— Ситуация… — протянул я. — Почему-то думал, что они дольше добираться будут.

— Я тоже, — напряжённо кивнул Ромка. — Что здесь рвануло?

— Да этот мудак, как оказалось, мне зубы пытался заговаривать. Всё то время, пока мы «беседовали», он ждал, когда зарядится артефакт. Я так и не понял, что это было. Какая-то волна. Но предполагалось, что от меня должно было остаться примерно столько же, сколько от этого стола, — и я указал на раскуроченный стол. — Тот стационарный контур сработал блестяще, взяв на себя много чего и дав мне время, чтобы развернуть нормальный щит. Не зря я его сразу же активировал, как только в эту комнату вошёл.

— Вот как? — Ромка повернулся ко мне. — Надо будет ещё прикупить таких же у того портье, если его ещё не уволили.

— Я тоже об этом подумал, — глядя в окно, я обдумывал, что же делать.

Самым простым решением было уйти с помощью телепорта. Машину жалко здесь бросать, да и не слишком понятно, как мы снова будем в поместье проникать, если боевики решат здесь окопаться. Можно, правда, рядом с машиной окно открыть. Координаты я запомнил, но вопрос с поместьем в этом случае остаётся открытым. Был ещё один вариант. Мы могли попытаться их убить, у нас с Ромкой куча различных заклинаний в загашнике имеется. Но и здесь возникали нюансы. Например, у них могла с собой оказаться глушилка магии, и тогда у нас был бы довольно бледный вид. Да и просто убивать такое количество людей не хотелось. Не думаю, что подобное прошло бы без последствий для нашей психики. Судя по всему, Ромка думал примерно в том же направлении, не переставая хмуриться.

Наши размышления прервал телефонный звонок. Мы переглянулись. Звонок раздавался из кармана Ромкиной куртки. Сунув туда руку, он вытащил телефон Адреаса. Похоже, нашёл его в одном из карманов покойника и машинально сунул уже в свой карман. Рома протянул мне телефон. Я смотрел на него почти минуту, как на ядовитую змею. Звонок прервался, а потом телефон заверещал снова.

— Это командир звонит, — внезапно сказал Ромка, глядя в окно. — Он, похоже, специально отошёл от ворот так, чтобы его было видно.

— Вот как? Я поднёс трубку к уху: — Орлов.

— Хм, — раздался глубокий мужской голос. — Ну что же, если ответили всё-таки вы, значит, Джордж мёртв.

— Кто говорит? — холодно спросил я.

— Герман Адреас. И я последний представитель мужского пола, носящий эту фамилию. Господин Орлов, верите вы мне или нет, но мне плевать на Джорджа. Более того, все мы только что выдохнули с облегчением.

— Чего вы хотите, господин Адреас?

— Мы можем поговорить, господин Орлов?

От неожиданности вопроса я отключился, и мы с Ромкой переглянулись. Странный поворот. Даже интересно стало, куда он нас приведёт.

Я сам набрал номер Германа, когда немного пришёл в себя.

— О чём вы хотели со мной поговорить, господин Адреас? — спросил я сухо.

— Об условиях сдачи, конечно же, — Герман говорил очень спокойно, взвешивая каждое слово.

— Вы думаете, что мы вам сдадимся⁈ — в моём голосе прозвучало ничем неприкрытое удивление.

— Нет, разумеется, — он вздохнул. — Было бы глупо об этом думать, господин Орлов. Давайте поговорим начистоту, — внезапно предложил он. — Я хочу предложить вам остатки клана Адреасов в качестве вассалов.

— Что? — от неожиданности я чуть снова не отключился. — Вы в своём уме?

— Конечно, — ответил Герман. — Думаю, нам стоит поговорить не по телефону. Я могу пройти к вам?

— Вы пройдёте один, — после почти минутного молчания, во время которого мы переглядывались с Ромкой, ответил я. — Вас встретит мой брат. Он же проводит вас ко мне. И, господин Адреас, Роман — некромант, поэтому не делайте глупостей, — и я отключился, поворачиваясь к Ромке.

— Не бойся, мне он не показался психом. К тому же я в щите тьмы к нему подойду. Рядом с этим щитом всем становится как минимум не по себе, — сказал Рома.

— Если увидишь хоть одно шевеление, сразу же захлопывай контур и уходи, — я смотрел на него, не мигая.

— Слушаюсь, — и Ромка улыбнулся. — Пошли пока комнату поприличней найдём, не здесь же разговаривать.

Мы синхронно посмотрели на всё ещё лежащее на полу тело. Я довольно долго его разглядывал, а потом покачал головой.

— Нет, Рома, именно здесь. Антураж как раз способствует нормальному продуктивному разговору, — ответил я на его невысказанный вопрос. Иди встречай гостя, а я пока сюда стол какой-нибудь притащу да стулья. Нужно же создать хотя бы видимость официоза.

— Как знаешь, — Ромка пожал плечами и направился к выходу, чтобы привести Адреаса.

Когда Рома вернулся с мужчиной лет тридцати пяти на вид, я даже успел немного прибраться. Во всяком случае все бумаги собрал в одну стопку и перевязал верёвкой, которая удерживала тяжёлую штору. Высокий темноволосый мужчина лишь ненадолго задержал взгляд на том, кто ещё совсем недавно считался среди их команды главным, и сел на предложенный стул. Я расположился напротив него. Между нами стоял журнальный столик. Ромка же устроился у окна, чтобы одновременно видеть и то, что происходит у ворот, и в комнате.

— Что вы говорили насчёт вассалитета? — спросил я после того, как мы с Германом изучили друг друга.

— Мне было пятнадцать лет, когда этот придурок Фрэнк сцепился с вашим отцом, — сказал Герман. — Я не в курсе, что там произошло, но по некоторым слухам мог сделать выводы, что Фрэнк ненавидел всё, что связано с Константином Орловым из-за женщины. Полагаю, что из-за вашей матери. Когда она погибла, он как с цепи сорвался. Наделал множество ошибок и фактически погубил наш клан.

Мы с Ромкой переглянулись. Вот почему нам не рассказывали в полной мере про этот конфликт, принёсший Орловым, тем не менее, очень приличный куш. Отец всегда старался оградить нас от всего негативного, что было связано с прекрасной Анной. И я знаю, что как только мы вернёмся домой, то вместе с Ромкой прижмём его к стене и потребуем рассказать всё. Мы уже не дети, да и светлого образа матери в наших сердцах никогда не было. А владея информацией, мы уже не будем хлопать глазами, слушая очередные откровения кого-то вроде Германа.

— И какое это имеет отношение к нашей ситуации? — наконец произнёс я, чувствуя, что молчание затягивается.

— Прямое, — Герман вздохнул. — Как я уже говорил, из Адреасов я остался один. Но до того, как Джордж… погиб, — он бросил быстрый взгляд на тело и сразу же перевёл глаза на меня, — именно он считался старшим. Хоть и был моложе меня по возрасту.

— Ваш клан вычеркнули из реестра, — ответил я, разглядывая мужественное суровое лицо. Он мне чем-то напоминал Егора Ушакова. Скорее всего, Герман сумел бы взять «Гаронну», если бы приложил хоть немного усилий. Вот только он даже видимости не создал. Похоже, родственничек его точно достал по самые гланды.

— Его можно восстановить, — быстро ответил Адреас. — В нашем Кодексе есть лазейка. Если мы станем вассалами крупного клана, пусть даже и клана Российской империи, запись о восстановлении появится в реестре автоматически. Это вопрос престижа. Такой клан, как Орловы, не может быть сюзереном для бомжей, — добавил он с горечью.

— Если такая лазейка существует, то почему Джордж ею не воспользовался? — спросил я недоумённо.

— Потому что он был дегенератом, — выплюнул Герман. — Он был одержим мыслями о мести. И ему было плевать на тех преданных клану людей, которые даже уйти от него не могли!

— Вы все давали клятвы верности? — спросил я, и он только поморщился.

— Я — нет. Этот кусок дерьма имел надо мной власть, как глава. Вот только вы правы, Адреасы вычеркнуты из реестра. И эта власть с каждым днём становилась всё слабее, пока я вчера вечером не почувствовал, что вполне могу саботировать прямой приказ, — Герман снова посмотрел на тело и на этот раз в его глазах сверкнула ненависть. — Я продолжал осаду только потому, что опасался за жизнь своих людей. Опосредованное предательство не сняло бы с них ответственности. Но я всё ещё их командир, поэтому мои приказы, несильно противоречащие приказам Джорджа, они обязаны были выполнять. Правда, похоже, мои командиры под конец решили, что я свихнулся.