Дэвид, это замечательно! Ты никогда не говорил… что станешь партнером. И это… это замечательно! И машина! – Она заглянула внутрь. – Это просто удивительно!

– Мы можем прокатиться, – сказал он, оборвав ее бессвязную речь. – Я могу отвезти тебя к Лавинии и Альберту и заодно показать машину.

Она растерянно посмотрела на него.

– Но уже поздно…

Винни и Альберт переехали в Уолтамстоу в новый дом с большими окнами и садом, почти как у Люси.