— Ты когда научишься одеваться в ванной? — Вовка посмотрел на брата и поморщился.

— Не будь ханжой, — Федя махнул рукой и, скинув полотенце с бёдер, натянул бельё и принялся надевать джинсы, которые догадался взять с собой. — Борька вон голый по пояс всё утро валяется и ничего. И да, Вов, а почему ты надел эту рубаху? Её же только выбросить, она не отстирывается.

— Её не пытались отстирать, это раз, — Володя повертел в руках галстук, а потом решительно отложил его в сторону. — Стирали в общей куче в машине, это два. И гладили тоже гладильной машиной. Потому что я ни за что не поверю, что здесь настолько дремучие прачки, которые не смогли бы отличить вещь, которую Щукин чуть ли не сам шил, от ширпотреба из супермаркета. Но для этого рубашку надо было в руках подержать.

— На хрена ты вообще отдал её в стирку? — Федя поморщился. — Вот так и прокалываются неопытные шпионы на мелочах.

— Судя по тому, что вы придумали, эта рубашка у меня единственная. Так что пришлось отдавать, — Володя снова посмотрел на себя в зеркало. — Если мы хотим продолжать ломать комедию, то нужно заскочить хотя бы в тот магазин, где Борька себе бритву покупал, и взять что-нибудь попроще, чем та одежда, что у нас с собой. И да, думаю, надо на эту покупку стрясти с нашего управляющего клана аванс, — он гадко улыбнулся.

— Что я могу сказать, о работниках здесь заботятся, — Борька поднялся с постели и потянулся. — Не суперлюкс, конечно, но жить можно. Тем более что это ненадолго.

Их поселили вчера в домике на троих человек. Здесь была общая комната, она же спальня, небольшая кухонька и ванная. Таких домиков на территории поместья было много, целый городок. Парням даже на мгновение показалось, что они каким-то образом переместились к месту силы, настолько этот городок напомнил им гостевой посёлок, сделанный безликими.

Наскоро объяснив основные правила где сдавать одежду в стирку, где забирать чистую, где брать еду и куда утром прийти, чтобы получить наконец работу, притащившие их сюда девушки ушли. Напомнив напоследок, что шуметь, устраивать вечеринки и водить девок не рекомендуется. Это домики для рабочих, люди устают и мечтают вечером об отдыхе. Если же душа требует развлечений, то машина у них есть, а посёлок не так уж и далеко, всегда можно прокатиться и найти приключения.

— Сурово, — улыбнувшись, сказал Борька. — Особенно про девушек.

В ответ он получил строгий взгляд и многозначительное молчание. После того как девушки ушли, они нашли столовую. Можно было есть и здесь, но разрешалось забирать еду в домики. Только вот убирать посуду никто за ними не собирался, и её нужно было самим относить на место. К счастью, от их временного жилья столовая оказалась недалеко, так что подобное неудобство сочли не смертельным. Поужинав, они сразу же уснули. Всё-таки перелёт и последующие мытарства их слегка утомили.

В дверь постучали в тот момент, когда Боря потянулся за футболкой. Он не успел её надеть, как Федя рывком открыл дверь, впуская в домик маленькую блондинку Беатрис.

— Ну ты олень! — ругнулся Орлов, надевая злосчастную футболку, в то время как Беатрис мило покраснела, отводя взгляд и стараясь на него не смотреть. Ими с раннего детства занимались Ушаков с Устиновым, поэтому в физическом плане парням нечего было стыдиться. Да они и не стыдились в других ситуациях. Но вот сейчас Борька почему-то всё равно почувствовал неловкость.

— Это было то, о чём я предупреждал, — злорадно сообщил Вовка и посмотрел на девушку. — Я их предупреждал, что возможны подобные ситуации, и что лучше всё-таки не бродить по дому голыми.

— Я не был голым, — огрызнулся Борька, подходя к Беатрис. — Что-то случилось?

— Борис, я хотела попросить тебя сопровождать меня в посёлок. У меня встреча с поставщиком этикеток, и я буду чувствовать себя более уверенно, если поеду туда не одна. А ты говорил, что тебя немного учили разбираться в юридических моментах, — она так мило краснела и так странно произносила его имя, ставя ударение на «о», что Боря невольно улыбнулся.

— А как же ваш юрист? Тот серьёзный мужчина, который вчера с нами краткосрочные контракты заключал? — спросил он, глядя на неё сверху вниз.

— Он занят, уехал по делам в Тулузу. У нас нет юриста клана, а Орловы почему-то своего нам так и не прислали… — она запнулась, а потом посмотрела на Вольфов. — Теодор, Владимир, Аврора вас ждёт, чтобы обсудить ваши дальнейшие дела.

Парни переглянулись, и Борька распахнул перед Беатрис дверь.

— Прошу, я полностью в вашем распоряжении, — и он вышел из домика, успев заметить, как Вовка достал ежедневник из-под подушки и быстро что-то туда записал. При этом Вольф не переставал хмуриться.

Похоже, здесь царил несвойственный остальным предприятиям клана бардак. д,Оберне, конечно, старались, но они не могли принимать абсолютно все решения самостоятельно. И оставалось выяснить, а почему, собственно, не сообщали тем же Вольфам о возникших трудностях? Что это, саботаж или чрезмерная самоуверенность? И, судя по лицу Вовки, это он намерен выяснить у Авроры в первую очередь, коль скоро девушка взвалила на себя бремя главы крохотного клана.

Звонок с незнакомого номера застал меня в постели. Ненавижу вставать рано! На часах всего восемь утра, к тому же на нас с Ольгой упал запрет на общие ночёвки под злорадное хихиканье Юльки. И ладно бы просто в категорическом тоне запретили, мы бы нашли способ пообжиматься, но девчонок просто и без затей переселили в единые апартаменты. И… всё на этом.

Я пытался достучаться до разума отца, указывая на то, что мы взрослые люди и вообще… На что получил такой ответ: — Я терпел в своё время, и ты потерпишь, определённое воздержание — это не смертельно.

— Ромке ничего такого никто не запрещает, — буркнул я, размышляя о несправедливости жизни.

— Ромка, во-первых, не наследник, и может немного покуролесить в разумных пределах, естественно, не пороча имя клана. Во-вторых, он некромант, и в-третьих, его девочка не из клана, и их обжимания, в последнее время попадающие на страницы газет и журналов, только на пользу бизнесу Гусевых, — отец посмотрел на мою недовольную морду и усмехнулся. — Я ответил на твой вопрос?

— Несправедливо и вообще глупо, — я хмуро смотрел на него, отмечая про себя, что все эти дремучие запреты — это вообще не смешно. — Мы скоро поедем одни и даже почти без охраны в Содружество. Кто, по-твоему, будет нас караулить?

— Этого не потребуется, — отец закатил глаза. — Вы почти всё время будете вместе под прицелом сотен глаз. Если в этой обстановке в тебе проснутся такие сильные желания, то поздравляю, у твоих детей можно будет искать ещё и склонность к лёгким извращениям.

— Спасибо, утешил, — я кисло усмехнулся.

— Обращайся, сынок, — и он широко улыбнулся, указав на дверь ручкой, которую держал в руке, намекая, что ему ещё нужно работать, и чтобы я выметался отсюда.

Просидев у девчонок допоздна, я потащился в свою комнату, в которой уже не помню когда спал в последний раз. В итоге долго ворочаясь, уснул только под утро. Меня разбудил звонок.

— Орлов, — я решил ответить, раз уж всё равно проснулся.

— На самом деле это очень интересные штуки, а получающиеся в итоге конструкты достойны всестороннего изучения, — раздался печально знакомый голос, и я сел в кровати, чувствуя, как с меня слетают остатки сна.

— Верн? Откуда у тебя телефон? — ляпнул я, пытаясь прийти в себя.

— Не поверишь, но из магазина, — в голосе безликого прозвучала издёвка.

— Хорошо, спрошу по-другому, откуда у тебя мой номер?

— Мне его передал Страж когда отошёл от вида телефона в моей руке. Но не могу сказать, что я недоволен. Вид застывшего в ступоре Стража был отличной наградой за все мои злоключения.

— Эм-м, — протянул я. — А ты зачем звонишь?

— Не затем, чтобы поболтать, — ответил Верн. — Боюсь, что общения с тобой мне хватило в своё время надолго.

— Поверь, это абсолютно взаимно, — я кусал губы, всё ещё не зная, как реагировать на подобный фортель.