— Хорошо, — сказал слегка посеревший лицом бокор, — я дам клятву — в обмен на твою. Ты не трогаешь меня, я не раскрываю ваших тайн.

— Нет, не так, — покачал головой Мальсибер. — Я не трогаю тебя и не раскрываю твои тайны — ты не трогаешь никого из нас и не раскрываешь наши тайны. Всё взаимно и всё честно.

— Согласен, — недовольно сказал бокор.

— Клянись, — потребовал Мальсибер, и змеи предостерегающе зашипели снова.

Бокор быстро начертил мелом знак на земле и положил рядом кокосовый орех.

— Папа Легба! — позвал он. — Услышь мою клятву!

Мальсибер вопросительно поглядел на Трэверса и, дождавшись его кивка, проговорил:

— Клянусь соблюдать договор, — и начертил в воздухе сложный знак, вспыхнувший ярко-белым.

— Клянусь соблюдать договор, — повторил бокор, и нарисованный им знак вспыхнул синим огнём, а орех бесследно пропал.

— Хорошо, — сказал Мальсибер. Змеи, снова зашипев, обвились вокруг его руки, и он, кивнув Трэверсу, вышел из дома бокора.

Когда они оказались снаружи, Мальсибер спросил:

— Как думаешь, сработает?

— Должно, — ответил Трэверс, — знак загорелся, значит, его услышали.

— Ну, дай Мерлин и... как он там сказал? Папа Легба? Это кто вообще?

— Коллега твой, — неожиданно хихикнул Трэерс, — тоже по миру мёртвых специализируется. Только он не Проводник, а посредник между людьми и духами.

— Тоже человек? — Мальсибер нахмурился. — Он дал клятву человеку?

— Ну, какой Папа Легба человек? — удивился Трэверс. — Дух он. Лоа, как местные говорят.

— Дух — это хорошо, — Мальсибер улыбнулся. — Расскажешь мне о местных духах? — попросил он. — Завтра? Когда я высплюсь, наконец.

— Я не великий знаток, — Трэверс ухмыльнулся, — но кое-что рассказать могу.

— Ты в любом случае знаешь больше меня, — сказал Мальсибер. — Мне ведь в самом деле никуда теперь от кадуцея не деться — так и буду водить души... было бы правильно узнать хоть что-нибудь о местных духах и традициях. И вообще о людях. А за Гарри ты не бойся, — он посмотрел Трэверсу в глаза. — Я пока там был, очень многое узнал — мне теперь там будет просто. А значит, и опасности для Гарри нет.

— Твоими бы устами да мёд пить, как любит говорить Долохов, — Трэверс вдруг с интересом уставился на Мальсибера: — Как его вообще можно пить, мёд этот? Всё-таки у русских какая-то альтернативная психология. И физиология тоже, — сказал он немного погодя.

— Спросить не пробовал? — улыбнулся Мальсибер и добавил: — А физиология-то почему? Мне вот тоже стало интересно... но это завтра. Или, кажется, сегодня днём, — он поглядел на поднимающееся над горизонтом солнце. — Но сначала я всё-таки посплю.

Глава 50

Явление Ойгена Мальсибера обитателям второго острова прошло с интересными эффектами.

— А мы думали, тебя Снейп отравил, — брякнул увидевший Ойгена Роули.

— А тело куда дел? — тут же спросил Мальсибер.

— И, главное, зачем? — поддержал его сразу же полезший обниматься Рабастан. — Две лучшие новости подряд! — счастливо проговорил он. — Ты знаешь, что у меня вчера племянник родился? — тут же поинтересовался он.

— Племянник? — переспросил Мальсибер. — Как? Когда? В смысле... Ох, — он смущённо покраснел и помотал головой. — Я чушь несу... Но это так неожиданно и здорово же!

— А как он тут один-то будет расти, мальчишка-то? — сокрушённо сказал Роули. — Не поиграть ни с кем, ни подраться... Разве что вон Блэка за хвост потаскать.

— Почему это один?! — взвился Рабастан. — Даже если я тебя сейчас прибью, всё равно останется полно народу! Играть можно с нами, а драться — хоть с тобой! Всё равно толку от тебя больше никакого нет, — добавил он обиженно.

— Не надо Финна прибивать, — примирительно сказал Джагсон, — и толк от него есть — на ферме кто работает? А играть будет с кем... Я тут жениться надумал, так что компания у парнишки вскорости будет.

— Жениться — это здорово! — обрадовался Мальсибер, меньше всего сейчас желающий внимания к своей персоне и собственному возвращению. — А на ком?

— Да есть тут одна вдовушка, — довольно хмыкнул Джагсон, — приятная во всех отношениях. Колдунья, хоть и слабенькая. И детишек у неё двое, вроде тоже магами будут.

— А сколько детям? — деловито осведомился Роули. — Раз известно, что они маги, значит, большие уже?

— Каю пять, — Джагсон вдруг улыбнулся с затаённой гордостью, — он уже может говорить с морем. А Калани три, она на днях тучку с дождиком в гости позвала.

— Надо же, — удивлённо сказал Роули. — И имена нормальные... слушай, а они — дети, в смысле — какого, вообще, цвета?

— Зелёные в красную клеточку, — захохотал Джагсон. — Какого мы цвета, такого и они.

— То есть не чёрные? — уточнил Роули.

— С чего им чёрными-то быть? — изумился Джагсон. — Мы ж не в Африке.

— Чёрные, коричневые... — отмахнулся Роули, а Мальсибер шёпотом спросил Рабастана:

— А можно на твоего племянника-то посмотреть?

— Пойдём, — радостно отозвался Рабастан, — все вместе! — и сделал приглашающий жест в сторону дома в глубине яблоневого сада.

Из дому навстречу гостям вышел Родольфус — и его обычно невозмутимая физиономия была очень обеспокоенной.

— Сюрприз, — сказал Мальсибер, подходя к нему. — Хоть тебе и не до него... я снова с вами и хотел поздравить с...

— Руди, ты так смотришь, — перебил его Рабастан, — что случилось?

— Джагсон, — позвал Родольфус, не обращая внимания на остальных, — ты тут с местными лучше всех знаком... нам нужна кормилица.

— Кормилица? — Джагсон почесал макушку. — Да вроде ни у кого нет сейчас младенцев-то... ты погоди — я сейчас узнаю. А что, Белла кормить не хочет сама, что ли?

— Хочет, — сквозь зубы ответил Родольфус, — но не может.

Из дома послышался жалобный детский плач.

— Молока нет? — понимающе спросил Роули. — Такое бывает поначалу — иногда получается раздо... в смысле, размять потихоньку, — поправился он. — У овец с козами, по крайней мере. Тут главное, чтоб мастита не было.

Джагсон, тем временем, аппарировал, и Роули, смутившись, замолчал.

— Может, зелье какое-то есть? — неуверенно спросил Рабастан, нервно вздрагивая при звуках плача. — Надо Руквуда спросить! И Снейпа.

— Идём, спросим, — сказал Мальсибер, протягивая ему руку.

Когда они аппарировали на первый остров, Рабастан признался:

— Он всю ночь плакал! Я не знал, что маленькие дети кричат так противно, — он передёрнул плечами. — Вроде и негромко, а не заснуть, ни отвлечься... а главное — ну ничего же не можешь сделать! Жутко так...

— Что, уже смылись от счастливой мамаши? — насмешливо поинтересовался увидевший их Блэк. — Быстро вы!

— Не смешно, — отрезал Рабастан. — Снейп где?

— Там, — Мальсибер показал ему на хижину, служившую лабораторией, и негромко сказал Блэку: — А ты бы навестил молодых родителей. Узнаешь много нового.

— А что там? — мгновенно насторожился Блэк.

— Сходи, — повторил Мальсибер, направляясь следом за Рабастаном. — Только не шути с порога. Руди — он ведь может нервно среагировать... а зачем нам драка?

Рабастан, тем временем, скрылся в хижине, и Мальсибер почти побежал следом — догонять.

— Да что там творится-то? — озадаченно спросил Блэк и торопливо аппарировал к дому Лестрейнджей.

Плач ребёнка он услышал ещё с улицы. Как ни странно, дверь оказалась не заперта, и он свободно смог войти внутрь дома. Идя на голос, он вошёл в спальню, где на кровати в одной рубашке сидела растрёпанная Беллатрикс и качала парящую рядом колыбель, в которой заходился рыданиями младенец.

— А чего он плачет? — удивленно спросил Сириус.

— Ты откуда взялся?! — Беллатрикс вздрогнула от неожиданности, но, мгновенно справившись с собой, швырнула в него сперва подушкой, а затем, похоже, чашкой. — Пошёл вон! Не твоё дело!

— Так я помочь хочу! — обиделся Сириус, привычно уклоняясь от летящих в него предметов. — Что ты орёшь? Лучше бы ребенка покормила, он, похоже, голодный!