Я хочу тут задать тов. Тимофееву один простой вопрос: «Скажите, уважаемый товарищ министр, почему эти леса не состарились и не сгнили тысячу или, скажем, сто лет назад?»
Естественный лес — живой, саморегулирующийся организм, в нем идет постоянная смена поколений, он всегда так же стар, как молод. И если какое-то дерево стоит в лесу, отнесенном к Первой Группе, живет, не болеет, не распространяет лесной заразы, оно прекрасно, будучи даже старым, выполняет свой долг — защищает родник или поле, вырабатывает кислород, радует глаз, останавливает ветер, дает приют птицам, соболям, белкам, оленям. В Кыгинской долине на Алтае, например, благоденствуют гигантские 500-летние кедры, могучими корнями спасают местность от селей и заболачивания, сцеживают полые и дождевые воды, обильно плодоносят, давая пищу лесным обитателям этого района тайги, привлекают к себе толпы ученых и туристов, а специалисты, занимающиеся расселением кедра по европейской территории страны, нашли, что самые лучшие, элитные семена в Сибири дают кедры Кыгинской долины. Неужто же их рубить из-за того, что они накопили аппетитную кубатуру?
Это может показаться невероятным, но в лесных баталиях последнего времени раздаются голоса специалистов, идущих даже дальше предложения Н. Тимофеева и призывающих рубить на древесину всю Первую Группу без каких бы то ни было исключений! А разве можно вести промышленные рубки в Сокольниках, например, разве можно пускать туда трактор? Или возьмем такую категорию лесов Первой Группы, как придорожные. Древостой вдоль железных дорог не только создают красивые виды для пассажиров — это еще и огромная экономическая ценность. Они продлевают срок службы линий связи, защищают насыпи от выдувания, в несколько раз снижают ветровые нагрузки на движущиеся поезда, задерживают, не пускают к полотну снега.
Нет, Первая Группа наших лесов не заперта в «кладовую», как утверждает тов. Тимофеев. Она исправно, с полной нагрузкой работает в системе социалистического хозяйства, и в ней должно навечно остаться такое лесопользование, какое узаконено сейчас! В этих лесах ведутся рубки ухода, санитарные, оздоровительные и, к сожалению, кое-где уже и незаконные рубки главного пользования, которые пора решительно пресечь. Более 40 миллионов кубометров древесины в год дает нам Первая Группа, и нельзя сетовать, что при таких объемах заготовок придется осваивать запасы спелого леса больше ста лет. Так это было бы то, что нужно! Наш защитный лес, не будучи статичным созданием природы, за это время с помощью человека омолодит себя и, отдав народному хозяйству 4 миллиарда кубометров древесины, через 100 лет останется таким же отменным работником, каким является ныне. А промышленными рубками он будет расстроен и во многих местах уничтожен совершенно за несколько лет. Есть в подсчетах тов. Тимофеева, между прочим, один нюанс, некое не упоминаемое им, но весьма важное обстоятельство, связанное с теми же «данными учета». Запас в 5 миллиардов кубометров спелой и перестойной древесины для лесов Первой Группы опять же взят со всей их площади, а эксплуатационные рубки планируются в самых доступных местах. Но ведь одну треть лесов этой группы составляют притундровые, редкостойные и тонкомерные лесочки, где никогда не будет выгодно заготавливать древесину…
Что же касается подлинно научного взгляда на рубки в защитных лесах, то классик советского лесоводства М. Е. Ткаченко недвусмысленно писал о том, что «получение древесины из них отодвигается на второй план», а видный современный лесной ученый академик ВАСХНИЛ Н. П. Анучин до самого последнего времени считал, что «пользование древесиной в лесах первой группы ограничено» и ее «можно считать побочным продуктом». Добавлю также, что наука уже разработала количественные, цифровые показатели многих защитных функций леса, и они во много раз перекрывают пользу от получения древесины, что США, например, при своей значительно меньшей территории и лесных запасах отвели в категорию защитных и иных не эксплуатируемых на древесину лесов примерно столько же, сколько числим их в Первой Группе мы. И нам надо не вырубать Первую Группу, а расширять ее — множество наших городов и рабочих поселков не имеет пока никаких зеленых зон, десятки миллионов гектаров полей не защищены лесными полосами, по необозримым пространствам движутся пески, не закрепленные корнями деревьев, многие тысячи железных и иных дорог голы…
«Лет на пятнадцать хватит рубить, а там уже нас не будет».
Когда-то я привел в печати эти циничные слова, публично произнесенные Вашкевичем В. С., начальником Алтайского краевого управления лесного хозяйства.
Великое, святое дело начали мы когда-то в Горном Алтае! Первое в стране лесное предприятие нового типа должно было брать все богатства кедровой тайги, не уничтожая, а улучшая ее. Тысячи людей приняли участие в героической и горестной эпопее «Кедрограда». И зачинатели дела, молодые лесные инженеры, успели доказать жизнеспособность идеи — развили устойчивый комплекс, сделали хозяйство прибыльным, ВДНХ отметила их успехи золотой, серебряной и бронзовыми медалями, на основе этой идеи и опыта был защищен десяток кандидатских диссертаций.
Позже лучшие «кедроградские» леса были отданы в рубку, само хозяйство переселено в истощенные массивы, на него спустили огромные планы заготовок кедра и ничем иным, кроме них, уже недостало сил заниматься. Сейчас хозяйство хоть называется по-прежнему «опытным», влачит жалкое существование — изношенная техника, провалы всех планов, разбитая идея. Возьму один только показатель — восстановление кедра, вырубаемого истощительными рубками. Правда, тов. Тимофеев утверждает, будто «сплошное вырубание» у нас в стране нигде и никогда не имело и не будет иметь места, так как на месте вырубок проводятся большие работы по лесовосстановлению». Трудноусвояемая логика! Выходит, что «сплошные вырубки» все-таки есть, но они будто бы сплошь засаживаются молодым лесом, и поэтому беспокоиться не стоит. А основания для беспокойства существуют серьезные. Даже предприятие по «комплексному использованию богатств кедровой тайги» вырубило, уничтожив базу для развития комплекса, десятки тысяч гектаров великолепных кедровников, посадило всего 3 тысячи гектаров сеянцев, из которых прижилась только одна треть!
Тов. Тимофеев тут может справедливо заметить, что он за действия других отраслей не отвечает, как отписал это в ответ на тревогу, высказанную «Литературной газетой» в связи с рубками главного пользования в водоохранных, водораздельных лесах Первой Группы на истоках Волги, Днепра и Западной Двины. Верно, на Валдае рубят лесохозяйственники России, они же ведают «Кедроградом». По заглянем в какой-нибудь дальний район Сибири, в томские кедровники например, где работают лесозаготовители — предприятия Министерства лесной и деревообрабатывающей промышленности СССР и куда состоялась последняя моя «лесная» командировка. Не стану рассказывать о своих впечатлениях, которые могут показаться субъективными. Приведу сообщение оттуда, зафиксированное в печати:
«Особую тревогу вызывает вырубка кедровников на почвах с лучшим дренажем в долинах рек Кеть и Обь. Оголены берега живописнейших рек Комбар, Омелич, Пуданга, Юкса, вырубаются ценные кедровники Чаинского района Пенаровского урмана по реке Васюгану. Начаты вырубки лучших кедровых массивов на берегах рек Ильяк и Ларь-Еган в Александровском районе. Под угрозой уничтожения уникальная по своей красоте кедровая дача «Полуденная гора».
Сам кедр без помощи человека на сегодняшних вырубках фактически не восстанавливается. Другими словами, идет планомерное и длительное нарушение специальных постановлений, а также закона об охране природы в РСФСР, согласно которому рубка кедра запрещается способами, не обеспечивающими его естественного возобновления. Но, возможно, в Томской области хорошо налажено искусственное восстановление? За 1972 год предприятия Томлеспрома вырубили кедр на 10 тысячах гектаров, а посадили его… на 15 гектарах.
Езжу, езжу по лесам и годами мечтаю о том, где бы посмотреть заготовительное предприятие с постоянным культурным лесным хозяйствованием, при котором лес не уничтожался бы временщическими способами, а постоянно бы восполнялся преуспевающим и подрастающим поколением. Тов. Тимофеев приглашает в Мостовский или Крестецкий леспромхозы. Не был, но собираюсь посмотреть хотя бы ближний Мостовский леспромхоз в Калининской области. Знаю, что это опытное показательное хозяйство — база Центрального научно-исследовательского института механизации и энергетики лесной промышленности, там, наверное, и техника, и дороги, и научные консультации на современном уровне. Интересуюсь у лесников, нельзя ли что-нибудь предварительно узнать об этом предприятии. Дают тяжелый машинописный фолиант, листаю. Как там обстоят дела с освоением расчетной лесосеки, рубками ухода, восстановлением молодняков, то есть с лесным хозяйством? Лесные инспектора фиксируют, что за последние десять лет Мостовский леспромхоз в полтора раза перерубал свои хвойные леса, что даже скромные планы осветления, прочисток, прореживания не выполнены, что на лесосеках главного пользования «полностью сдирается надпочвенный покров с лесной подстилкой и целиком уничтожается подрост», что многие «лесосеки не очищаются от порубочных остатков и проводить какие-либо лесовосстановительные работы в дальнейшем на них невозможно», что «лесные культуры в Оленинском, Пеновском и других лесничествах заросли второстепенными породами» и так далее.
