– Конечно. Я… я понял. Спасибо.

На следующий день Януша перевели из реанимации в терапевтическое отделение. Вторая кровать в палате пустовала. Обстановка в отделении была куда спокойнее, чем в реанимации, стены были выкрашены в нежноперсиковый цвет, а не выложены голубой плиткой, в палате имелся свой туалет, а на столике у окна всегда стояли свежие цветы. Удобства, впрочем, не произвели на Януша большого впечатления – он не мог перестать думать об Анне. Ходить ему разрешили, так что сразу после перевода он отправился в холл, где висел телевизор. Трое стариков смотрели по нему футбол.

– Добрый день, – поздоровался Януш. – Вы сегодня новости не смотрели?

– Добрый день, молодой человек, – кивнул один из стариков с огромными очками на носу. – Смотрели, да. А вы что хотели?

– Там что-то говорили о последнем кризисе?

– Ужасное несчастье… Да, говорили. Но ликвидаторы хорошо постарались – зону уменьшили на треть, прежде чем она провалилась в бездну.

– А о жертвах что-то говорили?

– Да, упоминали… Спасли человек двадцать, кажется…

– Говорили, кого именно? – Сердце у Януша забилось сильнее. – Имена называли?

– Нет, – удивился старик. – Имён в новостях никогда не называют.

Он знал это, но всё равно на что-то надеялся.

– Господин Садовский? – Януш обернулся – его звала медсестра в белом халатике и чепчике. – К вам срочные посетители.

Во рту у Януша пересохло. А вдруг это?..

– Кто? Где?

– Двое мужчин из полиции. Они в вашей палате.

Новость удивила Януша. Полиция? Зачем? Может, они что-то знают об Анне?

Полицейские стояли у окна – высокие, худые, в коричневых плащах и фетровых шляпах. Из-за одежды они на первый взгляд казались одинаковыми.

– Господин Садовский, – поздоровался один из них, снимая шляпу и протягивая руку. – Инспектор Йозеф Дворжак. Мы здесь, чтобы задать вам несколько вопросов о жене.

– Вопросы? Подождите, я думал, это вы мне расскажете, где она и как… Что вообще с ней…

– Мы такой информацией не располагаем, извините. Давайте присядем.

Он отодвинул от столика один стул и сел, положив ногу на ногу и сцепив пальцы замком на колене. Второй полицейский сел рядом, раскрыл папку, достал какой-то бланк и ручку и приготовился писать. Януш нерешительно опустился на свою кровать напротив них.

– Тогда что же вы хотите от меня узнать? – спросил он.

– Нам поручено собрать информацию о том, чем занималась ваша невеста. Мы имеем ввиду её религиозно-просветительскую деятельность, членство в секте… извините, в Церкви Пришествия Бездны.

– Церковь Пришествия Бездны? – переспросил Януш. – Ух ты. А вы уверены?

В смысле, я сам-то не знаю, в какой она там секте состоит. Она эту тему не любит поднимать, так что… Не знаю я ничего об этом.

– Как часто она посещала собрания?

– Обычно – два раза в неделю, но в последнее время она туда зачастила.

Могла три, а то и четыре дня подряд туда ходить.

– Что она вам рассказывала о своей деятельности в Церкви?

– Да ничего почти… По вечерам она пишет проповеди для прихожан, но мне она их никогда не показывала. Говорила, что это только для посвящённых.

– А вы когда-нибудь посещали проповеди вместе с ней?

– Нет, никогда. А почему это так важно?

– Мы не можем сказать, извините. Мы должны задать вам несколько вопросов, и всё.

– Видите ли, я мало что знаю и боюсь, что своими ответами произведу неверное впечатление о своей жене. У меня такое чувство, что вы её в чём-то обвиняете…

– Мы? – переспросил инспектор и притворно округлил глаза от удивления. – Я?

– Может, и не вы конкретно, – смутился Януш, – но полиция в целом… Вы же понимаете, о чём я. Скажите мне, где моя жена? Она что, задержана? Она в полиции?

– Вообще-то, мы не можем разглашать подобную информацию, но… нет, она не числится среди задержанных. К сожалению, мы ничего не знаем о ней. Нам всего лишь поручили собрать информацию, задать вам несколько вопросов.

Для чего они, мы не знаем сами.

На Януша не произвели впечатления его слова. Он не верил, что инспектор будет лично исполнять настолько мелкие поручения – люди в такой должности сами должны раздавать их. Тем не менее, спорить с полицейскими он смысла не видел. Лучше уж подыграть.

– Хорошо, я понял. Что ещё вы хотели бы знать?

Полицейские задали ещё несколько вопросов об Анне, и все они касались её увлечения. Януш не горел желанием им помогать, но он бы и не смог – эта сторона жизни девушки была для него закрыта. Повторив некоторые вопросы, инспектор предложил ознакомиться с протоколом, что записал его помощник, и попросил расписаться под фразой «С моих слов записано верно».

– И ещё, – сказал инспектор, забирая подписанную бумагу. – К сожалению, полиция была вынуждена провести обыск у вас дома…

– Обыск? – удивился Януш. – Зачем?

– Не могу ответить на этот вопрос, уж извините. Обыск проводил не я. В общем, не удивляйтесь небольшому беспорядку, когда вернётесь домой.

Материальный ущерб обязательно будет компенсирован. На тот случай, если вы что-то вдруг вспомните о своей невесте, что-то такое, о чём нам следовало бы знать… вот, возьмите мою визитку.

После этого полицейские пожелали озадаченному Янушу скорейшего выздоровления и покинули больницу.

В последующие несколько дней ничего примечательного в жизни Януша не происходило – он принимал лекарства, общался с врачом, ел, спал, смотрел все выпуски новостей по доступным каналам и много думал. Ожидание не притупило его тревоги, и каждый день он надеялся узнать хоть что-то новое об Анне. Он спрашивал о происшествии у медсестёр, врача и других больных, но никто ничего не знал, а в новостях тему трагедии быстро перестали освещать, словно все хотели забыть пережитый кошмар.

Покинув больницу, Януш первым делом отправился не домой, а в больницу имени Бьорна Нилсена. Однако даже приблизиться к девятиэтажному зданию из красного кирпича у него не получилось – въезд на территорию больницы преграждал высокий чугунный забор, пост охраны и шлагбаум. Охранник в чёрной форме и с коротким автоматом в руках немедленно потребовал у Януша пропуск или иное разрешение находиться на территории больницы, а не увидев ничего, попросил отойти от шлагбаума.

– У меня там невеста, – попытался объяснить Януш.

– Соболезную, но это не имеет никакого значения, – вежливо ответил тот.

– Пожалуйста, дайте мне хотя бы номер телефона, по которому я могу узнать, что с Анной. Пожалуйста.

– У меня нет сведений, где именно находится ваша девушка. Простите, но телефонов мы также не даём.

– Да что за чёрт возьми! – не выдержал Януш. – Вы что, не понимаете, что нас обоих вытащили из бездны? Я должен знать, что с ней!

– Отойдите, пожалуйста, – вновь попросил охранник.

Его голос стал куда прохладней. Януш понял, что ничего не добьётся, и отошёл. Сперва он подумывал обойти забор по периметру и попытаться найти лазейку, но сразу отказался от этой идеи. Во-первых, сомнительно было наличие дыры в заборе в заведении с такой охраной, а во-вторых, Януш всё-таки не ниндзя – даже проникнув на территорию, он навряд ли войдёт в больницу незамеченным. А что будет, когда его обнаружит охрана – неизвестно. Автоматы они, наверное, не для красоты носят.

Была ещё одна возможность прояснить происходящее – попробовать найти что-то в вещах Анны.

Дверь в квартиру была выломана и неаккуратно прикрыта вновь. Януш осторожно приоткрыл её и заглянул внутрь. Кто-то перевернул всё вверх дном, вынул ящики из комодов и шкафов, разбросал вещи. Лишь спустя несколько секунд Януш вспомнил слова инспектора о том, что в его квартире был проведён обыск.