– Я возьму Софию! – объявляет Ринат и делает широкий шаг в мою сторону.

– Нет! – Я отскакиваю, издаю возмущённый возглас. – Меня ты не «возьмешь»! Я не вещь.

– Соня, пожалуйста, – бормочет отец.

– «Пожалуйста», что? – Я бросаю на него злобный взгляд. – Иди с ним? Папа, ты серьезно?

Отец так и не решается смотреть мне в глаза. Ему стыдно за себя, но он видит выход в том, чтобы отдать меня Ринату. Как он может так поступить со своей единственной дочерью, со своей плотью и кровью? Как он может продать меня, чтобы спасти собственную шкуру?

– Я позволю Софии сделать выбор, – ухмыляясь, говорит Ринат, обращаясь ко мне. – Выходи за меня замуж или… я убью твоего папочку.

Он достает из кармана пиджака небольшой пистолет и направляет его на отца. Его палец уже на курке, одно движение и отец отправится в загробную жизнь.

– Нет!– кричу я. Сердце бешено колотится, когда я вижу, как краска отливает от лица отца, оно становится почти белым.

– Софа, пожалуйста, – умоляет меня отец дрожащим голосом. – Просто сделай то, что он просит. Пожалуйста....

Предательство накрывает меня, как цунами, смешивается со страхом и отчаянием. Отец лгал мне, скрывал масштаб своих проблем. И теперь готов пожертвовать мной, чтобы спасти себя? Это как удар в спину. Я в эмоциональном шоке, тем не менее, осознаю, что не смогу смотреть, как пуля прилетит в отца.

Хочется верить, что Ринат пугает, но что-то мне подсказывает, он не блефует.

Мои глаза застилают слёзы, но я сдерживаюсь, они скорее, повредят, чем помогут. Кажется, что комната смыкается надо мной, стены сближаются, когда взгляд Рината прожигает меня насквозь, ожидая моего решения.

– Я не хочу умирать, Соня, – шепчет отец, его голос полон жалкой, эгоистичной мольбы. – Я найду деньги. Обещаю, я всё исправлю.

– Ты ничего не можешь исправить, Тарасенко, – голос Рината глубокий и укоризненный. – Ты сам себя загнал в глубокую яму, а теперь ждёшь, что кто-то другой тебя вытащит. У тебя нет миллионов, которые ты мне должен. Твой бизнес стоит намного меньше тех сумм, которые ты проиграл. Но я готов уладить вопрос, если София согласится на мои условия.

Я смотрю на Рината, его выражение лица спокойно, пистолет в руке неподвижен. Он смотрит на меня со смесью веселья и чего-то ещё, чего-то более тёмного и порочного.

В его глазах жестокое удовлетворение, он знает, что уже выиграл. В его руках одни тузы.

Мой разум лихорадочно ищет выход, но я ничего не могу сделать. Если я откажусь, Ринат нажмет на курок и убьёт моего отца у меня на глазах.

Несмотря на боль, которую я испытываю от предательства отца, не могу этого допустить. Мой моральный долг – спасти его, каким бы недостойным он не был. Это даёт мне силы, перевешивает мой собственный страх и обиду.

Что сказала бы мама о моём выборе? Увы, я никогда об этом не узнаю.

Я делаю глубокий вдох, расправляю плечи и встречаюсь с холодными глазами Рината.

– Хорошо, – говорю я, мой голос звучит ровно, несмотря на то, что внутри меня трясёт. – Я выполню твои условия. Только не причиняй ему вреда.

Улыбка Рината становится шире, в тусклом свете его зубы сияют ярче, чем бриллианты. Он опускает пистолет, кладёт его обратно в карман и похлопывает по тому месту, где он спрятан.

– Ты сделала правильный выбор, Соня. Каким бы безвольным слабаком не был твой отец, мне не хочется лишать его жизни. Что я выиграю от его смерти?

Мой желудок опускается так низко, что, кажется, будто провалится сквозь меня на пол. Во рту настолько пересохло, что когда я пытаюсь ответить, не могу выдавить из себя ни слова.

Да и слов нет, я не знаю, что сказать. В голове звенящая пустота. Я ошеломлена столь резким поворотом в своей жизни. Хочется ущипнуть себя, проснуться и сказать себе, что это всего лишь кошмарный сон. И забыть о нём.

Ещё двадцать минут назад я валялась на диване в своей комнате, строила планы на завтра.

Жизнь разделилась на «до» и «после» в буквальном смысле слова. Меня забирает из дома чудовище, в его холодном взгляде нет намёка на сочувствие и отзывчивость.

Его взгляд – это бездна, желающая растворить меня в своей пустоте.

Я отвожу глаза, игнорирую странное чувство, которое возникает, когда Ринат продолжает смотреть на меня.

Ринат.

Чёрный мерс тормозит перед зданием, на котором светится яркая неоновая вывеска «Crystal Club».

Я оставляю Соню с моим телохранителем в Гелике, сам быстро поднимаюсь по лестнице, вхожу в клуб через неприметный служебный вход.

Охранники на посту, встречающиеся на пути служащие почтительно приветствуют меня, когда я прохожу мимо них.

«Crystal Club» – один из лучших в городе многофункциональных развлекательных комплексов. Кроме, непосредственно, казино, тут ночной клуб, ресторан, паб, центр SPA-процедур и бильярдная, ещё и роскошный пятизвёздочный отель, который считается одним из престижных в регионе.

Когда появился закон о запрете казино и залов игровых автоматов, остались специальные игорные зоны в нескольких областях. Я хозяин одной из них, самой крупной и популярной. У нас можно сыгратьв русский покер, американскую рулетку, техасский холдем, блэкджек и баккару, выбор игровых автоматов тоже впечатляет: их здесь более 500.

Прохожу через танцевальный зал, где молодёжь тусит под громкую музыку, спускаюсь вниз по лестнице. Обстановка с клубным вайбом и громкой музыкой меняется, я словно шагнул в другой мир.

Здесь классический интерьер казино, обилие мрамора, ковры с причудливым узором, хрустальные люстры. Хочется сесть и сыграть в рулетку.

Моя любимая игра, но я стараюсь держаться от неё подальше. Я кукловод, без меня всё рухнет.

Это мои владения, моя империя. Я здесь хозяин.

Прохожу мимо столов, останавливаюсь, бросаю взгляды на игроманов, азартных людей, которые не способны контролировать время, проведённое за игрой.

Когда до них доходит, что они проигрывают, энтузиазм в их глазах превращается в тупую, сердечную боль. Вовремя остановиться и бросить игру способны лишь единицы из них.

Тарасенко не смог. Он часто здесь появлялся. Считался постоянным посетителем, игрок в покер, бывало, ему улыбалась удача.

Но закон простой: в казино всегда выигрывает казино. Он проиграл всё и даже больше. Отдал свою дочь, чтобы сохранить собственную, никчемную жизнь.

Ему больше никогда не позволят войти ни в одно из моих заведений. Для него игра закончена. Вернее, ещё нет. Вот если я решу убить его, чтобы показать пример другим, что их ожидает, если они не заплатят долги, тогда всё.

Не думаю, что Соня на меня слишком разозлится, учитывая, что отец предал её, бросил на съедение волкам, чтобы спасти собственную шкуру.

Я продолжаю свой путь, открываю дверь служебного входа, иду по длинному коридору в самый конец, захожу в тесную комнату, без окон. Здесь меня поджидает мой следующий несчастный клиент-должник, он прикован цепью к стулу.

Я не собираюсь щадить его, как сделал это с Тарасенко. Он должен вдвое больше, и ему нечего предложить мне, чтобы погасить свой долг.

Митя, мой помощник и «правая рука» уже здесь, сцепив руки, он стоит с мрачным выражением лица.

– Не унывай, – говорю я ему, хлопая по плечу. – У меня хорошие новости. Но сначала разберемся с нашим «другом».

Митя лишь хмыкает, он никогда не был болтливым, слово лишнее клещами не вытащить. Но он самый исполнительный и усердный сотрудник. Выполняет приказы, не задавая лишних вопросов.

Мощусь. Воздух в комнате спёртый, кислый. Пропахло потом Андрея Васильева, как будто он находится здесь безвылазно несколько дней, хотя мои люди привезли его только сегодня днём. Я собирался приехать сразу, но опасался, что Тарасенко соберёт вещички и сбежит из города, поэтому, в первую очередь, отправился к нему домой.

Андрей, со связанными руками и ногами, сидит на стуле в центре комнаты. Над его головой, прямо перед глазами, висит одинокая яркая лампочка, из-за чего ему трудно что-либо разглядеть. Но он понимает, что это я, потому что внезапно замирает.