– Ризотто или филе миньон? – спросила Клэр, пробегая глазами меню с непринуждённой грацией знатока.

– Ризотто, – тихо ответила Эмили, её голос был немного рассеянным, взгляд блуждал по залу. Она наблюдала за парой за соседним столиком, тихо смеявшейся над чем-то, их руки едва касались друг друга над тарелкой с брускеттой, увенчанной сочными томатами и свежим базиликом. Интимность момента пробудила в ней неясное чувство тоски.

Клэр отложила меню с тщательно продуманным жестом и слегка подалась вперёд:

– Ты выгораешь, – сказала она, её голос прозвучал как скальпель, прорезающий обстановку.

Эмили моргнула, ошеломлённая прямотой тона.

– Я в порядке, – ответила она, слишком поспешно. – Просто… постоянно занята.

– Занята, – громко повторила Клэр, её тон был скептическим. Она сделала медленный глоток вина, прежде чем аккуратно поставить бокал на место. – Эмили, ты тонешь. Я наблюдаю это уже несколько месяцев, а может, и лет.

Эмили напряглась.

– Это преувеличение, – сказала она, её голос стал жёстче.

– Серьезно? – возразила Клэр, изогнув бровь. – Ты создала десять кафе в одном из самых конкурентных городов мира. Это невероятно. Но где-то на этом пути ты перестала жить. Когда ты в последний раз делала что-то просто для себя?

Эмили открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли у неё на языке. Тишина, последовавшая за этим, была красноречивее любых слов.

– Именно, – сказала Клэр, откидываясь назад с триумфальной улыбкой. – Ты даже не можешь вспомнить, не так ли?

Подошёл официант с корзиной свежеиспечённого хлеба. Золотистая корочка хрустнула, когда Эмили отломила кусочек, тепло пробежало по её пальцам. Она окунула хлеб в маленькую тарелочку с оливковым маслом, настоянном на розмарине и лимоне. Вкус был ярким и одновременно заземляющим. Этот простой жест принёс ей мгновение утешения.

После того как они заказали – трюфельное ризотто для Эмили и филе миньон для Клэр, – их разговор возобновился, его раннее напряжение смягчилось с прибытием еды и напитков.

– Тебе нужно уехать, – сказала Клэр, её голос стал мягче, но не менее настойчивым. – Тебе нужно вспомнить, кто ты вне Carter Brew.

Эмили вздохнула, её пальцы лениво обводили тонкий край бокала.

– Я не могу просто уехать, – с недовольством сказала она. – Слишком многое нужно контролировать.

– Джеймс прекрасно справится, – твёрдо возразила Клэр. – Ты хорошо его подготовила. И давай честно: если случится что-то катастрофическое, сотрудники всегда смогут позвонить тебе.

Эмили покачала головой.

– Это не так просто.

– Это так просто, – ответила Клэр, её голос стал решительнее. Она потянулась к своей сумке и достала глянцевую брошюру, лёгким движением передвигая её по столу. На обложке был изображён сверкающий белоснежный круизный лайнер, плывущий по лазурным водам, его палубы залиты золотистым солнечным светом.

– Что это? – спросила Эмили, без интереса поднимая брошюру.

– Круиз, – ответила Клэр, её улыбка была одновременно игривой и искренней.

– Круиз? – со скептицизмом переспросила Эмили, листая страницы.

– Гастрономический круиз, – уточнила Клэр. – Эксклюзивное кулинарное и культурное путешествие из Италии в Индию. Редкое предложение на туристическом рынке! Двадцать восемь дней, начиная с Генуи и заканчивая Мумбаи. Солнечные пляжи, древние руины, шумные рынки. И еда, Эмили. Представь себе еду!

На страницах брошюры были изображения, полные соблазна: террасы виноградников в Калабрии, где воздух пропитан ароматом спелого винограда и морской соли; яркие рынки Омана и Шри-Ланки, наполненные специями, такими ароматными, что они, казалось, прыгали со страниц; спокойные лагуны Мальдив, их бирюзовые воды искрились под солнцем. Каждая фотография словно шептала обещания обновления и свободы.

– Ты что! Я не могу исчезнуть на месяц, – сказала Эмили, хотя в её голосе не было уверенности.

– Почему нет? – настояла Клэр. – Что тебя действительно останавливает?

Эмили посмотрела на брошюру, её пальцы медленно скользили по глянцевым страницам, как будто в поисках утешения.

Клэр коснулась её руки.

– Ты заслуживаешь чувствовать себя живой, – сказала она тихо.

Эмили смотрела на брошюру, её взгляд задержался на изображении роскошных пляжей Мальдив. Безупречно белый песок уходил далеко к бирюзовому горизонту, а бунгало на сваях, изящно возвышавшиеся над кристально чистой лагуной, соединялись деревянными дорожками, манившими к уединению и умиротворению. Мысль о том, чтобы всё оставить, казалась безрассудной, почти невозможной, но вид этого спокойствия пробуждал в ней что-то глубинное – тоску, которую она не испытывала уже много лет.

– Вы отплываете из Генуи, – продолжила Клэр, её голос был тёплым и ободряющим. – Остановки включают Афины, Крит, Эйлат, порт Акаба в Иордании, Оман, Мальдивы, Коломбо, пляжи Гоа и, наконец, сказочный Мумбаи. Двадцать восемь дней только для открытий. Никакого Wi-Fi. Никаких писем. Только ты, открытое море и мир, который ждёт, чтобы его исследовали.

Эмили закрыла глаза, позволяя себе представить это: мягкое покачивание корабля, солёный бриз, касающийся её кожи, горизонт, тянущийся бесконечно. Впервые за долгие годы мысль о том, чтобы оторваться от своей империи, не пугала её – она казалась свободой.

– Двадцать восемь дней, – пробормотала она. – Это звучит… безответственно.

– Это не безответственно, – возразила Клэр. – Это необходимо. Ты так много отдала другим. Сейчас у тебя есть шанс вернуть что-то себе.

В этот момент принесли их основное блюдо, и тарелки выглядели как произведения искусства. Ризотто Эмили был золотистой симфонией вкусов, а трюфельное масло словно тончайшей нитью пронизывало каждый кремовый кусочек. Филе миньон Клэр, идеально обжаренное и украшенное каплей соуса из красного вина, блестело под мягким светом.

Они ели в тёплом молчании, раннее напряжение сменилось атмосферой взаимопонимания. К моменту, когда подали десерт – панна-котту, настолько нежную, что она таяла на языке, – Эмили почувствовала, как что-то внутри неё начало меняться.

– Хорошо, – наконец сказала она, слово сорвалось с её губ раньше, чем сомнение могло её остановить. – Я сделаю это.

Улыбка Клэр осветила весь зал.

– Вот это моя Эмили, которую я всегда знала! Я организую все на высшем уровне!

Когда они вышли на прохладный ночной воздух, город искрился вокруг них, его неугомонная энергия на мгновение смягчилась обещанием нового начала. Звёзды над ними, тусклые, но упрямые, казались отражением тихой надежды, зародившейся в душе Эмили.

Идя домой под сияющим куполом городских огней, она крепко держала брошюру в руке. Впервые за долгие годы она почувствовала предвкушение – не от открытия нового кафе или запуска нового меню, а от жизни, ожидающей её за горизонтом. Представляя себе дальние страны, ритм океана, тепло солнца на коже и свободу двадцати восьми не связанных обязательствами дней в море, она позволила себе смелость мечтать.

Эмили медленно выдохнула, словно выпуская годы накопившегося напряжения. Впервые за долгое время она позволила себе представить жизнь, не определяемую таблицами и расписаниями кафе, а наполненную присутствием. Вкус соли на губах, тепло солнечного света на палубе корабля, звук волн, ласкающих корпус.

Она снова подумала о своём отце и утреннем кофейном ритуале, который он так любил.

– Дело не только в кофе, – говорил он ей. – Это в паузе. Именно там происходит жизнь – в этих паузах.

Идея остановиться, замедлиться, казалась революционной. Могла ли она действительно уйти? Позволить себе роскошь тишины?

Несколько дней спустя Эмили стояла у окна своего офиса, рядом с ней был стоял упакованный багаж. Неяркое октябрьское солнце медленно поднималось над городом, окрашивая горизонт в янтарные и розовые тона. Она смотрела, как улицы внизу начинали оживать, знакомый ритм дня разворачивался.