Именно в этот момент раздался еле уловимый, глухой рык. Из леса, ломая ветви и поднимая клочья земли, вырвалось массивное чёрное существо. Лапы монстра с тяжёлыми ударами врезались в землю, оставляя глубокие вмятины. Олень поднял голову, замер, но времени на спасение не было.

Это был ещё один энергид. Он бросился вперёд, его пасть сомкнулась на шее животного. Треск костей и хрип оленя пронеслись над полем, заставив всех замереть. Монстр дёрнул головой, словно игрушкой, разрывая добычу на части, и отбросил её безжизненное тело в сторону. Его алые глаза поднялись, уставившись прямо на лагерь.

На панели передо мной вспыхнула красная точка, пульсирующая слабым светом. Я наклонился вперёд, пытаясь понять, что происходит.

— Что это? — вырвалось у меня, голос выдал больше тревоги, чем хотелось бы.

— Хранитель, — произнёс Архив с невозмутимой точностью. Его лакрима чуть ярче засветилась в полумраке комнаты. — Зарегистрирована новая активность.

Мой взгляд метнулся к карте. На том месте, где до этого была пустота, теперь проступала красная отметка. Пульсирующий свет заставил моё сердце замереть на мгновение.

— Это… ещё один энергид? — спросил я, чувствуя, как дрожь подкрадывается к голосу.

Не дав ответа, архив продолжил доклад:

— Фиксирую новые сигналы.

Прежде чем я успел осмыслить услышанное, на карте вспыхнула вторая точка, затем третья. Их движение было направлено к лагерю. Я напряжённо следил за экраном, пока в углу не появилась четвёртая отметка.

— Четыре? — выкрикнул я, не веря своим глазам. — Да это просто насмешка!

Архив, не обращая внимания на мой тон, продолжил:

— Внимание. Пятая цель.

На карте проявилась ещё одна точка, но её энергетический сигнал был куда мощнее остальных. Я почувствовал, как холодный пот выступил на лбу.

— Что это за чертовщина? — тихо пробормотал я.

— Энергетический уровень пятой цели значительно превышает показатели остальных, — сообщил Архив. — Вероятность совпадения с крупной формой энергида — 89%.

— Просто отлично, — буркнул я с сарказмом, сжимая подлокотники кресла. — Как будто одного такого существа было недостаточно.

Архив, неподвластный моему раздражению, ответил всё тем же ровным тоном:

— Напоминаю, что у вас есть возможность взять полный контроль над телом аватара.

Я замер, переваривая его слова.

— Он же истощён… ранен, — сказал я, пытаясь найти причину, чтобы не принимать это решение.

— Его энергопотоки нарушены, — продолжил Архив. — Но физическое тело находится в функциональном состоянии. Ваше вмешательство стабилизирует поток энергии и предотвратит дальнейшее разрушение узла.

Я облизал пересохшие губы и откинулся назад. Внутри всё клокотало: страх, сомнения, чувство ответственности. Моя рука машинально скользнула к панели управления. Я знал, что Архив говорит правду. Но я также знал, как Эш отреагирует, если придёт в себя и узнает, что я взял его под полный контроль.

— Слияние — это одно, — начал я, ощущая, как моё дыхание стало тяжёлым. — Но полный контроль… Ему это явно не понравится.

— Вероятность возмущения аватара действительно высока, — согласился Архив, словно речь шла о погоде. — Однако отказ от активации системы приведёт к гарантированному поражению.

Я стиснул зубы, внутренний голос звучал слишком убедительно, твердя: «Сделай это, иначе все погибнут». Я отвернулся от монитора, пытаясь заглушить этот зов, но знание, что другого выхода нет, давило тяжелее.

Из густой тени леса вышел первый энергид. Его панцирь, изрезанный сетью глубоких трещин, тускло пульсировал пепельным светом, будто отражая внутреннее напряжение. Существо двигалось медленно и размеренно, его каждое движение было полным скрытой силы, словно он выжидал момент для броска.

Второе существо появилось сразу за ним, сжимая в когтях массивный ствол дерева, словно игрушку. Энергид бросил его в сторону, и грохот от удара разнёсся по полю, заставив солдат вздрогнуть. Его глаза пылали ярким алым светом, а из трещин на панцире мерцал слабый, но зловещий отблеск, придавая ему вид живого оружия.

Третий энергид вышел чуть позже. Его фигура выделялась массивностью и особой грацией движений. Он подошёл к краю леса и остановился, прижимая когти к земле, словно впитывая её энергию. Затем медленно поднялся и с силой провёл лапой по ближайшему дереву, оставив глубокие борозды. Мгновение спустя он сорвал толстую ветку, разломал её пополам и отбросил с раздражением, будто это был всего лишь мусор.

Четвёртый энергид показался после остальных. Его панцирь испускал какой-то газ, который был похож на густой туман. В движениях этого существа читалась особая злоба: он не шагал, а будто прокладывал себе путь, не заботясь о преградах. Его мощная лапа опустилась на небольшой валун, раздавив его в пыль. Затем энергид замер, склонив голову, словно прислушиваясь к чему-то, невидимому для остальных. Его алые глаза сверкнули с новым гневом, когда он резко поднял голову, сосредоточив взгляд на линии обороны лагеря.

Но настоящий страх исходил не от них. На мгновение казалось, что лес замер. Из глубины начали раздаваться низкие вибрации, а в темноте вспыхнул тусклый, тревожный свет. Пятый, самый массивный и зловещий, не спешил выходить из укрытия. Его присутствие ощущалось словно давящее облако, заполнившее всё пространство вокруг. Казалось, что воздух стал плотнее, а звуки тише. Он затаился, словно хищник, который выжидает, когда противник проявит слабость. Только слабое пульсирующее свечение в лесу напоминало о том, что он был там, и его появление — лишь вопрос времени.

Воздух наполнился гнетущим давлением. Солдаты на баррикадах не могли оторвать взгляда от происходящего. Кто-то выронил оружие, стоя, словно окаменевший. Другой, тихо шепча молитву, упал на колени.

— Мы обречены… — выдохнул один из них, но его слова пронеслись по рядам, заставляя некоторых содрогнуться.

Тордок стоял в первых рядах, с силой сжимая рукоять меча, его костяшки побелели. Гнев, страх и решимость смешались в его взгляде, устремлённом на надвигающихся монстров. Он молчал, будто собирая последние силы, затем выдохнул и резко выпрямился.

— Встать! — его голос, твёрдый, как сталь, прорезал гнетущую тишину. — Это не конец! Мы уже побеждали, и сделаем это снова!

Его слова эхом разнеслись по стройным рядам. Командир обвёл взглядом солдат, чьи лица были искажены страхом. Кто-то дрожал, стискивая копьё, кто-то замер, опустив глаза, а кто-то пятился назад, как будто надеясь исчезнуть из этого кошмара.

— Мы не справимся… — раздался дрожащий голос, звучавший будто эхо обречённости. — Пушка сломана, а тот, кто мог её использовать, лежит без сознания!

— Это конец… — прошептал другой, хватаясь за плечо товарища, словно тот мог удержать его от падения в бездну.

Тордок шагнул вперёд, подняв меч. Затем с силой вонзил его остриё в землю, и резкий металлический звук разорвал звенящую тишину.

— Тишина! — рявкнул он так громко, что даже самые напуганные замерли. — Мы дали клятву. Мы обязались защищать этот узел, даже если придётся отдать свои жизни. Я не требую от вас героизма, но знайте одно: я не отступлю!

Он повернулся к лесу, где огромные тени всё ближе подступали к баррикадам. Вытащив меч и взмахнув им, командир продолжил:

— Если нужно, я буду сражаться один. Но если мы падём, не останется ни Империи, ни дома, ни наших близких.

Его слова ударили в сердца солдат, как набат. Леденящая тишина вновь окутала строй, прерываемая лишь звуком ветра и стуком мокрого снега по доспехам. Несколько бойцов переглянулись. Один из лучников натянул тетиву, другой стиснул копьё, и ещё кто-то поднялся, встряхнувшись, будто стряхивая с себя пелену страха.

— До первого луча солнца, — раздался шёпот, словно эхо далёкой клятвы.

— До первого луча солнца! — громче повторил ещё один, поднимая меч.

Тордок кивнул, видя, как солдаты один за другим приходят в себя.

— Вот и молодцы. А теперь построится! — прогремел он басом, возвращая людям решимость.