Слуга уже расставили диваны и стулья среди цветов, как раз напротив стола. Клариса накрыла стол кружевной скатертью и выложила из сумки, баночки с кремами и притираниями, заколки и полоски ткани всевозможных расцветок. Вошел Норвал в сопровождении еще троих лакеев, они зажгли свечи в канделябрах, установленных по периметру помещения Для работы ей нужен свет, причем освещение должно быть мягким, ненавязчивым. От освещения многое зависело в ее работе. Ни один свет так не украшает женщину, как пламя свечи.

Клариса поблагодарила каждого из слуг, отметив про себя, что Норвал – самый младший из них, а потому самый уступчивый, что могло бы оказаться жизненно важным в случае, если ей придется покинуть Маккензи-Мэнор без санкции хозяина дома. Напевая, Клариса принялась расставлять баночки в нужном ей порядке. Эта презентация была в ее жизни по меньшей мере сотой. Она устраивала показы и перед дамами благородного происхождениями перед простолюдинками, но всякий раз, когда, выбрав подходящую для ее целей девушку из толпы, она немного меняла ее прическу и ее одежду, заставляла ее расправить плечи и улыбнуться, Клариса видела, как надежда расцветает на юном лице.

Эми считала, что они просто вытряхивают деньги из наивных тщеславных дурочек. Напоминала ей о том, как несколько раз им приходилось спешно покидать города, спасаясь от разъяренной толпы. Но Клариса знала, что в каждом городе среди тех, кто ее слушал, находились девушки, которых она заставила увидеть себя в новом свете и, возможно, изменила их жизнь.

И сегодня она снова сделает это. Она уже присмотрела ту, которой сегодня выпадет удача похорошеть. Мисс Диана Эремберг двигалась неуклюже, с подростковой резкостью, хмурилась и дулась, носила одежду, которая ей совсем не к лицу, так же как прическа. Сегодня она превратится в хорошенькую леди, а завтра она купит все те снадобья, что Клариса ей предложит.

В коридоре послышался шум голосов и топот ног. Они заходили в зимний сад, торопились занять лучшие места, толкались и спорили. Клариса дождалась, когда большинство пришедших на ее презентацию женщин расселись по местам и успокоились, и сказала, заранее зная, чем их завлечь:

– Я могу излечить ваши прыщики. Могу красиво уложить ваши волосы. Могу рассказать вам о современной моде. Но стоит ли говорить о столь прозаичных вещах, когда я могу просто превратить вас в красавиц?

Леди Мерсер, предельно откровенная в своих высказываниях, глуховатая семидесятилетняя старуха, насмешливо поинтересовалась:

– Вы можете сделать меня красивой?

– Более красивой, – поправила ее Клариса.

Леди Мерсер примирительно хмыкнула и усмехнулась.

Кларисе нравились такие женщины, как леди Мерсер. Она была полной, морщинистой, добродушной на вид, что никак не вязалось с ее острым языком и столь же острым умом. Она представляла собой силу, с которой необходимо было считаться: женщина, одетая стильно и со вкусом и не питавшая никакого снисхождения к дуракам. Замечания этой дамы помогут Кларисе не заноситься и держать связь с аудиторией и, что более важно, заставят всех присутствующих отнестись к ее презентации с интересом. Указав на леди Мерсер, Клариса сказала:

– Она знает самую главную составляющую красоты. – Юные девушки разом повернули головы в сторону леди Мерсер и недоверчиво уставились на нее.

– Что же это за составляющая? – спросила юная леди Робертсон.

– Улыбка, – ответила Клариса. – Любой мужчина оглянется на женщину, которая улыбается, как будто она знает секрет настоящей женской сущности.

– Уж мне ли не знать этот секрет! Я была замужем четыре раза, – бросила в ответ леди Мерсер и покраснела так, что румяна на щеках перестали быть заметными.

Девушки сдвинули головы и зашептались.

– Так что прежде всего вы должны научиться улыбаться. Улыбайтесь так, словно перед вами любимый мужчина.

Вначале все замерли, потом заулыбались. Ошеломленно, недоверчиво, словно пробуя силы. Трогательно и чувственно. Обернувшись, Клариса поняла, в чем дело. В дверях стоял лорд Хепберн.

Хепберн был одет в темно-синий жакет с жилеткой и темно-бежевые брюки. Наряд подчеркивал его рост. Черные волосы падали на лоб, закрывая уши сияющим каскадом. Его вытянутые вдоль швов руки то и дело сжимались в кулаки, словно ему не терпелось ввязаться в драку. Орлиный нос, массивный подбородок, пристальный взгляд голубых глаз напомнили Кларисе портрет древнего воина, виденный ею однажды. Безжалостный воитель. Рожденный побеждать.

Сердце у Кларисы глухо ухнуло и забилось с бешеной скоростью.

Зачем она поддалась искушению явиться в его дом? Как посмела она вообразить, что ей удастся его переиграть? Никакие деньги мира не спасут ее, если он решит взять то, что хочет. Ладони ее стали влажными, и она мысленно взмолилась о том, чтобы он ушел. Глупо было думать, что он останется, однако она нервничала. Она, принцесса Клариса, которая умела общаться с кем угодно, не теряя самообладания и уверенности в себе.

– Черт, вот это красавчик, – сказала леди Мерсер.

Словно не слыша ее слов, Хепберн окинул взглядом оранжерею, расцвеченную девушками в ярких нарядах. Он поклонился всем сразу, и каждая из них сочла, что поклон адресован ей лично.

Искусно имитируя почтительность, Хепберн поклонился Кларисе:

– Ваше высочество, не уделите ли мне несколько минут после того, как освободитесь?

Клариса услышала шипящий шепот леди Блэкстоун. Она, очевидно, неодобрительно отнеслась к тому, что лорд Хепберн назначает аудиенцию принцессе.

Хепберн сделал вид, будто не слышит, и продолжил:

– Мы с сестрой хотели бы получить от вас компетентный совет относительно тоге, как сделать этот бал по-настоящему королевским.

Кто-то в толпе многозначительно протянул:

– Ага.

Таким образом, ей предоставлялось полное право проводить с Хепберном столько времени, сколько потребуется для обсуждения вопросов, связанных с балом, при условии, что Миллисент будет присматривать за ними.

– Разумеется, лорд Хепберн, – в высшей степени учтиво ответила Клариса, как если бы перед ней был сам король Георг. – Я с радостью поделюсь с вами своим опытом.

Хепберн вежливо поклонился. Клариса с удивлением отметила, что у него очень широкие плечи.

– Благодарю вас, – произнес лорд Хепберн. Женщины постарше поглядывали на них с подозрением, будто пытались разглядеть что-то, что сообщило бы им правду об истинных отношениях между Кларисой и хозяином дома. Клариса тут же отвернулась от Хепберна, словно забыла о нем сразу после того, как поблагодарила.

Чего на самом деле не произошло. Она не должна была сейчас думать о нем. Ей следовало сосредоточиться на деле. Перед ней открывалась уникальная возможность продать свой товар самой широкой, самой богатой аудитории, перед которой ей когда-либо доводилось выступать.

Обращаясь к мисс Эремберг, Клариса прикоснулась к стулу, который поставила перед залом.

– Мне нужна добровольная помощница, которую я могу сделать красивой.

– У меня есть предложение лучше. Почему бы вам не сделать его красивым? – крикнула с места юная Лариса, указав на лорда Хепберна. Все захихикали.

Клариса тоже рассмеялась, с удовольствием воспользовавшись возможностью вести себя естественно.

– Лорд Хепберн и так достаточно красив. – Он принял комплимент с серьезным видом. Но избалованная красотка Лариса не желала сдаваться.

– Кожа его потемнела от солнца. Вы обещали нам показать, как удалять следы загара.

Пруденс захлопала в ладоши:

– Да, сделайте моего брата красивым. – У Кларисы зачесались руки, так ей хотелось ее ударить.

Этот ребенок действительно нуждался в твердой руке или хотя бы в толике мозгов, которой Господь наделил даже репу.

– Сделайте то, о чем вас просят. Это станет настоящим испытанием ваших возможностей, – произнесла леди Уайт.