– А потом? Когда она закончится. Ты меня отпустишь?

– Я же уже сказал тебе. Ещё раз повторить?

То есть отпустит. Так, ладно, это хорошо, уже что-то. Есть вероятность, что получится отделаться малой кровью. Хотя это всё равно не объясняло, зачем я здесь. И причём здесь моя овуляция. Но, чуть подумав, решила пока не вдаваться в такие подробности. Сосредоточилась на ином, не менее важном.

– Где моя одежда?

– Она тебе здесь не понадобится.

Что я там говорила про то, что всё не так уж и плохо? Кажется, я сильно поспешила с выводами.

– Это почему? – не смогла сдержать я своего возмущения.

То есть украл, лишил свободы, так теперь ещё и без одежды решил оставить?! Вот же… точно настоящий маньяк он, бог этот скандинавский! Изумрудный взор которого вдруг сверкнул ярким неоном, заставив подавиться всеми дальнейшими ругательными мыслями.

Что за чертовщина?!

– Скоро и сама поймёшь, – произнёс он неопределённо, но с явным обещанием.

Проигнорировала, всё ещё поглощённая случившимся феноменом.

А ведь так уже было. И не только в моём сне…

– Что не так с твоими глазами?

И с клыками. Которые он продемонстрировал мне следом вместе с ядовитой усмешкой. Зажмурилась от греха подальше, надеясь, что мне просто привиделось. Но когда посмотрела на него вновь, клыки так никуда и не делись. Как и глаза не перестали сиять. Наоборот, кажется, стали лишь ярче.

– Да кто ты такой, чёрт тебя побери?!

Его ядовитая усмешка преобразовалась в ласковую. Не менее ласково и мягко он произнёс:

– Я – оборотень. А ты, малышка Адель, моя добыча.

Надвигалась буря. Облака на горизонте собирались в грозное объединение. Их подгонял ветер. Он пока ещё робко шептал, блуждая в горных вершинах, но уже набирал силу, чтоб вскоре стать неукротимой стихией и обрушиться на стылую землю метелью. Вместе с ней мелкий, но настойчивый снег встанет такой плотной белоснежной пеленой, что даже я со своим исключительным зрением оборотня потеряю чёткие очертания местного ландшафта. Хотя эти сутки становились настоящим испытанием вовсе не поэтому.

Всё она…

Девушка. Миниатюрная и хрупкая, как соцветие белоснежной эустомы, с ясным прозрачным взором голубых глаз, напоминающим по цвету ледники холодной Арктики. Та, чей запах я поймал вместе с порывом северного ветра. Поймал. И пропал. А затем выследил. Присвоил. Просто потому, что иначе и быть не могло.

Она пахла, как цветущее дерево манго. Пахла, как тёплый солнечный день. Как свобода. И ветер.

Она пахла, как совершенство…

Её запах свёл с ума практически с первого вдоха. И продолжал сводить с каждым уходящим мгновением всё сильней и сильней, подталкивая меня к тому самому краю пропасти, за которым не будет спасения. Не мне. Ей.

Я знал, что не должен был забирать её с той дороги и запирать в своём логове. Помнил, что скорее напугаю её до чёртиков, поддавшись вскипевшим в крови инстинктам, нежели завоюю её расположение. Но всё равно ничего не мог с собой поделать. Зверь во мне снова и снова брал верх, а вместе с ним усиливалась и жажда, толкающая воплотить в реальность все самые порочные желания, которые только рисовало моё воображение, пока я смотрел на соблазнительные изгибы женского силуэта, частично скрытого покрывалом. Оно совсем не мешало. У меня не только с воображением, с памятью тоже всё было в полном порядке, хотя в какой-то момент я почти пожалел, что раздел свою прекрасную добычу полностью. Просто потому, что раздел, и… этим же пришлось ограничиться. Может, я и становился извращенцем, но уж точно не являлся насильником. Когда мне удастся удовлетворить первое из своих желаний, моя маленькая пленница будет жаждать всего этого не меньше моего.

Хотя конкретно в данный момент малышка Адель была более чем далека от чего-то подобного. Смотрела на меня широко распахнутыми глазами с таким видом, будто у меня вторая голова внезапно выросла.

– Оборо… кто? – уточнила она осторожно, явно не понимая, как ей лучше реагировать на это моё заявление.

И конечно же не поверила в него, вон как губы задрожали в едва сдерживаемой улыбке. Кажется, она окончательно приняла меня за психа. Да я и сам к чему-то такому склонялся, с учётом, что прежде мне не доводилось испытывать столь дикой жажды, затмевающей всё человеческое во мне и разумное. И к кому? К той, кто даже отдалённо не имела ни малейшего понятия, что происходит. В тот момент, когда я выследил и нашёл её на заснеженной дороге, едва ли я отдавал себе отчёт в том, что будет, если и дальше поддаваться инстинктам, как отреагирует сама девушка и к чему всё это приведёт. Тогда мне было абсолютно всё равно, главное – взять то, в чём на тот момент так нуждалась моя волчья сущность. А сейчас… да и сейчас в принципе тоже. Чем дольше на неё смотрел и вдыхал её запах, тем острее отдавалось болью в паху желание закончить со всёй этой болтовнёй и притворством в хорошего парня, чтоб уже перейти к самому основному – тому, для чего я принёс её сюда.

– Оборотень, – повторил я, готовый снова ловить её, если она надумает опять потерять сознание, как накануне от поцелуя.

Собственно, только по этой причине я всё ещё сдерживался, а она пока не стонала подо мной, снова и снова умоляя взять её глубже. За пять лет жизни в этих горах я практически позабыл, насколько такие, как она, могут быть хрупкими и слабыми, и как легко я могу причинить ей непоправимый вред, сам того не осознавая, ведомый тяжестью и силой своих инстинктов.

Хвала Луне, в обморок моя пленница не упала. Хотя смотреть на меня, как на психа, так и не перестала, чем позабавила даже. И всё-таки рассмеялась. Коротко, нервно. А заметив, что я не отвечаю ей тем же, замолчала.

– Ты же шутишь, да? – произнесла Адель уже не так уверенно.

– А если нет? – ответил, как есть.

Девушка приоткрыла рот, чтобы ответить, но так ничего и не сказала. Закрыла. Через пару секунд снова открыла. И снова, ничего не сказав, закрыла обратно. Я не вмешивался. Не спешил что-либо ещё добавлять. Дал ей время на осознание того, как сильно она встряла самим своим фактом существования передо мной.

– Но это же невозможно, – заявила долгую паузу спустя девушка наконец. – Оборотней не существует. А у тебя просто линзы, и… не знаю, накладные клыки?

Мысленно усмехнулся.

А вслух:

– Хочешь удостовериться, говорю ли я правду или же соврал тебе? – заинтересовался.

И очень понадеялся, что сумел удержать лицо, не выдал разливающегося внутри предвкушения от одной только мысли, как вскоре она сама подойдёт ко мне ближе и прикоснётся своими хрупкими пальчиками, а я наконец стану чуточку ближе к тому, чтобы попробовать её всю.

– Хочу! Давай! – согласилась она.

Невольно улыбнулся, позволяя ей вновь увидеть мои клыки. И развёл руками в приглашающем жесте: «Я весь твой. Делай, что хочется». Она и сделала. Осталась сидеть на месте, глядя на меня с сомнением, оставляя в моей груди здоровенную дыру сплошного разочарования.

– И? Где доказательства? – переспросила, не скрывая своего скепсиса, и сложила руки на груди.

– Если клыки накладные, тебе достаточно за них дёрнуть, чтобы снять, – предложил встречно.

На самом деле можно было бы просто взять и обернуться, и тогда бы все её сомнения напрочь отпали с первого мгновения. В конце концов, именно в волчьем облике я впервые уловил этот её умопомрачительный запах, а затем выследил на довольно внушительном расстоянии, не каждый оборотень в принципе такое сможет. Но я смог. И ничего делать в данный момент не стал. Просто потому, что не хотел провоцировать как минимум второй обморок. Это в лучшем случае.

И зря, кстати…

– Это только если они у тебя не приклеены, – не согласилась со мной Адель.

Я на это лишь головой покачал, чувствуя себя не только слегка психом, но и идиотом. Всё-таки скрывать ото всех, что я оборотень, мне приходилось часто, а вот наоборот, доказывать кому-то, что я это я – впервые.