«Голову морочит, – насторожился Лисс, – и мышку какую-то приплел».

Лисс почувствовал головокружение и рассеянность, в голове заиграла музыкальная заставка к давно забытой игре, долгожданное завтра превратилось в яйцо бенедикт под голландским соусом, яйцо махнуло веточкой укропа, подмигнуло Лиссу и закатилось за горизонт. Горизонт немедленно завалился набок и поплыл.

Лисс увидел, как Тристан покачивается в седле, раздумывая насчет квестика, и очень испугался. От страха в голове у него прояснилось, и горизонт вернулся на законное место.

– Сэр, – громким шепотом заговорил Лисс, – сэр, даже не думайте!

Но зачарованный рыцарь уже слез с коня, шатаясь и шепча себе под нос «всего полчасика», дошел до Великого Утописта и сел ему на спину, уместившись между высоких шипов как в седле.

Уйморос Третий вскочил, зажал рыцаря между шипов поплотнее и в два больших прыжка оказался на берегу. «Шлеп-шлеп-плюх», – услышал Лисс, и Великий Утопист скрылся в подводном мире, унося с собой Тристана Страдающего, рыцаря, который совсем недавно торопился на Большой новогодний бал.

Великий Утопист плыл стремительно, продирался сквозь стебли кувшинок, закрыв глаза то ли от блаженства, то ли за ненадобностью, шкурой чувствуя знакомую дорогу. Густая медно-красная пена осталась на поверхности, на глубине вода казалась оранжевой и газированной, воздушные пузыри всех размеров вихрем поднимались со дна, будто в закипающем чайнике. Один из таких пузырей немедленно обхватил голову Тристана, как баллон с воздухом. Рыцарь сидел верхом на ящере, держась за спинной гребень, и разглядывал подводный мир. Мимо них проплывали странно изогнутые крупные полосатые рыбы, проносились блестящие стайки мальков, длинные красные водоросли шевелили гофрированными листьями, как щупальцами. Рачки-бокоплавы зависли в воде, будто ждали попутный транспорт до замка. Тристан отмахивался от назойливых мелких рыбешек, как от мух, пришлось даже пнуть одного нахального налима, укусившего его за ногу. Он совсем было собрался крикнуть налиму, что некоторых давно ждут в рыбном пироге, но спохватился, что тот все равно не услышит. Звуки под водой пропали, превратившись в монотонный шум в ушах. Налим махнул спинным плавником, моментально схватил колючего ерша, завис, задумчиво прожевал и исчез.

Замок приближался, вот уже показались ракушечные стены, перламутровые ставни и покатая, как спина кита, крыша с флюгером и витой ракушкой, похожей на гигантскую воронку. Внезапно мимо промелькнул кто-то толстый и с ушами, вроде зайца. Тристан оглянулся, чтобы его разглядеть, воздушный пузырь вокруг его головы изогнулся и чуть не лопнул. Смутный заяц растянулся вслед за пузырем, шевельнул ушами и пропал среди зарослей осоки. Вдалеке появилась огромная пятнистая корова с подносом и в фартуке, Тристан не успел удивиться, как водяная корова растаяла, а из темных глубин выплыла русалка с длинными голубыми волосами и черным стриженым пуделем на поводке. Русалка улыбнулась, показав двойной ряд острых акульих зубов, дернула за длинный стебель, сорвала водяную лилию нимфею и поманила рыцаря. Тристан дотронулся до цветка – хищная русалка с собачкой подернулись рябью и рассыпались на мелкие кусочки.

Ящер мягко опустился на дно, подняв облако ила. Тристан слез с гостеприимной спины Уймороса и вслед за хозяином зашел в ворота сторожевой башни замка Мокрое Место. Ворота захлопнулись за ними, как створки раковины моллюска. Внутри башни было жарко и совершенно сухо. Великий Утопист отряхнулся, оставив на полу лужицу воды. Лужица зашипела и испарилась, будто выкипела. Ящер протиснулся в проход и быстро уполз внутрь, оставляя за собой влажный след. «Не слишком-то любезно бросать гостя одного», – подумал Тристан и посмотрел на свою одежду и руки. Удивительно, но все было совершенно сухим. Он поднес руку к лицу, чтобы почесать нос, и проткнул упругую пленку. Бах! Воздушный баллон-шлем лопнул так громко, что у него заложило уши. Он постоял немного, чтобы прийти в себя, покинул сторожевую башню и оказался в темной галерее, где только что исчез хозяин замка. Пройдя в потемках первые десять шагов, он с размаху врезался в зеркальную стену. Рыцарь потер ушибленный лоб, огляделся, увидел поворот направо и свернул. За поворотом галерея стала заметно шире. Черно-белые плитки на полу, казалось, лежали ровно, но стоило Тристану сделать шаг, как плитка из-под ноги поползла налево, еще шаг – пол поехал вправо, третий – нога провалилась вглубь, и он просто чудом удержался. Приключения начались слишком быстро. «Поскорее бы пройти эту часть квестика», – подумал Тристан, прыгнул сразу через пять плиток и схватился за шершавую каменную стену, чтобы удержать равновесие. Пол под ним слегка вздыбился, но сбросить рыцаря не смог. Теперь Тристан продвигался вперед прыжками, цепляясь за выступы в стене, а плитки скакали, как необъезженный конь: вставали на ребро, уходили вниз, несли рыцаря в сторону, и предугадать их маневры было невозможно.

Галерея сначала шла прямо, потом сбилась с толку и пошла зигзагами. За вторым поворотом в стене обнаружилась узкая дверь с небольшим светящимся окном и надписью «Музей». В матовом стекле виднелись силуэты статуй. Еще три прыжка вперед – и на противоположной стене возникла вторая глухая дверь. Еще пара прыжков – и Тристан схватился за ручку третьей зарешеченной двери, утопленной в стене. Ручка заскрипела. В ответ за дверью что-то заскрежетало и стихло. Еще несколько прыжков по неверному полу – и рыцарь оказался в ярко освещенном парадном зале.

Мимо его плеча просвистел дротик и – бум-м! – застрял в стене. Посередине зала пупырчатый Уйморос надувал пузырь из жвачки, а вокруг него все двигалось, сверкало и звенело: игрушечный поезд ездил по кольцам железной дороги, горели неоновыми огнями игральные автоматы. Уйморос хлопнул пузырем, прицелился и ловко метнул еще один дротик. Тристан успел уклониться в сторону, дротик пролетел мимо, воткнулся в дверной косяк и мелко задрожал. «Повеселимся!» – выпалил Уйморос и захохотал.

Челесте строго-настрого запрещали ходить в сторону Волшебного леса. «Мало нам неприятностей?» – спрашивала мама. Неприятностей, конечно, хватало, но ведь все они были очень скучные, в основном математика и уроки ненавистного совершенства. «Ну а если мне позарез нужно в Волшебный лес, – думала инфанта по дороге, – если Кьяра сказала, что я должна найти Миртильду? Бывает же такое, что у человека важное дело в Волшебном лесу?»

Ранним утром следующего дня, когда все в замке еще спали, инфанта Челеста спустилась из Лунной башни в кухню, съела красное яблоко и кекс, положила в полотняную сумку пакет с шоколадными печеньями и вышла в чуть туманный, влажный от росы парк. Птицы уже заливались вовсю. Челеста пробежала через длинную арочную аллею, увитую жимолостью, и через минуту уже стояла на дороге. За ее спиной медленно, со скрипом закрылись кованые тяжелые ворота парка.

На опушке леса Челеста увидела зеленый четырехлистный клевер с розовым цветком. «Ого, – обрадовалась она, – хороший знак. Значит, мне везет».

Сорвала счастливый клевер и сунула в карман. «Если лес негостеприимный, я вернусь… и подожду здесь, пока у него настроение не переменится…» – сказала она сама себе и решительно ступила на тропинку.

Ветки в лицо не били, кусты не цеплялись. Лес был тихий, зеленый и довольно приветливый. Шумел ветвями старый дуб, пестрела белыми цветами земляничная поляна.