– Нет, вообще-то, нет, меня просто любезно пригласили на ужин, – посмотрев на бледное лицо матери Нила Митчелла, ответил Джонатан.
– В любом случае вам пора спать, – заявила Ханна.
– А Джонатан может прийти на завтрак? – поинтересовалась Мод.
– Я не уверена, что… – начала было Ханна.
– Очень приятно было познакомиться с вами обоими… Мы можем еще как-нибудь встретиться, но не завтра, – поспешно сказал Джонатан, и дети неохотно ушли.
Ханна отвела их наверх по широкой изогнутой лестнице, прежде чем они успели придумать еще какое-нибудь приглашение. Показав им спальни, она велела утром сидеть тихо, так как в доме не проснутся слишком рано после ночного приема.
– У тебя плохие нервы? Как у нашей мамы? – спросила Мод.
– Конечно нет! – огрызнулась Ханна, но тут же взяла себя в руки. – Пока это вас очень огорчает, но все уладится. Ваш дядя позаботится об этом, – твердо заявила она, пытаясь устраниться от проблемы.
– А которая комната моя? – поинтересовалась Мод.
– Какая захочешь. – Ханна махнула рукой в сторону коридора, где старые спальни Аманды и Нила до сих пор хранили разные сувениры, которые не годились для их новой жизни. Между спальнями была ванная комната.
– Ладно, спокойной ночи, отдыхайте. Мы поговорим обо всем утром.
Ханна с тяжелым вздохом пошла вниз. Туфли у нее были очень тесными, Нил притащил какого-то африканца и предоставил всем развлекать его, а Кэти была просто невыносима… И кто скажет, что устраивать приемы легко? Даже если у тебя свой поставщик?
– Ты какую комнату займешь? – спросил Саймон.
Они уже осмотрели все.
– Я бы хотела ту, где все пальто.
– Но она не говорила…
– Но она и не говорила, что нельзя, – решительно возразила Мод.
– Это же может быть их собственная спальня, смотри, тут дверь в ванную комнату. Не думаю, что тебе следует здесь спать, Мод.
– Она сказала, где захотим. Мы можем убрать пальто с кровати на стулья.
Они еще постояли в большой спальне Джока и Ханны Митчелл.
– Ух ты, здесь телевизор!
Мод пожалела, что не заметила этого первой.
– Да, но сначала надо убрать все эти пальто и шарфы, – заявила Мод, равняя счет; они побросали все на стулья, но в основном на пол. – Смотри, у нее такая же косметика, какая была у мамы на туалетном столике, пока у нее не расстроились нервы. – Мод схватила один из тюбиков губной помады.
– А это черное что такое?
– Это для бровей.
Саймон немедленно нарисовал себе широкие черные брови и усы. Тут как раз зазвонили колокола, раздались приветственные крики, и карандаш сломался, так что Саймон взял другой. Мод намазала губы темно-красной помадой, потом нанесла на щеки розовые румяна. Обнаружив хрустальный пульверизатор, она принялась обрызгивать все вокруг.
– Эй, ты мне в глаз попала! – воскликнул Саймон, в отместку хватая то, что походило на большой баллончик с лаком для волос, но в нем оказалось нечто похожее на мусс, который размазался по всему туалетному столику. – Это еще что такое? – удивился Саймон.
– Наверное, пена для бритья, – предположила Мод.
– Наверное. Только зачем она ей?
Мод попыталась надеть длинные серьги, но у нее не были проколоты уши. Тогда она отправилась в ванную и нашла там пластырь. Прилепив им серьги, она пришла в восторг. Саймон же нашел короткий меховой жакет и надел его, а на голову нахлобучил мужскую шляпу. Дети восторженно прыгали на двух больших кроватях, накрытых белыми стегаными покрывалами, когда в комнату вошли две женщины.
Увидев одежду на полу, они разинули рот. Одна из них закричала, заметив на Саймоне ее недавно переделанный норковый жакет. Ее крик напугал Мод и Саймона, они завизжали, и Ханна с Джоком помчались наверх, а за ними небольшая толпа гостей, чтобы выяснить, что случилось.
Нил был в кухне.
– Что за кошачьи визги там наверху, черт побери?! – спросил он.
– Держись подальше от этого. Если начнешь выяснять, то сам во все впутаешься, – усмехнулась Кэти.
– Но ты послушай!
– Не суйся туда! – предостерегла Кэти.
– Мы отвезем Джонатана, когда время придет, ладно? – спросил Нил.
– Для меня время придет, когда все разойдутся. Тебе лучше самому отвезти его домой, а мне позволь вернуться самой, в фургоне.
Наверху еще громче зазвучали голоса.
– Мне действительно лучше пойти и выяснить, что случилось, – решил Нил.
Джонатан принес в кухню несколько пепельниц и протер их.
– Жуткие курильщики – это старшее поколение, – улыбнулась ему Кэти.
– Я бы предпочел сбежать сейчас. Как вы думаете, я смогу найти такси?
– Только не в новогоднюю ночь, но Нил все равно собирается отвезти вас домой.
– Мне не хочется еще больше утруждать его.
– Это его ничуть не затруднит, но он еще какое-то время не сможет уйти. Если хотите, воспользуйтесь мотоциклом, который стоит за домом.
– Думаете, можно? – Глаза Джонатана вспыхнули, в них явно читалось облегчение.
– Конечно. Он старый. Раньше принадлежал Нилу. Идите, Джонатан, пока наверху не разразилась третья мировая война.
– Полагаю, я мог бы еще ухудшить дело и спросить, нельзя ли мне остаться здесь на ночь, – с усмешкой произнес Джонатан.
– О, это мне бы хотелось увидеть, – ответила Кэти.
– А кстати, кто эти дети?
– Это длинная история. Они кузены, дети безнадежных дяди и тети Нила. Они здесь в первый раз.
– Он вполне может стать и последним.
От канала Том зашагал по георгианским улицам, потом по переулку, где никогда прежде не бывал. И тут он увидел это. Кованые ворота, ведущие в вымощенный булыжником двор и к чему-то похожему на старый каретный сарай, приспособленный под какой-то бизнес. Том распахнул калитку и подошел к двери, на которой, похоже, висело нечто вроде объявления – кусок картона с надписью «Продается». А внизу был номер телефона для связи. Над Дублином звенели колокола, наступила полночь, наступил Новый год. Том заглянул в окна здания. Он нашел то, что им было нужно.
Миссис Райан сообщила Кэти, что явно перебрала. Кэти ответила, что ей помогут три стакана воды и три маленьких, очень тонких ломтика хлеба с маслом. Миссис Райан послушно съела хлеб и выпила воду, а потом заявила, что теперь ей куда лучше. К полуночи Кэти наполнила бокалы шампанским, и как только над городом зазвонили колокола, все принялись поздравлять друг друга и запели «Auld Lang Syne». Ханна Митчелл, казалось, была почти довольна всем. Кэти решила воспользоваться моментом и быстро и тихо сбежала подальше от круга переплетенных рук.
Она чистила, мыла и вытирала в кухне. Она упаковывала корзины и коробки, аккуратно приготовила несколько маленьких тарелок со сладостями и поставила в холодильник, чтобы Ханна увидела их на следующий день. Она ходила из кухни к фургону и обратно; основная часть работы была сделана. Теперь ей оставалось позаботиться только о том, чтобы подать еще вина и кофе. Кофейные чашки она соберет позже. Кэти устала до мозга костей. Слава богу, она услышала телефонный звонок. Сестра Нила наконец-то позвонила им. Потом она услышала, как Ханна недоверчивым тоном произносит:
– Кэти? Вы хотите поговорить с Кэти?
Кэти поспешила в холл. Ее свекровь стояла там, держа телефонную трубку так, словно это был переносчик заразных болезней.
– Это тебя, – изумленно сказала она.
Пожалуйста, только не надо плохих новостей из дома, мысленно взмолилась Кэти. Пусть ее мать или отец не заболеют, переев цыплят в пабе. Или это какой-то ужасный звонок из Чикаго, куда так много лет назад уехали все ее сестры и братья…
– Кэти! – произнес Том. – Я нашел это!
– Нашел что? – спросила она, неуверенная, стоит расслабиться от облегчения, поскольку это не были плохие новости, или разозлиться из-за того, что он позвонил ей сюда.
– Помещение! – пояснил он. – Я нашел место, где обоснуется «Алое перо»![1]
