Оправившись от изумления, он прошёл к столу Анны. На нём ничего не было, забрали не только её папки, но даже керамические фигурки пингвинчиков, которых Анна обожала. Ящики стола также исчезли. Искать тут было уже нечего.

Выругавшись от собственного бессилия, Януш принялся за уборку. Разобрал все вещи, смыл натоптанную грязь с полов. Устав, плюхнулся в кресло и включил телевизор, чтобы посмотреть очередной выпуск новостей. -…жертв пока не называется, но оно предположительно превышает двадцать человек, – рассказывал ведущий. – Это уже второй подобный инцидент за месяц, и в этом мы видим очень нехорошую тенденцию.

Сонливость как рукой сняло с Януша, когда в левом верхнем углу экрана он увидел видеозапись, снятую кем-то не телефон. На видео ликвидаторы в толстых прорезиненных костюмах тащили к границе пенумбры какие-то здоровенные чёрные коробки.

– За моей спиной вы видите, как ликвидаторы разворачивают спасательную технику. Ещё несколько минут, и пенумбра станет уменьшаться. Напоминаем ещё раз: территория поражения захватывает больницу имени Бьорна Нилсена и прилегающие лесные территории.

Холодок пробежал по коже Януша: пенумбра накрыла то самое место, куда он сегодня хотел попасть! Если бы он не ушёл оттуда, быть бы ему сейчас в бездне… А как же Анна? Где она? Если она находилась в больнице, то и она, получается…

Вскочив, Януш бросился к двери, сдёрнув с вешалки куртку. Он не знал, зачем это делает, но чувствовал, что должен быть там. Он должен помочь ликвидаторам, должен вытащить Анну из бездны. Ещё раз. Или столько раз, сколько понадобится.

Какая-то часть его сознания понимала, что все эти действия пусты и бессмысленны, но тело не слушало. Он уже распахнул дверь, чтобы выйти, но вдруг остановился. Не потому, что сам так решил – его тело сковал шок от увиденного.

На лестнице стояла Анна. В чёрной мужской куртке поверх больничной пижамы и огромных мужских ботинках. Она собиралась открыть дверь, чтобы войти, но жених её опередил.

– Анна? – ошарашенно пролепетал Януш. – Ты… Это ты? Как?

Она сделала к нему шаг и обняла. Её тело было холодным, Анна явно замёрзла по пути домой. Януш не успел ещё собраться с мыслями, а его руки уже обнимали девушку, стараясь согреть.

Вдруг Анна отстранилась от него и так же, не сказав ни слова, прошла в квартиру. Не снимая обуви, подошла к своему столу, проверила ящики, разочарованно цокнула языком, перешла к осмотру книжной полки… Януш наконец сбросил оцепенение, захлопнул дверь и спросил:

– Что ты ищешь?

Не самый главный вопрос это был из тех, что вертелись в его голове, но сейчас почему-то именно он сорвался с языка. Прозвучало и нелепо, и уместно одновременно.

– Проверяю, что пропало, – ответила девушка, не прекращая поиска.

– А. Ясно. Знаешь, когда я вернулся домой, тут всё было вверх дном…

Квартиру обыскивали.

– Я догадалась.

– Анна… Анна, да какого хрена происходит?! – вдруг вспылил Януш.

– Меня ищут, чтобы арестовать и допросить. Я, как бы так сказать… в бегах.

– За что тебя хотят арестовать?

Анна впервые с того момента, как вошла, повернулась к нему и, взглянув в глаза, ответила:

– За призыв бездны, милый.

– За… что? За призыв бездны? Что за чушь?

– Это не чушь. Ты же сам видишь. – Она кивнула в сторону работающего телевизора, где всё ещё рассказывали о пенумбре на месте больницы.

– Бездну невозможно «призвать». Бездна – это стихийное бедствие, неизученное и…

– Можно, – перебила его Анна. – Её можно призвать. Ты и правда думаешь, что учащение случаев пенумбры происходит само по себе? И что два места, в которых я находилась, по чистому совпадению провалились в бездну?

Януш сглотнул, но спросил совсем не то, что первым напрашивалось на язык:

– Ты действительно там находилась?

– Да. Ты знал об этом?

– Мне врач сказал, что ты можешь там быть. Я пытался попасть туда сегодня, но меня не впустили.

– Конечно, не впустили – там охрана, как в тюрьме.

– Что с тобой там сделали?

– Беспокоишься за меня? – Анна улыбнулась. – Спасибо. Ничего особенного со мной не делали. Сперва просто лечили, потом стали задавать вопросы.

Может, побудь я там чуть дольше, меня бы стали пытать, но до этого, к счастью, не дошло.

– Этот случай… – Януш махнул рукой в сторону телевизора. – Ты имеешь к нему отношение?

– Да! Да, да, да и ещё раз да! Ты как маленький, милый мой.

– Как же ты выбралась оттуда?

– Мне помогли. Так же, как и ты помог мне до этого. В церкви. Спасибо тебе за это.

Она подошла к нему и, встав на цыпочки, легко поцеловала его, едва коснувшись губами его губ. Януш был поражён этим поцелуем куда больше, чем прочими свалившимися на него новостями. Пусть она и правда призывает бездну, пусть будет что угодно, но где же её чувства к нему? Где та нежность, которая была между ними ещё совсем недавно? Ещё накануне свадьбы?..

– Ты изменилась, – сказал Януш. – Ты больше не любишь меня.

– Милый… – Анна положила ему на грудь ладонь и ласково погладила. – Между нами действительно всё было очень серьёзно. Но в этой жизни есть вещи и посерьёзнее.

– Ты же должна была выйти за меня в тот день. Что может быть серьёзнее?

Ты же всё ещё моя невеста!

– Я была и остаюсь невестой бездны. Прости, милый, но никто другой меня так не интересует.

Она отошла от него и направилась к углу комнаты.

– Зачем всё это? Зачем творить такое? – спросил Януш. – Зачем призывать бездну?

– Тебе не понять. – Анна наклонилась, поддела ногтями плинтус и отодвинула его. – Этот мир – ошибка, которой не должно было быть. Наша судьба – быть поглощёнными бездной, чтобы переродиться в ней. Мир возникнет вновь, но уже в ней, в совсем другом виде.

Она запустила руку в щель в плинтусе и достала узкий свёрток.

– Там не может ничего возникнуть, – возразил Януш. – Ты же видела, во что превращаются там люди. В бездне нет и не может быть жизни.

– Ошибаешься. Может. Просто это будет другая жизнь, для которых условия бездны будут такими же естественными, как для нас – воздух, вода и земля.

– Но зачем обрекать целые районы на смерть, зачем всё разрушать, если сама ты этого никогда не увидишь?

– Не увижу и даже осознать не смогу, как это будет выглядеть. – Анна поднялась с пола. – Вот в чём различие между нами. Я – идеалист, я верю в то, что перемены к лучшему возможны, просто для этого нужно уничтожить всё старое. Всё, что есть. Под корень. Иначе ничего хорошего не будет.

Оглянись вокруг! Тебе и правда нравится мир, в котором ты живёшь?

– Нет миров без проблем, – отрезал Януш. – Что именно тебя натолкнуло на такие мысли вообще? Твоя секта?

– В церкви мне помогли взглянуть на это иначе, да. Но ведь вопросы ко всему вокруг назревают и без неё. Тебя разве всё устраивает?

– Говорю же, проблемы есть. Но какие именно проблемы ты решишь? Что стоит уничтожения мира?

– Да что угодно. Войны, терроризм, вырождение человечества…

– Ты шутишь, да?

– Ничуть.

– Ты хочешь, чтобы мир идеальным? И поэтому нужно его уничтожить?

– Я хочу изменить человека. Начни копаться в истории, искать ту эпоху и тот строй, где всё будет действительно справедливо, достойно – и придёшь к первобытному. Никогда не было общества, которое заботилось бы о каждом своём члене. Люди всегда были паразитами, жрущими друг друга отвратительными существами. Но разве могли быть иные условия в таком мире? В мире, где существовать можно, лишь сожрав другого?

– Не глупи. Нет такого мира, где одни бы не жрали других. В бездне светлячки жрут всех, кто окажется поблизости.

– Светлячки – простейшие существа бездны, они со временем эволюционируют. Но это сложные вопросы. Мне пора.

Она перехватила свёрток и направилась к двери.

– Что это у тебя? И куда ты?

– Это то, за чем я сюда приходила. А вот куда я – не могу сказать, уж прости. Но если ты так ценишь жизнь в этом мире, мой тебе совет – убирайся из города. Прямо сейчас.