Когда клятва была дана, Снейп, никого ни о чём не спрашивая, превратил сначала Ойгена (чью фамилию Гарри так пока и не узнал) опять в шарф, затем замотал им шею Поттера, снова сделав из него чернокожего мальчишку, а из Трэверса — необъятную негритянку, потом изменил себя, и они отправились к гостинице, которую видели в городке по дороге со станции.

Там и переночевали.

* * *

Ужин взяли в номер — и там Снейп, предварительно зачаровав и дверь, и окна, вернул всем их первоначальный вид.

— Когда мы будем искать Блэка? — спросил Гарри, как только Снейп закончил с чарами.

— Ну, уж точно не сегодня, — буркнул Снейп. — Хватит с нас сегодня приключений. А ты, раз завёл зверюшку, поухаживай за ней, — добавил он язвительно. — Переодеть бы твоего приятеля, да и вымыть бы его не помешало.

— Ойген не зверюшка! — от возмущения Гарри даже временно забыл о Блэке. — Но одеть его и правда надо... У нас есть деньги, Эктор?

— Да были вроде, — Эктор пожал плечами, — в крайнем случае можно будет украсть.

— Его нужно как-нибудь одеть! — сказал Гарри. — Так нельзя ходить — и холодно, и неприятно. А вам надо в ванную, наверное? — спросил он Ойгена.

— О да, — его глаза сверкнули. — В ванную, — блаженно повторил он.

— Так идите! — Гарри огляделся и попросил Эктора:

— Сделай ему что-нибудь, во что переодеться, ладно? У меня пока не очень получается прочная трансфигурация.

— Не засни там, — Снейп трансфигурировал халат и швырнул его Ойгену.

Когда тот ушёл, Гарри недовольно спросил Снейпа:

— Почему ты с ним так разговариваешь?

— А они были друзьями, — засмеялся Эктор, — вот он и демонстрирует дружеские чувства. Так, как умеет.

— Разве так с друзьями обращаются? — изумился Гарри.

— Ты у нас большой специалист в этом вопросе, — кивнул Снейп. — Полагаю, мне следует с тобою консультироваться?

— Не мешало бы, — нахально ответил Гарри — и принялся за ужин.

Минут через сорок, когда все поели, и Эктор увлечённо возился со своей любимой трубкой, Гарри подошёл к закрытой двери в ванную и, неуверенно постучав, спросил:

— Вы там в порядке?

— Да, — немедленно ответили с той стороны. — Я мешаю?

— Ну, не то чтобы, — смущённо сказал Гарри. — Но там ужин уже остыл совсем... и нам тоже хочется помыться перед тем, как лечь спать.

— Я сейчас, — пообещал Ойген, и Гарри, вернувшись в комнату, снова обратился к Снейпу:

— А вы правда с ним друзья?

— Уточни формулировку, — насмешливо посоветовал Снейп.

— Вы дружили с ним когда-то? — подумав, спросил Гарри.

— Дружили, — холодно ответил Снейп. — В школе.

— А потом перестали? — Гарри и не думал обращать внимание на тон.

— А потом его посадили в Азкабан, — так же холодно ответил Снейп, — это не слишком способствует поддержке тесных дружеских отношений.

— Родственных тоже, — флегматично заметил Трэверс, — пожизненный Азкабан, Малыш, это смерть. Проще считать, что человек, попавший туда, умер. А с покойниками не дружат.

— Но если вы дружили, а потом ваш друг почти что умер, — подумав, спросил Гарри, — почему вы не радуетесь, что он остался жив?

— А ему так удобнее, — с удовольствием сказал Трэверс, — покойники вообще народ беспроблемный и спокойный. Это от живых никогда не знаешь, чего ожидать.

— Но это же друг! — с нажимом возразил Гарри. — Если бы мой друг вернулся, я бы радовался! Северус, ты не рад ему? Совсем?

— Люди меняются, — неохотно ответил ему Снейп. — И я не знаю, кем он стал за эти годы.

— И кем стал ты, — добавил Трэверс. — Ты ведь тоже изменился, нет?

— Не меняются только покойники, — отрезал Снейп, — и психи вроде тебя. Любой нормальный человек меняется со временем.

— А ты разве не хочешь узнать, каким он стал? — спросил Гарри.

— Нет, по-моему, — ответил за Снейпа Ойген, входя в комнату. На нём был только тёмно-синий махровый халат, в котором он казался почему-то ещё бледнее и измождённее, чем прежде. — Еда, — сказал он, подходя к столу. — Мерлин, нормальная еда...

— Как мне было плохо, когда я с непривычки после Азкабана впервые на еду набросился, — прикрыв глаза, признался Трэверс, — чуть не умер.

— Тогда не надо ему много есть, — спохватился Гарри.

— Разумеется, не надо, — Снейп парой взмахов палочки ликвидировал большую часть стоявших на столе блюд, оставив лишь один кусочек хлеба, половинку жареной куриной грудки и две маленьких варёных картошки. — Варить тебе зелья и ждать, пока ты тут будешь болеть, у нас времени нет, — сказал он.

— Вы торопитесь? — спросил Ойген, садясь к столу и жадно принюхиваясь.

— Вот что за человек, — пожаловался Гарри Эктор, — нет, чтобы нормально сказать: «Не ешь много!» — так он еду уничтожил. Ты ешь, ешь, — повернулся он к Ойгену, — нам ещё Блэка как-то ловить надо. Может, что посоветуешь?

— А зачем его ловить? — удивился Ойген, осторожно отрезая крохотный кусочек от грудки. — Он вас сам найдёт, если подсказать ему, где именно... Он всегда винил себя за то, что случилось с Джеймсом и Лили, — сказал он Гарри. — И хотя считается, что он их предал, мне всегда казалось это странным: зачем предавать, если после так страдаешь из-за этого?

— Это нормальному человеку незачем, — буквально выплюнул Снейп, — а Блэк дегенерат и шизофреник!

— О как, — изумился Трэверс, — и в кои-то веки такое сказали не обо мне!

— Блэк вполне вменяем, — возразил Ойген. — Я не спорю, человек он вспыльчивый и неприятный — но вменяемый. Поэтому всё это странно. Да и Пожирателем он не был, в отличие от Петтигрю, — он положил в рот кусочек курицы и стал очень медленно его жевать, блаженно жмурясь и улыбаясь совершенно счастливо.

— Вот только Петтигрю мёртв, как и Поттеры, а Блэк жив! — резко ответил Снейп.

— А как ему подсказать, где нас найти? — спросил Гарри, который всегда умел выделять в разговоре главное.

— Я не знаю, — ответил Ойген. — Хотя... Я же Пожиратель и сбежал, — сказал он весело. — Я могу попробовать отправить ему сову и написать, что я знаю, где вы. И предложить поймать вас вместе.

— А Петтигрю мы бокором поднимем! — предложил Эктор. — У меня знакомый есть. Вполне приличный, хоть и редкий мерзавец.

— А он знает, что ты сбежал? — спросил Гарри. — В этом вашем «Пророке» ничего про побег нет. Что? — провернулся он к остальным, — я газету утащил, пока вы тут ругались перед ужином.

— Растёт мальчик, — хихикнул Эктор.

— Твоё влияние, — процедил Снейп.

— Это странно, — Ойген даже перестал жевать. — Должно быть... Что же, получается, меня не ищут? — спросил он растерянно.

— Этого вон тоже не искали, — заметил Снейп, кивнув на Трэверса.

— Да газеты просто не узнали ничего пока, — отмахнулся тот. — Суток даже не прошло. Завтра узнают, тогда и вой поднимут.

— А вы знаете, — сказал Ойген, — когда Блэк сбежал, авроры всю тюрьму перевернули и допрашивали всех. А вот когда ты исчез, было тихо...

— Так я же не Блэк, — удивлённо посмотрел на него Трэверс, — и даже не Лестрейндж. Вот сбежала бы Белла, так Азкабан бы перетрясли снизу доверху. Я прямо заголовки газет вижу: «Правая рука Тёмного Лорда на свободе!» А из меня какая рука? Или вон из тебя?

— Да какая разница?! — возмутился Снейп. — Побег из Азкабана сам по себе повод! Оттуда не сбегают! Никогда!

— Да ну? — хихикнул Трэверс.

— Может быть, его начальник просто никому не рассказал об этом? — предположил Гарри.

— А вполне мог, — кивнул Трэверс, — ему лишняя морока ни к чему. Написал, что умер, а тело в море бросили. Кому надо его искать?

— Развёл Фадж бардак! — скривился Снейп. — Ладно. Пиши Блэку, — велел он Ойгену. — Я подумаю, что именно и где мы его встретим. С бокором идея неплохая, — продолжал он. — Значит, возвращаемся на остров и тогда уже поднимаем Петтигрю.

Глава 10

А ночью Гарри впервые приснился кошмар — он видел уродливого карлика с безносым лицом и красными глазами, который, гладя по голове огромную змею, требовал предоставить ему кровь врага — раз уж отродье Поттеров куда-то пропало, а Дамблдора так просто из Хогвартса не выманить.