– Ладно. Но, если что, ты сама этого захотела, – предупредил и… выпустил когти.

Рука лежала аккурат на краю стола, так что моя пленница не могла не заметить случившихся с ней изменений. То, как она слегка увеличилась в размерах, на ней проступила белая шерсть, а ногти вытянулись, почернели, уплотнились и заострились, постепенно превращаясь в острые когти. Адель и заметила. Подскочила на ноги, да так резко, что аж стул упал. Как подскочила, так и отшатнулась от стола сразу на несколько шагов, не сводя с моей конечности своих округлённых в ужасе глаз.

– Эт-то… Этого не может быть, – выдохнула едва слышно, мотнув головой.

Её маленькое хрупкое сердечко будто сошло с ума. До того громко и часто застучало. С таким же успехом можно было бы просто почаще долбить битой мне по ушам. Сама девушка между тем крепко зажмурилась, открыла глаза, снова зажмурилась, тряхнула головой и вновь отошла от меня на пару шагов. Снова посмотрела. На руку. На меня. Опять на руку.

– Как такое возможно? – прошептала всё также едва слышно.

– Я же сказал: я – оборотень.

Адель промолчала, всё ещё с ужасом и шоком рассматривая случившиеся изменения. Заговорила тоже далеко не сразу. А когда сделала это, то и вовсе удивила.

– Тебе не больно? – уточнила она.

Вот уж чего угодно ожидал, но точно не такого вопроса. Невольно улыбнулся, столько неподдельного беспокойства вместе с ним отразилось в голубых глазах.

– Нет, – ответил я всё с той же улыбкой.

Девушка тихо выдохнула и не сказать, что успокоилась. Наоборот, будто ещё больше напряглась. Но в обморок, на моё счастье, падать пока не спешила.

– А можно… потрогать? – попросила неуверенно.

Вместо ответа вновь развёл руками, повторив свой прежний жест в стиле: «Я весь твой», едва удержавшись от комментария вслух, чтоб не спугнуть свою слишком впечатлительную и столь хрупкую жертву, чьи толчки бешено бьющегося по венам пульса ничуть не утихали.

Адель переступила с ноги на ногу, после чего, закусив нижнюю губу, всё-таки совершила медленный шаг вперёд. Звериная часть меня тут же сделала стойку, готовая в любой момент наброситься на свою долгожданную добычу. Только пусть сперва подойдёт ещё немного ближе…

Кажется, это не у неё, а у меня сердце уже стучало невыносимо быстро и громко, пока я, не мигая, следил за тем, как она идёт ко мне. Неуверенно, осторожно, будто чувствуя, что балансирует на той зыбкой грани, за чертой которой ей не будет никакого больше спасения от меня. Руку ко мне протягивала тоже очень медленно. Как к бомбе, которая рванёт от любого неосторожного действия. В какой-то мере, так и было. А стоило кончикам её пальчиков коснуться моей шерсти, так и вовсе тут же поспешила испуганно одёрнуть её обратно. Едва удержался, чтобы инстинктивно не перехватить их, притянув девушку к себе ближе. Чтоб чувствовать её уже полноценно рядом, а не тень присутствия. Но я сдержался. Заставил себя ничего не делать. Затянул невидимую удавку вокруг своей шеи покрепче. Нельзя. Рано.

Адель шумно выдохнула и снова протянула свою руку вперёд. На этот раз не спеша убирать. Пальчики аккуратно провели по шерсти вдоль её роста, от локтя к запястью, скользнули по внешней стороне ладони, чуть задержались на когтях.

– Ты правда настоящий? – прошептала едва слышно, пристально следя за своими действиями.

– Вряд ли одних слов будет достаточно, – согласился по-своему с ней.

А сам чуть не взвыл от того, какой острой и жгучей стала ощущаться неполноценность всего происходящего.

И ведь ничего не стоило всё исправить…

Достаточно лишь одного жеста, чтоб совершенно лишнее покрывало на ней исчезло, а девушка оказалась подо мной. Так, чтоб ближе некуда. И чтоб никуда уже не делась. Не смогла. И не захотела. Если что и хотела, то только всего того, что я ей дам. Меня. В конце концов, чем сильнее аура оборотня, тем более притягательна для противоположного пола, тем сильнее обостряются все их ощущения, будь то страх или похоть. А человеческие самки и вовсе слишком слабые и чувствительные, чтобы противостоять таким как я, да и инстинкт размножения никто не отменял, а эта, как я знал по её по запаху, находилась на пике своей овуляции.

И всё равно медлил…

– Ближе, – лишь сказал. – Подойди ещё ближе.

Пальчики на моей руке дрогнули, а взгляд цвета льдов Антарктики столкнулся с моим. Да так и замер, глядя на меня с робостью и неуверенностью. Ещё через миг она послушно шагнула ко мне, как я и просил, хотя я не приказывал и не вкладывал в слова подчиняющую силу.

Хорошая девочка.

– Ещё ближе, – повторил.

На этот раз она даже не вздрогнула, продолжая неотрывно смотреть в мои глаза. Хотя это не помешало ей тихонько заметить:

– Снова светятся. Похоже на северное сияние в небе.

– Проявление моей звериной сущности.

Сущности, которая в данный момент рвала и метала в стремлении выйти на первый план и прекратить эти нелепые игры с хождениями вокруг той, что уже давно должна была быть попробованной на вкус. Но я сделал ещё одно усилие над собой.

– Красиво, – выдохнула она неслышно.

– Хочешь рассмотреть ещё ближе? – даже сумел отозваться без рвущегося наружу рычания.

И пусть то далось не менее сложно. Но оно того определённо стоило. В ответ раздалось тихое:

– Да.

Адель склонилась ко мне ближе. Наполнила мои лёгкие своим сводящим с ума запахом до такой степени, что я практически захлебнулся одним-единственным вдохом. И едва ли сумел остаться достаточно медленным и аккуратным, когда разорвал былое прикосновение, чтоб впиться всей пятернёй ей в затылок, притянув к себе так, как того жаждала моя истинная сущность.

Наконец-то!

Манговый привкус разлился на моих губах воистину сладчайшей амброзией, поэтому следующий мой нетерпеливый рык сдержать уже не получилось. Он шёл из глубины грудины, пронзая нас обоих насквозь, выбивая из неё тихий стон, что вторил нашему поцелую.

Нахрен покрывало!

Оно слетело с Адель, когда я уложил её на спину туда же, где ещё недавно был наш завтрак. Тарелки со звоном разбились об пол, разлетелись куда-то.

И на них тоже похрен!

Вся моя суть сосредоточилась на горячих влажных губах, от которых невозможно оторваться. Я и не отрывался. С упоением поглотил новый девичий стон, наслаждаясь не только им, но и тем, как мелко подрагивает её тонкий стан в моих руках, как ярко ощущаются вмиг затвердевшие бледно-розовые, подобно неспелой вишне вершины, прижатые моей грудью. В какой-то момент проступившие клыки царапнули её нежную кожу, и на моём языке остался металлический привкус от образовавшейся ранки. Остановило ли это меня? Разумеется, нет. Сладковато-солёный привкус её крови лишь добавил больше безумия моей проснувшейся жажде. Оголил все инстинкты. Всего за миг обострил их до предела. Так, что и сдохнуть недолго от этого голода. Вгрызлось мне в горло. Забралось под рёбра. Пробило все позвонки.

Ещё! Нужно ещё! Больше!

Чтоб не просто всхлипывала, стонала, извивалась подо мной, а умоляла в голос. Вместе со мной сходила с ума. Желала меня не меньше, чем я её…

Вот и брал. Снова и снова пил её стоны, всё крепче сжимая хрупкий стан. И останавливаться не собирался.

Но пришлось. Вместе с порцией жгучей острой боли, когда Адель… вонзила мне в плечо вилку! Сперва её, затем ещё и стаканом по голове приложила. После чего, оттолкнув, бросилась прочь…

Бежать! Бежать из этого места, как можно дальше! Бежать так быстро, чтобы меня невозможно было догнать! Бежать туда, где он меня не найдёт! Тот, кто, кажется, окончательно спятил в своём безумном стремлении заполучить меня.

А может это всё же я, как и предполагала ранее?

Я же даже не сопротивлялась! Смотрела в мужские глаза, и всё, о чём могла думать, какие же они красивые. Какой Он красивый. И как нестерпимо хочется быть к нему ближе. Всё этот его хриплый полушёпот… до сих пор дрожью отдавался во всём моём теле. И когда Уайетт набросился на меня как одержимый, в первые минуты по-настоящему наслаждалась его напором. А потом он меня укусил… И в мозгу как перещёлкнуло. Враз вернуло в реальность, где я лежала на столе, придавленная к нему тяжёлым мужским телом. Губы жадно и хаотично порхали по моему лицу, то спускаясь на шею, то возвращаясь обратно. Клыки царапали нежную кожу, оставляя кровавые разводы, которые он слизывал с продолжительным рычанием.