– Мясник, ты, что, с ума сошёл? Они нас перебьют к чёрту, пока мы будем пытаться уйти отсюда. Нас и так-то осталось примерно тридцать пять человек. – скептически возразил ему Янычар.

– И что ты предлагаешь? Сидеть здесь до потери пульса? – недоумённо спросил Евстигнеев, хмуря брови.

– Придётся оставаться здесь пока что. И это в их интересах выпустить нас отсюда. – посмотрел наверх Янычар. – Когда им жрать захочется, то они вынуждены будут дать нам уйти. А поскольку мы пока здесь, то мы их попросту перестреляем, если они попробуют спуститься. Понимаешь, к чему я клоню?

– Хм, а ведь действительно ты прав. Как-то я не подумал над этим… – внезапно у Мясника зазвонил телефон, и он замолк, принявшись доставать его. – Алло! Да, шеф, слушаю Вас… Нет, мы на данный момент застряли в помещении штаба… Нам не выбраться, придётся ждать пока мафия нас выпустит… Да, Кац по-прежнему жив… Ну, блин, как мы во-вашему можем уйти? Нас как собак перестреляют!.. Я рад, что Вы поняли меня. Ждите тогда, когда мафия соизволит выпустить нас… Когда выберемся, я вам позвоню… Давайте, до связи.

– Что говорит шеф? – спросил Янычар.

– Говорит, чтобы мы осторожно ушли отсюда. Он также сказал, что придётся нам пока смириться с существованием мафии.

– Так что же? Мы капитулируем? – изумился Гончаров, что стоял на лестнице, и стремительно спустился на второй этаж.

– Гончар, не лезь не в своё дело! Уж как-нибудь без тебя разберёмся. – жёстко ответил ему Янычар. – Нам нужно думать, как уйти отсюда.

– Надо бы запросить переговоры с представителями мафии. Сейчас поднимусь максимально наверх. – произнёс Мясник и с деловым видом, озираясь по сторонам, принялся подниматься наверх.

Наконец, он, пройдя мимо лежащих трупов и обломков бетонной лестницы, дошёл до того места, где обрывалась лестница. Он немного подумал, прежде чем что-либо сказать членам мафии, в руках у которых была его судьба, да и судьба остальных застрявших в здании ладожцев. Поэтому Мяснику, как главному переговорщику, стоило разговаривать очень осторожно с людьми, от которых зависело многое в данный момент. В этом смысле мафия была в более выгодной позиции. Евстигнеев вздохнул и обратился к мафии, громко крикнув при этом наверх: «Эй, вы, наверху! Я готов говорить с вами!» Но никакого ответа не последовало, и тогда Мясник, разозлившись, стал грубо взывать наверх.

– Кто-нибудь будет из вашего сброда говорить со мной?! Или как?

На третьем этаже, в коридоре, послышались глухие шаги, которые со временем стали слышны более отчётливо. Вскоре из-за угла показался кто-то, очень похожий на Вернера. Действительно, это был Вернер, и, кстати, Евстигнеев неплохо знал его в лицо, поэтому и распознал его практически сразу. Вернер молча подошёл к самому краю лестницы, после чего посмотрел на Мясника и, откашлявшись, сказал:

– Чего тебе нужно, Мясник? Нам не о чем с тобой разговаривать… Мы не приглашали ни тебя, ни твоих уродов.

– Послушай, да, мы совершили грубейшую ошибку, когда попытались атаковать вас. Мы уже поняли, что грубо просчитались. Так может, позволите уйти нам спокойно, а?

– Ты хочешь, чтобы мы вас просто отпустили? Ищи дураков в другом месте!

– А как тогда вы выберетесь? Ведь мы будем стрелять, если вы попробуете вылезти из укрытия.

– Ладно, ты в какой-то степени прав… – Вернер принялся обдумывать поступившее предложение. – Я сейчас спрошу у Каца, что он думает по этому поводу. – договорил Николай и ушёл прочь, куда-то вглубь коридора.

Вернер зашёл в кабинет Каца, где все собрались. Он серьёзно посмотрел на своих, когда вошёл в дверь, а после с важным видом подошёл к шефу. Тот, увидев Вернера, тут же спросил:

– Чего они хотят от нас?

– Чтобы мы позволили им мирно уйти.

– И это после всего того, что они сделали? Хм, интересное кино! Значит, мы их должны понять и простить, а что взамен? А взамен они потом, может быть, не нападут на нас. Так себе обмен, честно говоря…

– Дим, но, вообще-то, они нам дело предлагают. Мы ведь не можем бесконечно сидеть здесь безвылазно. Надо что-то делать!

– Я не поведусь на эту туфту! Мы не дадим им безнаказанно уйти. Мы дадим им бой!.. – Кац обернулся и, нахмурив брови, обратился к своим подчинённым. – Парни, идём туда вниз и перебиваем этих сволочей. Пусть сдохнут от наших пуль. Это приказ.

Дмитрий Владимирович принял историческое решение. Он понял, что нужно по-хорошему уничтожить всех ладожцев и не позволить ни одному из них уйти от справедливого возмездия. В этом-то Андрей Иванович и совершил жёсткий просчёт. Шляпник никогда не думал, что кто-то сможет бросить ему такой вызов. Он самоуверенно полагал, что у него всегда будет возможность выкрутиться, но сейчас он, похоже, оказался в тяжёлом, без преувеличения, тупике, из которого хорошего выхода для его банды не было. Да вот только он ошибся фатально, когда начинал всю эту историю с атакой на штаб мафии. Эта ошибка, пожалуй, будет стоить для Шляпника несоизмеримо дорого. На самом деле, он совершенно не думал, что банда понесёт такие колоссальные потери при штурме.

Он абсолютно искренне рассчитывал на то, что ему удастся молниеносным блицкригом решить вопрос с мафией раз и навсегда. Делов-то на пару часов! Господи, подумаешь, какая-то там мафия, в которой даже толком не было единого лидера (в смысле имеющего безграничные полномочия), а состав был наспех скомпонован из людей, не имеющих абсолютно никакого опыта в боевых действиях. Все люди из нового набора до последнего времени жили обычной гражданской жизнью, никого не трогали. Кто-то был инструктором по оружию, а кто-то проводил сделки на бирже, кто-то же был разнорабочим, ну и так далее. А оказалось, что коллегиальное управление наряду с новыми людьми, ещё не истратившими свой потенциал, в данном случае оказалось существенным плюсом, и в какой-то степени это спасло мафию от уничтожения.

Реальность достаточно больно врезала Андрею Ивановичу по лицу, приведя, наконец, в чувство зарвавшегося бандита, который думал, что сможет всех разорвать и проглотить, словно какая-нибудь хищная рептилия. Кац и его команда показали ему свои клыки, и, похоже, сам Шляпник был в шоке и в ступоре. Но пока он не знал всех этих подробностей, поэтому сейчас, в данный момент, ему ещё казалось, что всё идёт не так уж и плохо. Ну, выберется его банда из устроенной западни. Ну, потеряли несколько десятков человек. Главное, что всё не так уж и плохо. Пока что в глазах Шляпника всё так и выглядело, в сдержанно-оптимистичной манере.

– Думаешь, мы справимся? – выходя вместе со всеми из дверей кабинета, спросил Сербинский у Каца.

– Попробуем! Для начала закидаем их дымовыми шашками, а дальше мы доберёмся до них и будем делать то, что и должны. Нас никто не остановит. Больше Андрея Ивановича я не боюсь. – заметно воодушевился Дмитрий, доставая из кармана пистолет.

– Да. Наверное, ты прав. Попробовать стоит. – осторожно согласился с шефом Юрий Григорьевич.

Викторов, Маслов и Амфоров выбежали первыми в коридор, где лежали руины, оставшиеся от разрушенных ступеней. Они закидали всю лестничную клетку дымовыми шашками. Когда Курикин забросил трос, прикрепив его к поручню, находившемуся подле стены у окна, они принялись быстро спускаться вниз. Ладожская банда стала стрелять во всё подряд, и в итоге Маслов, Викторов и Амфоров, которые были взяты на прицел уходящими с лестницы бандитами, были убиты шквалом огня на месте. Другим мафиози повезло больше, поскольку они уже «десантировались» в тот момент, когда ладожцы спешно покинули лестницу.

Дубровский бросил гранату, и та, укатившись куда-то вперёд, моментально взорвалась. Один из бандитов тут же погиб, ещё одному оторвало и вывернуло руку. Ладожцы продолжили стрелять по ним, и тогда Вернер, стоявший рядом, бросил ещё несколько шашек в сторону бандитов. Те оказались дезориентированы и потому поспешили скрыться в коридоре второго этажа. Двое бандитов всё же не успели убежать и их настигла автоматная очередь, и они погибли. Мафия стремительно практически в полном составе спустилась на второй этаж.