– Это королевский шут Юка, – с улыбкой пояснила Ильяна. – По-моему, не надо при нём говорить лишнее.

– Мне кажется, он дурачок. Безумный, – осторожно предположила Фания, посмотрев шуту вслед.

– Тут короля никакого нет, а королевский шут – уже есть! Что за напасть! – высказалась графиня, и нечего было возразить.

– Ильяна, куда подевался мой брат? Говорят, что он сговорился с тобой и отправился ловить каких-то разбойников? – спросила графиня.

– Да, матушка. Мы подозреваем, что из-за них заболела тётя Маржета.

– Они ничего не украли? Так зачем было поднимать суматоху, Гиром нужен мне здесь! – графиня сердилась всё больше. – Что там с Маржетой? Ильяна?..

– Ей лучше, но было плохо, – ответила та кратко.

– Вот видишь, лучше! воскликнула графиня, но было видно, что она забеспокоилась. – Я зайду к ней позже!

Леди Вильма ушла, знаком велев дочерям следовать за собой, это привычно не относилось к Ильяне. Кажется, Фания хотела бы остаться со старшей сестрой, но послушалась мать. Ильяне она подмигнула – потом поговорим, дескать…

У Ильяны у единственной была отдельная комната, остальные сестры жили попарно. По их широкому «девичьему» коридору сновали служанки и портнихи, стоял гвалт, что-то упало и разбилось, старшая портниха сердилась и кричала про холодные утюги – как всегда перед балом, никогда и ничего не было заранее готово полностью. Кругом носило запахи цветочных масел, а из дальней комнаты, где жили Фания и Клейна, доносились звуки арфы. И это могло показаться странным – какая музыка при таком шуме? Между тем всё просто: когда Фания играла, она слышала только свою арфу. Она играла сейчас – значит, ей очень и очень надоело всё происходящее.

Ильяна не собиралась на бал. Она шла к себе, чтобы наскоро сменить платье, но решила заглянуть в комнату к Фании и Клейне. Они обе были почти готовы, их уже искупали в отварах, которые делают кожу свежей и прекрасной, уложили им волосы и отполировали ногти. Их платья пока лежали, аккуратно разложенные, на кровати. Здесь пахло белой розой – любимым ароматом Фании.

При виде сестры Фания перестала играть.

– Ильяна, ты совсем не одета? Ты что же, не пойдёшь танцевать? – удивлённо спросила Клейна.

– Нет конечно. Ещё наступлю на ногу какому-нибудь принцу, – Ильяна улыбнулась.

– Если бы их можно было отвадить таким образом… – вздохнула Фания.

– Тебе разве совсем не понравились принцы?..

– Они не могут нравиться, если посидеть с ними за обедом. Где они жили на своих островах, в медвежьей берлоге?

– Что ты наговариваешь на прекрасных лордов, капризуля? – смешливо протянула Клейна.

– Ах, замолчи и не порть настроение, – махнула рукой Фания.

Она не удивилась тому, что Ильяна не идёт на бал – потому что слышала, как леди Вильма представляла гостям старшую сестру.

– Так и быть, лучше пойду напишу что-нибудь, – вздохнула Клейна.

Она пересела к столу, макнула перо в чернила, уронила большую жирную кляксу, испачкав при этом пальцы, и горестно вздохнула.

– Ладно уж, говори. Нельзя испортить то, чего нет, так что ни к чему тебе пачкать руки, – разрешила Фания и дернула струну на арфе, вместо мелодичного звука получилось что-то, похожее на визг шута Юки.

– Между прочим, мне так чудно уложили волосы, и всё прекрасно пахнет, даже я вообразила себя красавицей. Страшно подумать, какой вечером будет Линдита! – протянула Клейна. – Мне кажется, её уже выбрали.

– Вы все красавицы, – заметила Ильяна. – Но ни одну из вас я не выдала бы за кого-то из тех двоих.

– Ильяна, сестрица. Представь, что так и вышло, и принцам привезут других невест. Что будет с нами? Наше приданое истрачено на время войны. Нас раздадут за кого попало, а кого-то и в монастырь? Вот если бы ты стала графиней, то могла бы позаботиться о нас. Ведь могла бы? А Линдита? Или Ронда? Не смешите. Дядя прав. Отказываясь стать графиней, ты всем нам делаешь плохо. Зато представьте, Линдита или Ронда, или, скажем, Фалистина получат приз, то есть их мужьям достанется графство, и тут вернётся Ильяр! И он потребует своё… вызовет на поединок… – она прикрыла глаза и плотно сжала губы, словно и сама очень хотела замолчать.

Фания отложила арфу и встала, вложила перо в руку Клейны.

– Пожалуйста, пиши!

– Ильяр ведь ни от чего не откажется и не уйдёт в монастырь! Как ты, Ильяна, твердишь, что поклялась отцу и дождаться Ильяра твой долг, так и он станет говорить о долге! Стать владетелем здесь и продолжить род Фраев, который идет то ли от фей, то ли от ферров – его долг! Его кровь – спасение для этой земли… то есть ваша с ним кровь, Ильяна! Король не знает или ему всё равно? Или не верит? – и она что-то стала писать, скрипя пером.

Ильяна заглянула ей через плечо – Клейна писала строки старой песенки, которую они все знали. Слова песенки намекали на фривольность и были негласно запрещены в их «девичьем» крыле. Но её всё равно пели, а в деревне на праздниках – обязательно.

Когда Вы рядом со мной, мой друг,

Мне не страшен мир, что жесток и груб!

Когда Вы рядом со мной, милорд,

Тихо счастье во мне поёт… *

В песне бедная девушка влюблена в знатного лорда – ужасно, что тут скажешь.

Ильяна ушла к себе. На упреки сестры ей нечего было возразить, но и поступать иначе она тоже не могла. Она покрутила серебряный браслет, всё такой же тускло-серый, но не чёрный. Всмотрелась, и глазам не поверила – на тёмном серебре появилось светлое пятно. Небольшое совсем пятно, но… светлое! Чудо?..

Всё будет хорошо! Ильяр вернётся! Она так обрадовалась, что чуть не расплакалась. Да, ещё не время плясать от счастья, это будет потом!

На её столе лежал лист бумаги. Знакомая бумага – такую она вручила сестре с просьбой писать, а не говорить. Клейна записала на листе сказку Илинды – про влюблённого принца, который по воле какой-то злыдни стал зайцем, но этот кусочек был зачёркнут и переписан – принц стал оленем. Сказка, помнится, осталась неоконченной. Зачем же Клейна принесла это сюда?..

* старинная английская баллада, в ней поётся о любви знатного лорда и простолюдинки

Гости собирались, двор замка было полон карет, верховых лошадей слуги сразу уводили. В сущности, леди Вильма пригласила не так много людей, лишь известных и знатных, и тщательно обдумывала список приглашённых, но «не так много» – это всё равно немало. Даже интересно было, как она станет выкручиваться, скрывая истинный статус Ильяны, всей округе известный, и как объяснит отсутствие падчерицы на балу. Да и стоило ли вообще устраивать это пышное сборище?

– Леди Ильяна! Леди Ильяна! – к ней бежал Даррин, один из старшин стражи.

Даррин был с покрасневшим лицом, в промерзшей одежде, кое-где присыпанной снегом, как будто на него не раз отряхнули заснеженные ветки.

– Вы ездили с лордом Гиромом, Даррин?.. – забеспокоилась Ильяна. – Что-то случилось?

О том, что всё хорошо, она услышала бы от дяди, а не от стражника.

– Миледи! Несчастье… – выдохнул мужчина. – Лорд, как бы сказать, не в себе. Как будто выпил лишнего, и вино ему разум отбило, но с ног не свалило…

– Он сошёл с ума, ты хочешь сказать? – Ильяна растерялась.

– Именно так, леди Ильяна. Он спросил, кто я такой. А ведь меня и моих парней он знает много лет! Когда уезжали из замка, всё было хорошо. Но постепенно он говорил всё более странно, а потом и вовсе понёс бред. Он преградил мне путь своим конём и стал спрашивать, кто я такой и зачем мы его похитили. А потом он сбежал, мы его ловили по лесу, пришлось связать, чтобы в замок доставить. Не ожидали от него такой сноровки бегать, право же, миледи!

Это сообщение было, как… снег на голову.

– Пойдём! Где он? – Ильяна быстро огляделась и увидела бледное лицо мачехи.