- А вы сами посмотрите. Эти земляне совсем с катушек съехали. У них в моде шмотки из целлофана.

- Ну-ка, ну-ка, – банщица потянулась к журналу, на обложке которого голый молодой рельефный человек в целлофановых трусах играл на саксофоне. – Всё, хочу на Землю. А тебе туда нельзя, – хохотнула она в сторону Глупинды.

- Это ещё почему? – удивилась штангистка.

- С твоими волосатыми сиськами тебя там ждёт тотальная апелляция. Посмотри, какие там бюстгальтеры носят. Всё видно.

Глупинда брезгливо перелистала журнал и швырнула в камин:

- Ерунда полная! А у нас на Вредаке что сейчас в моде?

Лодрия порылась в сумке и протянула подруге молмутский журнал «Красота Злобовещинска»:

- На, утешься.

Глупинда взяла толстый модник и, перевернув несколько страниц, заулыбалась:

- О, в моду входят накладные рога пятнистого зубра! Класс. Уже хочу. Ещё мини юбки из вайвайской кожи, шипованные чулки, туфли на роликах, зелёные тени, фиолетовая помада и черный лак для зубов.

Появился дворецкий – толстый евнух со спиленными рогами и доложил:

- Ужин готов! Подавать?

- Что там у нас сегодня? – спросила Саланта и всплеснула тройным подбородком.

- Жареные бедра саранчи в чесночном соусе, грибной салат, десерт из паутины и луковый сок.

- Подавай прямо сюда. Не будем ждать Суклу. Она опять заявится ночью. Уже труха сыплется, а всё в шпионов играет. Сидела бы лучше с нами у камина и грела свои замшелые косточки, – выпалила Саланта и бросила в камин пару волосяных брикетов, которые ярко вспыхнули и затрещали.

10

В кабинете коменданта в поздний час, когда на всей территории перевалки наступило относительное спокойствие, шёл оживлённый диалог. Муж и жена тихо разговаривали:

-Твоё переселение должно случиться сразу после активизации назюбоки. Если ты опоздаешь больше чем на восемь минут, назюбока убьёт стюардессу. Произойдёт необратимая аннигиляция атомов мозга и сердца. Только молмутская душа может провести полную синхронизацию организма с назюбокой. Не забывай это! Так что рожать придётся тебе. Я хотел уберечь тебя от этого, но без синхронизации мы потеряем и стюардессу, и нашего ребенка. И еще. Не вздумай снять с ее памяти блокировку! Снимем ее здесь. Это приказ! – Плеширей строго посмотрел на Суклу.

- А ты, кобель похотливый, все же не удержался и позарился на стюардессу, – ревниво оскалилась старая подруга.

- Она сильно мне напомнила тебя в молодости, – Плеширей виновато улыбнулся. – Ты совсем износилась. Ты похожа на застиранную половую тряпку.

- Я благодарна тебе, дорогой, за то, что оперативно сработал и впаял ей в грудь назюбоку. Мне нравится наш план, – старуха сморщилась в благодарной улыбке.

- Всё будет хорошо, – Плеширей взглянул на часы. – Отец поможет. Только ему под силу сделать это. Он колдун высшего класса и тонкий план со своим загробным миром его вотчина.

- Тебе тоже не мешало бы сменить камуфляж, переселиться в тело помоложе.

- Это лишнее. В моём сердце сидит отборная долговечная назюбока. Я – кремень. А то, что облысел и бакенбарды исчезли, это ерунда. Всему виной частая смена климатических условий. Сама знаешь, что по долгу службы приходится бывать и в экстремальном минусе, и в невыносимой жаре.

- И мы с тобой вместе изнашиваемся. Таскаешь нас за собой как собачонок. А младшие меня не порвут на почве ревности, когда я нарисуюсь в бараке в новом образе?

- Ты знаешь, могут. Особенно банщица. Ничего, я подарю им землянина. Пусть потешаются.

- Ты хочешь сделать из него евнуха?

- Наоборот. Я сделаю из него супер молмута, быка-осеменителя. Он станет одним из нас. Доктор Передоз поможет. Поселю землянина в семейном корпусе, сделаю ему офис для случек и сексуальных утех. Женушки останутся довольны.

- Дорогой, открой окно. Что-то мне душно, – старуха попыталась вдохнуть полной грудью и засвистела носом.

Плеширей стоял у открытого окна своего кабинета и смотрел в чёрный купол звёздного неба. Где-то внизу светилась огнями и слегка вздрагивала перевалка, как маленький ребёнок во время тревожного сна. Комендант взглянул на часы. До полуночи оставалось десять минут. Плеширей резко повернулся:

- Ну что, ты готова? – он внимательно посмотрел на постаревшую первую любовь.

- Да, мой генерал, – старуха подмигнула ему всем своим подвижным морщинистым лицом.

- Тогда раздевайся и ложись на стол. Сейчас ты умрёшь, но оживёшь там, – он показал пальцем куда-то в потолок. – Ты очнёшься на корабле в теле беременной стюардессы. Не бойся, не паникуй и постарайся быстро привыкнуть к телу. Дальше ты знаешь, что делать.

Старуха медленно раздевалась. Когда все одежды упали на пол, Плеширей брезгливо раздул ноздри от увиденных на теле дряблостей, жухлостей и пролежней. Он помог старухе взобраться на стол и лечь на спину.

- Руки на живот, – скомандовал он, и Сукла покорно выполнила приказ. – Закрывай глаза и ни о чём не думай, – он наклонился и поцеловал подругу в морщинистый лоб.

Плеширей еще раз посмотрел на часы и подошёл к открытому окну. Недолго думая, он начал читать молитву:

- Инсатикум инфернум! Санктум регнум! Искритикус инкубус! Титаник де чумо!

Вдруг в окно ворвался холодный ветер, а с ним чёрная пыль. Облако сделало несколько оборотов по кабинету и зависло над телом старухи. Сукла изогнулась, а из груди выскочил маленький светящийся шарик. Чёрное облако поглотило его и унеслось в открытое окно. Плеширей подошёл к телу и поискал пульс.

- Вот, и всё. Возвращайся скорее, – он еще раз наклонился и поцеловал мертвую Суклу в синие губы.

11

Вика дремала в кресле пилота. Марк поцеловал ее в щёку, накрыл пледом и посмотрел на экран:

- Всё чисто, – он включил автопилот и пошел в столовую.

Как только землянин появился на пороге пункта приёма пищи, включился дневной свет, и кранолетчика обдало стерильной неживой прохладой. Марк включил продуктор и задал программу: «сто грамм пюре, две котлеты, двести грамм томатного сока, пятьдесят грамм сметаны, два кусочка ржаного хлеба».

Аппарат задрожал и через минуту открылся. Марк достал обед, поставил на поднос и направился к ближнему столику. Он опустился на мягкий табурет и принялся за еду. Вдруг душераздирающий крик стюардессы заставил его поперхнуться. Марк выплюнул кусок котлеты, быстро вскочил и побежал по коридору.

Вика лежала на полу и дергалась:

- Марк, родненький! Помоги!

- Что происходит? – он быстро опустился на колени и схватил спутницу за плечи.

- Не знаю. Посмотри на мой зад, – слезы застилали ей глаза.

Он быстро перевернул девушку на бок и снял трусы. Левая ягодица увеличилась и была синей, как свежая гематома. Марк испуганно позвал бортовика:

- Что происходит, Боря?

- Полная активация назюбатора! – послышался из динамиков знакомый металлический голос.

- А почему в ягодице?

- Он переместился.

- Ой, мама! Я умираю! – Вика потянулась к Марку. – Спаси меня, любимый!

Девушка вдруг обмякла и бездыханная замерла на полу. Марк быстро стал искать пульс, но не нашел:

- Вика, Викуся, детка, рыбка моя! Очнись, не оставляй меня. Вернись.

- Констатация смерти, – прозвучал безразличный голос искусственного интеллекта, и отважный кранолетчик заплакал.

Вдруг тело Виктории вздрогнуло, затем еще и еще. По лицу пробежала нездоровая судорога. А потом задрожали все части тела и даже ресницы.

Марк с гримасой недоумения застыл, как камень, и наблюдал за происходящим. На долю секунды ему показалось, что лицо у девушки меняется. Так и есть. Оно покрылось глубокими морщинами и стало пепельно-серым. Марк похолодел от ужаса! Это была сморщенная физиономия старой разносчицы. Затем резко всё пропало, и Вика открыла глаза:

- Что со мной? Марк, где ты? Дорогой, обними меня. Мне страшно.